* * *
Бегом через городскую площадь!.. босиком!.. рука об рука с Томасом!.. На звоннице звонили колокола - полночь...
Томас подвел ее к опустевшей танцевальной площадке:
- А теперь - тише.
Она радостно рассмеялась и послушно последовала за ним на деревянный помост. Томас обнял ее, и они стали танцевать под воображаемую музыку маленького городского оркестра - скрипка, труба и тарелки играли на три четверти старомодный вальс.
Ее босые ноги ощущали под собой прохладу деревянного помоста. Ей было тринадцать, и она до сих пор еще ни разу не разговаривала с чернокожим мальчиком, не говоря уже о том, чтобы танцевать с ним! Томас был не такой, как все. Добрый, умный, веселый. Он однажды помог Ванессе починить ее неожиданно сломавшийся в пути велосипед.
- Тише!.. - Томас коснулся пальцами ее губ, обнял ее еще крепче, всем телом прижимая ее к себе.
От аромата ночных цветов и тепла его рук ее охватила дрожь. У Томаса были длинные ресницы и гладкая кожа чудесного шоколадного оттенка.
Она поцеловала его в губы.
- Я люблю тебя, Томас Нильсон!
Потом она рассмеялась и побежала.
Он бросился за ней. Они бежали по темным улочкам, смеясь от охвативших их незнакомых доселе чувств. Вот они миновали мельницу, поле сои и побежали по улице, где жила Ванесса.
Вот они достигли фермы Дега и забежали в стоявший на заднем дворе сарай. Внутри было темно. Темно, пусто и тихо.
Они нашли удобное местечко. Тишина.
Что-то случилось!
Внезапно ее охватил ужас. Она хотела что-то сказать - и не могла.
* * *
- Мадам!..
Настойчивый голос шофера вернул ее к реальности.
- Мадам, что мы теперь будем делать?!
Ванесса глубоко вздохнула. Все это время она с такой силой сжимала металлический захват, что из-под ногтей проступила кровь. Все ее существо переполняла страшная черная ненависть!
- Мадам, ответьте, прошу вас! - взмолился шофер. - Что мы сейчас станем делать?!
Ванесса протянула здоровую руку к клавиатуре и стала набирать ответ:
МЫ ЗАСТАВИМ ИХ ПОПЛАТИТЬСЯ
16. Безнадежный случай
- Отсутствует почти вся правая половина мозжечка.
- Похоже, Кеннеди.
- Бобби или Джон?
- Джон.
- Верно.
- Легкий вопрос. Спроси что-нибудь по-настоящему трудное!
Помощник патологоанатома, молодой мужчина с короткими светлыми волосами, начинал терять терпение. Он сидел за маленьким столом в коридоре рядом с моргом округа Пеннингтон. Его собеседник, мужчина с тощей бороденкой и жидкими волосиками на голове, сидел напротив него, рассеянно поигрывая резиновой перчаткой и экзаменуя помощника патологоанатома на знание результатов вскрытия жертв самых нашумевших преступлений.
- Ну ладно. Вот тебе еще один вопросик, - сказал Тощая Борода, надувая резиновую перчатку, словно воздушный шарик. - Шестисантиметровый синяк на левой голени, поверхностные повреждения задней стороны обоих бедер.
Короткая Стрижка нахмурился.
- Добавь еще что-нибудь из диагностики, токсикологии или какой-нибудь другой области.
- Ладно. Содержание алкоголя в крови составило восемнадцать единиц. Все.
Короткая Стрижка задувался на несколько секунд, потом щелкнул пальцами и сказал:
- Элвис!
- А вот и нет! - обрадовался Тощая Борода. - Харлан Стигал!
- Что еще за Харлан Стигал?
- Городской пьяница. Утонул прошлой весной.
- Да пошел ты! - возмутился Короткая Стрижка.
Вот уже больше десяти минут он сидел здесь, в этом коридоре, раскладывая пасьянс и болтая со своим коллегой. Доктор Гиббоне заперся в центральном анатомическом театре, выставив помощника за железную дверь. Короткая Стрижка уже успел как следует познакомиться со странностями своего босса. Угрюмый и крайне требовательный, Гиббоне, как правило, работал в одиночку. И лишь когда ему требовалась помощь, чтобы перевернуть труп или отодвинуть к холодильному шкафу стальные баки с человеческими внутренностями, он соглашался на временное присутствие своего помощника.
Тощая Борода поскреб подбородок и кивнул в сторону железной двери анатомического театра:
- Что у нас за клиент сегодня?
- Обгоревший труп. Мужчина лет тридцати. Несчастный случай, сегодня утром на скоростном шоссе.
- Ничего интересного.
Короткая Стрижка кивнул:
- Да, но старик почему-то с ним очень долго возится.
Тощая Борода пожал плечами:
- Ну и что, что долго. Зато нас с тобой не дергает за яйца!
- Ну ладно. Задай еще один вопрос!
- Идет! Подслизистое кровотечение, выраженная гиперемия верхнего отдела толстого кишечника.
