- Мы тоже не всесильны. Несмотря на большую подготовительную работу, нам понадобилось время, чтобы организовать и собрать разрозненные группы. К тому же психологически мы не были готовы к захвату власти. В самом деле, кто мог ожидать, что весь полицейский корпус и армия вымрут за какую-то неделю?
В комнате зажегся и тут же погас свет. Но уже через несколько секунд лампы снова вспыхнули.
- Ну вот, - сказал полицейский врач - Порядок начинает восстанавливаться.
Прищурившись, он всматривался в серую мглу за окном.
- А вот и наш друг.
Над краем леса показался военный самолет. Он промчался над аэродромом и приземлился в его дальнем конце. За хвостом самолета раскрылся купол тормозного парашюта.
- Итак, ваш последний допрос, - сказал врач. - Хотите, я буду присутствовать в качестве свидетеля?
- Как вам угодно, - ответил комиссар Йенсен.
XXVI
Миловидная темноволосая женщина с автоматом в руках ввела министра в комнату. Ей было не больше двадцати пяти лет. Когда она открыла дверь, министр спросил:
- Что это за флаги на крыше аэропорта?
- Вы страдаете дальтонизмом? - спросила женщина и втолкнула его в комнату.
- Я буду в коридоре, - добавила она.
Министр просвещения неуверенно огляделся вокруг, однако лицо его по-прежнему хранило высокомерное выражение. Он был одет в строгий серый костюм. Многие находили его привлекательным, и все-таки на предвыборных афишах предпочитали печатать портрет другого министра, которого считали олицетворением процветания нации и уверенности в завтрашнем дне.
Министр воспользовался платформой социал-демократической партии и сделал головокружительную карьеру в правительстве "всеобщего взаимопонимания".
- В чем дело? Меня похитили на территории иностранного…
Тут он заметил Йенсена:
- Йенсен? Так это вы организовали похищение? В таком случае…
- Нет, - сказал Йенсен, - не я. Садитесь, пожалуйста.
Министр опустился на стул. Он по-прежнему казался озадаченным, но к нему вернулась былая самоуверенность. Очевидно, присутствие Йенсена убедило его в том, что ничего серьезного не произошло. То обстоятельство, что рядом с ним находится человек, привыкший выполнять приказы и подчинявшийся ему, успокоило министра.
Когда его ввели, Йенсен стоял у небольшого письменного стола. Теперь он сел. Достал ручку и блокнот. Равнодушным взглядом скользнул по сидящему перед ним человеку.
Министр с явным раздражением взглянул на полицейского врача, по-прежнему стоявшего у окна.
- Кто это? - надменно спросил он.
- Полицейский врач моего участка.
- Ах, так. Ну-с, Йенсен, эпидемия пошла на убыль?
- Как будто.
- Больше нет риска заражения?
- Нет.
Министр с облегчением вздохнул.
- Превосходно.
Но тут же вспомнил о том, что произошло, и в его голубых фарфоровых глазах появился угрожающий блеск.
- Кто посмел сыграть со мной такую шутку? - спросил он. - Как это могло случиться?
- Поскольку страна, откуда вас привезли, для нас официально не существует, вряд ли стоит обращать внимание на такие формальности, - невозмутимо произнес Йенсен.
Министр подозрительно посмотрел на него, но воздержался от комментариев.
- Во время нашей прошлой встречи - а это было ровно сутки назад - я согласился выяснить положение в стране и попытаться раскрыть причины, которые его обусловили.
- Правильно, Йенсен. Но теперь, когда эпидемия нам больше не угрожает, отпала необходимость в дальнейшем расследовании. Объясните, что это за дурацкий маскарад на аэродроме?
Йенсен с непроницаемым выражением лица перелистывал блокнот.
- И кто эта женщина с автоматом? Надеюсь, он не был заряжен? - допытывался министр.
- К сожалению, расследование еще не закончено, - сказал Йенсен. - Я прошу вас ответить на несколько вопросов.
- Меня? Уж не собираетесь ли вы меня допрашивать?
- Именно это я и имел в виду.
- Вы что, спятили, Йенсен? Если вам удалось что-нибудь узнать, подайте рапорт. И позаботьтесь, чтобы меня как можно быстрее доставили в министерство. Между прочим, можете доложить результаты по пути. Он поспешно встал.
- Эпидемия и в самом деле больше никому не угрожает?
- Я ведь уже сказал.
- Тогда почему мы здесь сидим?
- По-моему, для вас небезопасно выходить из комнаты…
- Не понимаю, о чем вы говорите, Йенсен. Вставайте, нечего терять время.
- Мой долг позаботиться о вашей безопасности.
- Для этого существует полиция и армия. Свяжите меня с ними.
- Телефон не работает. Но если бы даже телефонная связь и действовала, вам бы это не помогло. Полиции и армии больше не существует.
