А затем он опять кратко коснулся того, о чем шансеры повествуют с такими подробностями. Что не получивший завершения ватан умершего человека вечно странствует в просторах космоса, продолжая хранить в себе все человеческое, но не обретая сознания. Только полностью развившийся ватан обретает сознание, И такой стадии удостаиваются лишь те, кто достигает морального совершенства еще при жизни. Или кто хотя бы подходит к такому состоянию достаточно близко.
- Как?! - вскричал я. - Значит, результатом достижения морального совершенства явится странствование несчастного призрака сквозь глубины космоса, где он будет вечно биться и отлетать туда-сюда от стен Вселенной наподобие космического мячика, сохраняя при этом сознание ужаса своего положения и не имея возможности общаться с кем-нибудь, кроме себя самого?! И это состояние, которого все жаждут?
- Не следовало бы вам меня прерывать, - ответил незнакомец, - но я все же отвечу вам вот что: существо, которое достигает состояния совершенства ватана, или иначе акха, уходит за пределы. Оно не остается в этом мире. Оно уходит за пределы.
- И что же там - за этими пределами? - спросил я.
- Уйти за пределы означает стать частью сверхватана. Стать частицей Реальности. Или Бога, если вам угодно так называть Реальность. Стать одной из клеток Бога и испытывать вечный и бесконечный экстаз Божественного Бытия.
Я уже почти убедил себя, что имею дело с обезумевшим пантеистом. И все же спросил:
- Однако это слияние означает потерю человеческой индивидуальности?
- Да, - ответил он, - но вы становитесь частичкой супер-ватана, то есть Бога. Вы обмениваете свою индивидуальность, свое самосознание на то же самое, но принадлежите сверхсуществу, так что это вряд ли можно рассматривать как потерю. Это самый большой выигрыш, какой только можно себе представить, это Результат!
- Да это просто ужас какой-то! - обозлился я. - Это что же за идиотские игры ведет Бог со своими созданиями? Разве после этого можно утверждать, будто жизнь после смерти, будто бессмертие хоть чем-нибудь лучше небытия?
Нет! Все это какая-то бессмыслица! Если подходить логически, то зачем душа, или ватан, вообще появляется на сцене? Какой смысл создавать их, если подавляющее большинство ватанов теряется впустую, будто это мошки, которые рождаются на свет лишь для того, чтоб быть съеденными птичками или прихлопнутыми мухобойками? А те ватаны, которым чудом удается выжить, хоть и сомневаюсь, что это можно назвать удачей? Что происходит с теми, что почти добились совершенства, святости, если угодно, и все это только ради того, чтоб их под самый занавес надули? Ибо потеря вашего самосознания, вашей индивидуальности, вашей человеческой сущности - это чистейшей воды жульничество!
Нет, я хочу остаться собой - Савиньеном Сирано де Бержераком - уж если стану бессмертным! Не желаю я вашего поддельного бессмертия, вашего прозябания в виде ничего не помнящей, безмозглой клетки Господа Бога! Безымянной и безмозглой!
- Как и все представители вашего рода, вы ужасно болтливы, - поморщился незнакомец. - Однако… - Он выдержал паузу, а затем продолжил: - Есть и третья альтернатива, та, которая вам будет больше по душе. Я не хотел о ней говорить… не хочу и теперь. Нет у меня времени, а то, которое есть, - далеко не самое подходящее. Быть может, в следующий раз… Мне скоро уходить…
Только сначала нам надо договориться о вашей лояльности и помощи мне. Вы на моей стороне?
- Как я могу поклясться в том, что буду вам верен, если не знаю, стоите ли вы того, чтоб вас поддерживать? Насколько я знаю, вы можете оказаться самим Сатаной!
Незнакомец гулко хмыкнул и ответил:
- Вы единственный, кто одинаково отрицает и Бога, и Дьявола. Но я не дьявол и даже не его аналог. Больше того, я нахожусь на вашей стороне, на стороне обделенного и страдающего человечества. Только доказать это не могу. Вернее - пока не могу. Но вам не мешало бы подумать вот о чем. Разве мои коллеги обращались к вам? Разве они сделали хоть что-то, кроме того, что воскресили вас из мертвых, ради целей, о которых они даже не осмеливаются вам сказать? А разве я не избрал вас из многих миллиардов других людей, дабы вы помогли мне в этой тайной войне? Вас и еще одиннадцать других? Так почему же я оказал вам эту великую честь? Я скажу вам это - вы один из немногих, способных мне такую помощь оказать. Ибо ваш ватан подсказал мне - вы будете на моей стороне!