- Объем желудка?
- Пятнадцать - двадцать кубических сантиметров, почти пустой.
- Пищевод?
- Сильно поврежден.
В этот момент раздался резкий щелчок отпираемой задвижки. Оба полицейских обернулись на звук и сквозь стеклянную дверь в дальнем конце коридора увидели направлявшегося к ним грузного мужчину, тоже в полицейской форме. У него было бронзовое от загара лицо. Короткая Стрижка сразу же узнал гостя:
- Вы только посмотрите, кто к нам пришел.
- Не иначе как Старина Железные Яйца! - тоже шепотом отозвался Тощая Борода.
Тощая Борода приветливо помахал приближавшемуся мужчине в полицейской форме:
- Шериф Баум! Как дела?
- Привет, ребята, - отозвался шериф, засовывая за щеку приличный кусок жевательного табака.
Короткая Стрижка отодвинул в сторону карты и широко улыбнулся:
- Что привело вас в нашу лабораторию?
- Да пока не знаю, - пожал плечами шериф. - Пару минут назад позвонил доктор Гиббоне. Сказал, что мне стоит лично взглянуть на труп Мелвила Бенуа.
Короткая Стрижка и Тощая Борода переглянулись.
- Это тот, который сгорел сегодня на шоссе?
- Он самый.
- Ну да?
- Да, да! - проворчал Баум, направляясь к железной двери.
Взявшись за ручку, Баум обернулся к полицейским:
- Извините меня, ребята, я пошел к доктору Гиббонсу.
Шериф закрыл за собой дверь, а Короткая Стрижка и Тощая Борода так и остались стоять вытянув руки по швам, недоумевая, зачем шерифу понадобилось глядеть на какой-то зажарившийся труп.
* * *
Лукас перевел рычаг переключения передач и сильнее нажал на педаль газа. "Черная Мария" с ревом пересекла центральную линию, переместившись на скоростную полосу. По правой стороне медленно двигался дом на колесах, и Лукас никак не мог объехать его. Сидя рядом с ним, Софи смотрела на служебную рацию, словно хотела услышать вселенские тайны.
Выхватив микрофон из ее рук, Лукас рявкнул:
- Бог ты мой! Вы что, хотите сказать, что мы подхватили чертово проклятие, словно какую-то заразную болезнь, потому что прикоснулись к мертвой руке... а теперь не только обречены на вечное движение, но еще и должны выслушивать байки про то, что вас всю сознательную жизнь посещали какие-то там видения, и именно на этот счет?!
После долгой паузы, заполненной шумами и потрескиванием, старик невозмутимо сказал:
- Более или менее, но дело обстоит именно так...
Лукас хлопнул ладонью по приборной панели и резким тоном произнес:
- Послушайте! Я занимаюсь дальними грузовыми перевозками вот уже почти двадцать лет! И за это время чего я только не наслышался..." но такого!!!
Софи что-то тихо пробормотала себе под нос. Так тихо, что поначалу Лукас даже не расслышал ее.
- Что ты сказала? - метнул он на нее яростный взгляд.
- Останови грузовик на обочине.
- Что?!
- Останови грузовик на обочине! - Она взглянула на Лукаса - в ее глазах светился неподдельный страх. И от этого Лукасу снова стало не по себе.
- Что значит "останови грузовик"? Что ты хочешь этим сказать?
- Просто останови, и все.
- Нет!
- Почему?
- Не вижу в этом никакой необходимости!
- Значит, ты так же напуган, как и я.
- Да иди ты...
- Останови грузовик, Лукас.
И вдруг до Лукаса дошло, что имела в виду Софи!
- Ну хорошо... Неплохая идея... мы остановимся на пару секунд. - И поднеся микрофон ко рту, сказал: - Эй, ребята, мы сейчас сделаем маленькую остановку.
Из приемника донеслось:
- Мистер Хайд, что вы собираетесь делать?
Лукас нажал на тормоза и дернул рычаг переключения скоростей. Жалобно застонал двигатель, и грузовик замедлил ход.
- Мистер Хайд? - вновь донеслось по рации.
Лукас следил за стрелкой спидометра.
- Как мне самому это в голову не пришло?.. - пробормотал он, глядя, как стрелка опускается все ниже и ниже. Внезапно ему показалось, что у него вновь заурчал желудок, словно он съел что-то недоброкачественное. Спидометр показывал сорок миль в час.
- Давно надо было это сделать...
Тридцать миль в час. Боль и жжение в желудке нарастали, постепенно поднимаясь к горлу, легким, лицу. На лбу и шее выступил пот. Закружилась голова, руки и ноги стали покалывать иголочки, словно он переусердствовал с загаром и получил солнечный удар.
- Чертова сила воображения...
Двадцать миль в час. Во рту стало сухо и очень горько. Болезненные спазмы охватили желудок, в любую минуту готовый вывернуться наизнанку. Кончики пальцев онемели, в ушах зазвенело...
- Нет! Не может быть! - Он ударил кулаком по приборной панели. - К черту! Так не бывает!!!