- Что вы там такое несете?!
Министр пренебрежительно взглянул на Йенсена.
- Не нашли ничего лучшего, как послать полицейского, - пробормотал он. - Я же всегда говорил, что это кретин.
И он с раздражением пожал плечами.
- Почему полиции и армии не существует? Чем это вызвано: войной? Вторжением?
- Болезнью, - ответил Йенсен.
- Глупости! - отрезал министр.
Полицейский врач неслышно отошел от окна и остановился за спиной человека в элегантном сером костюме. Подняв правую руку, он ребром ладони ударил его по шее.
Тот рухнул на пол.
- Это знак преданности народа, - сказал врач. - А теперь встаньте и раскрывайте рот только для того, чтобы отвечать на вопросы.
Йенсен с очевидным неодобрением посмотрел на врача.
- Это было излишним, - спокойно заметил он. - Если что-либо подобное повторится, я прекращу допрос.
XXVII
Министр сидел на стуле против Йенсена. Его глаза растерянно бегали, свернутым в комок белым шелковым платком он вытирал кровь в уголках рта. Врач снова занял свое место у окна.
- Сначала несколько уже известных фактов, - сказал Йенсен. - А потом вы ответите на интересующие меня вопросы.
Министр краем глаза покосился на окно и кивнул.
- Тысячи людей умерли от болезни, поразившей определенные слои населения. Было бы неправильно говорить об эпидемии, так как выяснилось, что болезнь незаразная.
Министр вопросительно поднял брови.
- Хаос, воцарившийся в стране и прежде всего в столице, отчасти можно объяснить смертью людей, отвечающих за удовлетворение потребностей общества. Всю последнюю неделю власть сосредоточила в своих руках группа врачей, которые забаррикадировались в центральном госпитале и прилегающем к нему районе. Как оказалось, все они были больны. Неизвестная болезнь поразила мозг и лишила их рассудка. Когда общество, потрясенное болезнью и событиями, которые ей предшествовали, распалось, эта группа безумных врачей объявила в стране чрезвычайное положение.
Министр не сводил с Йенсена глаз, то и дело облизывая кончиком языка пересохшие губы.
- Врачи в центральном госпитале поддерживали в себе жизнь частыми переливаниями крови. Когда же запас плазмы кончился, они под угрозой оружия стали доставлять в госпиталь доноров, у которых выкачивали кровь. Так погибло множество людей - сколько, нам пока неизвестно. С введением чрезвычайного положения центр города был закрыт, а его жители насильно эвакуированы. Вскоре последовало запрещение выходить на улицу в пределах всего города. Население было терроризировано и жило в атмосфере постоянного страха.
Министр открыл рот, пытаясь что-то сказать, но Йенсен предостерегающе поднял руку.
- И еще одно очень важное обстоятельство, - сказал он, - у всех заболевших первые симптомы проявились почти одновременно, - поэтому резонно предположить, что они заразились практически в одно и то же время. Это случилось около трех месяцев назад, в конце августа или в начале сентября.
- Я тут ни при чем, - быстро сказал министр.
- Ну, а теперь мне хотелось бы получить от вас ответ на следующий вопрос.
Министр как зачарованный смотрел на Йенсена.
- Что такое "Стальной прыжок"?
В комнате стало удивительно тихо, слышались только приглушенные голоса на поле и рокот моторов - очевидно, вертолеты шли на посадку. Йенсен посмотрел на часы. Секундная стрелка сделала полный оборот. Еще один. Он поднял глаза и взглянул на человека в сером костюме. Тот беспокойно заерзал на стуле.
- Я не виноват! Мы не виноваты. Если что-то и произошло, это несчастная случайность.
Голос его прерывался.
- Объясните, что такое "Стальной прыжок", - невозмутимо повторил Йенсен.
- Я… Можно воды?
- Воды нет, - отозвался врач, - Водопровод не работает.
- Отвечайте на вопрос, - сказал Йенсен.
- "Стальной прыжок"…
- Продолжайте.
- Так назвали мероприятие, входившее в предвыборную кампанию коалиционных партий.
- Кто за него отвечал?
- Руководство.
- Вы входили в состав руководства?
- Да.
- В чем конкретно заключалось мероприятие?
- В пропаганде преданности стране. Его цель - стимулировать интерес населения к политике перед выборами.
- В какой форме оно проводилось?
Министр, обретший спокойствие, с прежним высокомерием взглянул на комиссара.
- Послушайте, Йенсен, какое это имеет отношение к делу? Если где-то и произошла осечка, вам не удастся сделать козлом отпущения ни меня, ни мою партию, ни политику взаимопонимания!
- Мне нужны только факты.
- Пожалуйста. Мне нечего скрывать. К вашему сведению, в предвыборной кампании принимали участие и другие организации.
- Вы имеете в виду службу безопасности?
Министр снова покосился на окно. Затем сказал: