- Оно было напечатано на листках бумаги, опущено каждому в почтовый ящик. То же сообщение повторили по телевидению. Тогда еще телевидение работало. Это было ровно в середине прошлого месяца.
- А потом?
- Мы продолжали работать как обычно. Очистка входила в число чрезвычайных мероприятий.
- Что вы слышали об эпидемии?
- Я слышал, что тысячи людей находятся в больницах. Что люди мрут как мухи. И что требуются доноры. И тогда…
- Продолжайте.
- Примерно через неделю забастовали работники телевидения и радио, и мы получили приказ прекратить работу. И тогда появилась новая листовка. В ней говорилось, что теперь опасность не столь велика, но все-таки следует запастись продуктами и водой и не выходить из дому. И сообщалось, что требуются доноры.
- И вы вызвались стать донором?
- Сдавать кровь? Нет. Я слышал, что некоторые согласились, но…
- Договаривайте.
- Они не вернулись обратно.
- И с тех пор вы не выходили из квартиры?
- Нет, что вы! О запрещении покидать квартиры было объявлено всего лишь педелю назад, в прошлую среду. За день до этого прекратили подачу воды. А электричество выключили несколькими днями раньше, в пятницу.
- Как вам об этом сообщили?
- Раздавали листовки.
- Кто это делал?
- Солдаты и санитары. Кроме того, по улицам разъезжали автомобили с громкоговорителями и все время объявляли, что выходить на улицу запрещается, что требуются доноры и что следует слушаться только врачей и медицинский персонал.
- Автобусы продолжали ходить?
- Нет, автобусное сообщение было прервано гораздо раньше. Одновременно с прекращением выпуска газет.
- Сколько людей здесь осталось?
- Не знаю. Несколько человек.
- А где остальные?
Мужчина долго смотрел на Йенсена, прежде чем ответить. Наконец он спросил:
- А вы разве не знаете?
- Нет. Где они?
- Не знаю. Ничего не знаю.
- Когда они переехали?
- Они не переехали, - сказала женщина. - Их арестовали.
- Арестовали?
- Странно, что вы этого не знаете. Мы думали, что такое творится всюду.
- Все были арестованы сразу?
- Сначала забрали детей. Это было вечером, накануне того дня, когда объявили чрезвычайное положение и запретили выходить на улицу. К дому подъехал автобус. К нем находилось четверо: двое мужчин и двое женщин. Они ходили из квартиры в квартиру и забирали всех детей до двенадцати лет. В нашем районе их не так-то много.
- Вы не пустили их в квартиру?
- Пустили, Но это был последний раз, когда мы открыли кому-либо дверь. К нам зашла одна из женщин. Она хотела забрать его с собой.
И мужчина показал на мальчика.
- Но мы отказались. Тогда она рассердилась и заявила, что если бы могла, то забрала бы его от нас силой. Она и в самом деле попыталась это сделать, но я выставил ее за дверь.
- Почему она хотела забрать ребенка?
- Сказала, что для его же блага, а мы этого не понимаем. И еще сказала, что если бы они имели возможность, то увели бы и нас тоже.
- Вы не знаете, кто она такая?
- Не знаю. Мы раньше никогда ее не видели. Наверно, медсестра. Правда, она не назвалась, но на ней была форма. По-моему, какой-то зеленый комбинезон.
- Куда они собирались отвезти детей?
- По ее словам, в какое-то безопасное место. Когда я спросил, куда, она ответила, что не знает. Мы не решились отпустить его.
- А другие дети вашего района?
- Многие уехали в автобусе. Я видел, как их посадили в автобус и отправили.
- Сколько там было человек?
- Около тридцати.
Йенсен быстро прикинул: значит, в автобусе увезли почти всех детей района.
- Несчастные родители, - сказала женщина. - Чудовищно отбирать детей!
- И вы не знаете, кто были эти люди?
- Нет.
- У них были на руках повязки?
- Нет.
- Среди детей были больные?
- Я этого не заметил.
- Что произошло потом?
- На следующий день объявили чрезвычайное положение и запретили выходить на улицу. Но детей уже не было.
- А жители продолжали оставаться?
- Да, только никто не выходил на улицу. На следующее утро, это было в прошлый вторник, прибыли четыре автобуса и три машины "Скорой помощи".
- Какие автобусы?
- По-моему, военные. В них сидели, в основном, врачи и санитары, но и человек десять солдат из медицинских войск. Я их форму знаю. Сам когда-то служил в медсанбате.
- А полицейские?
- Полицейских не заметили. Правда, мы смотрели очень осторожно, старались, чтобы нас не увидели. Кстати, вы спрашивали о повязках. Вот у них были голубые повязки. У всех поголовно. Какая-то женщина, врач или медсестра, объявила по радио, что все здоровое население будет эвакуировано - чтобы спасти его от эпидемии. Нас хотели отвезти куда-то, где опасность была не так велика. Она сказала, что ничего не нужно брать с собой, так как скоро мы вернемся обратно, а там, куда нас отправляют, все необходимое имеется. Мы только должны побыстрее спуститься вниз и оставить двери квартир открытыми, чтобы они смогли продезинфицировать помещение. После этого нас подвергнут вакцинации. Она сказала, что это приказ какого-то генерала или что-то вроде этого.
- Генерального врача?
- Вот-вот. Многие спустились вниз и сели в автобусы.
- А вы остались?
- Да… Мы испугались, когда забирали детей, и решили остаться в квартире.
- Что-нибудь случилось потом?
- Да. Да, конечно. Мужчина растерянно посмотрел на жену.
- Это было ужасно, - сказал она. - После того, как, несмотря на уговоры, никто больше не вышел из домов, санитары и солдаты отправились по квартирам…
- Продолжайте.
- Я вышел на лестницу, - запинаясь, проговорил мужчина. - И я… да, я слышал, что, стоило им обнаружить запертую дверь, как они взламывали ее и выволакивали тех, кто не хотел уезжать. Тогда мы открыли входную дверь, а сами спрятались в платяном шкафу. Они нас не нашли.
- Я все время зажимала ему рот рукой, - сказала женщина и посмотрела на мальчика. - Я боялась, что задушу его. Примерно через полчаса снова раздался рев сирен, и они уехали. Только тогда мы решились выйти.
- После этого никто больше сюда не приходил?
- До вас никто, - сказал мужчина. - Но время от времени по улице проезжали машины "Скорой помощи". Они забирали тех, кто осмеливался выйти на улицу.
- Нельзя выходить из дому, - сказала женщина и стиснула руку ребенка.
- В вашем доме кто-нибудь остался еще?
Они нерешительно переглянулись.
- Вы слышали мой вопрос? - спросил Йенсен.
- Да, - сказал мужчина, - слышали.
- Так как же?
- Нет, мы в доме не одни. Еще несколько человек спрятались. Мы их не видим, но слышим.
- Стены такие тонкие, - сказала женщина извиняющимся голосом.
Йенсен пристально смотрел на мужчину.
- Ответьте мне еще на один вопрос, - сказал он.
- Да?
- Почему вы отказались выполнить приказ об эвакуации, когда почти все ему подчинились? И почему вы не отпустили ребенка в безопасное место?
Мужчина переступал с ноги на ногу и растерянно смотрел по сторонам.
- Отвечайте, когда вас спрашивают!
- Ну, я работал дольше других и…
- И что?
- Мои товарищи по работе обслуживали поезда и автомашины, вывозившие отбросы из центрального госпиталя и из огромного здания Центрального налогового управления. Они говорили…
Мужчина замолчал.
- Я жду.
- Что все, кого привозили в больницы, там заражались и умирали. И доноры, и все остальные.
- Но ведь ваши коллеги не заразились?
- Нет. Но их никогда не пускали внутрь.
- Значит, это всего лишь слухи?
- Да, - сказал мужчина. - Слухи.
Йенсен внимательно посмотрел в свою записную книжку, затем спросил:
- А что произошло раньше, до эпидемии?
Мужчина и женщина уставились на Йенсена непонимающим взглядом.
- Ничего, - сказал мужчина. - Я работал.
- Были же всякие беспорядки, волнения. Отложили выборы.
- Я слышал об этом. Но по телевидению ничего об этом не говорили, да и в газетах не было ни слова.
- Ни слова?
- Только сообщили, что выборы откладываются, так как враждебные обществу элементы непременно хотят их сорвать.
- Вам приходилось встречаться с этими враждебными элементами на работе?
Мужчина пожал плечами.
- Откуда мне знать? Полиция, правда, арестовала несколько человек.
- Какая полиция?
- Не знаю. Говорили, будто тайная полиция.
- У нас нет тайной полиции.
- Ах, вот как? Нет тайной полиции?
- Нет. Сколько человек было арестовано?
- Всего несколько человек. И еще несколько скрылись сами.
- Куда?
- Не знаю.
- А вы интересуетесь политикой?
- Нет.
- Вы голосуете на выборах?
- За всеобщее взаимопонимание? Конечно.
Женщина беспокойно зашевелилась.
- Это неправда, - сказала она тихо.
Мужчина посмотрел на нее с несчастным видом.
- Ну, если говорить откровенно, раньше голосовали, а теперь уже не голосуем. Но ведь это не преступление, верно?
- Нет.
Мужчина пожал плечами.
- Зачем голосовать, - сказал он. - Все равно никто ничего не понимает.
Йенсен закрыл записную книжку.
- Итак, вы сами никаких беспорядков не замечали?
- Нет, я только слышал, что говорили другие.
- А о чем они говорили?