- Значит ли это, что все предопределено? - спросил я. - Я ведь в предопределение тоже не верю.
- Нет. Такой вещи не существует, если не употребляешь этот термин в том смысле, которого вы понять не в состоянии. Впрочем, если б вы его и поняли, то все равно вряд ли с ним согласились бы.
Все, что я могу вам сказать в данную минуту, - это то, что я на вашей стороне. Без моей помощи вы и большинство таких, как вы, - обречены. Вы обязаны мне верить…
- Но, - вскричал я, - что может совершить эта жалкая горсточка людей? Брошенная против суперменов, обладающих сверхъестественными способностями и средствами?
На это он ответил, что сами по себе эти двенадцать, конечно, ничего сделать не смогут, если у них не будет друга на той стороне. А он и есть такой друг. Мы - все двенадцать - должны собраться вместе и отправиться к Северному полюсу, к Башне, стоящей в центре моря. Но добираться туда нам придется самим. Он туда нас перенести не может. А в данный момент не может даже объяснить, почему сделать это не в его силах.
- Я должен действовать неспешно и осторожно, - твердил он. - А вы дайте мне обещание никому не рассказывать о нашем разговоре. Никому, кроме одного из этих двенадцати, которых я избрал.
Если вы нарушите эту клятву, вас могут обнаружить агенты противника. Это-будет означать, что у вас удалят из памяти всякие следы воспоминаний о нашей встрече. А мне станет грозить еще большая опасность.
- А как я узнаю остальных? - спросил я. - Как я попаду туда, где они находятся, или как они попадут ко мне? Где они?
Задавая эти вопросы, я одновременно был преисполнен чувствами благоговейного страха и экстатического восторга. Вот передо мной стоит одно из тех существ, которые воскресили нас из мертвых и сотворили весь этот мир, и оно просит меня о помощи! Я, Савиньен Сирано де Бержерак, всего лишь обыкновенный человек, как бы я сам ни был убежден в огромности моих талантов! И он выбрал меня из многих миллиардов человеческих существ!
Но он знал, что делает, знал, что я не смогу противостоять его призыву. Если б я сейчас стоял на ногах, я бы скрестил свою шпагу с его мечом (если бы шпаги с мечами тут нашлись) и скрепил бы принесенную клятву верности бокалом вина (если б, разумеется, вино оказалось под рукой).
- Вы сделаете так, как велю вам?
- Ну еще бы! - ответил я. - Я дал вам слово, а от него я еще никогда не отступал!
Джилл, я не стану сейчас входить в детали того, о чем он мне рассказал дальше. Кроме… Он сказал, что я должен передать Сэму Клеменсу, чтоб тот искал человека по имени Ричард Фрэнсис Бёртон. Он тоже из Избранных. И мы должны год прожить в Вироландо, чтобы собраться там всем вместе. Если кто-то не явится туда, то остальные все равно должны выступить в поход. И мы получим от него - от незнакомца - известие в самом недалеком будущем…
Он дал мне указания, как найти Клеменса, который живет примерно в десяти тысячах лиг вниз по течению. Клеменс построит огромный корабль из металла, выплавленного из метеорита. Я знал, кто такой Клеменс, хотя умер за сто восемьдесят один год до его рождения. В конце концов, разве не его земная жена спала со мной в этой самой постели! Я сказал незнакомцу об этом, он хмыкнул и ответил: "Я знаю".
- Но не может ли это поставить меня в затруднительное положение? - спросил я. - И особенно Ливи? Может быть, великий Клеменс в такой ситуации не позволит мне даже взойти на борт своего великолепного корабля?
- А что вам важнее, - спросил он, вкладывая в свои слова изрядную порцию раздражения, - женщина или спасение мира?
- Это зависит от моих чувств к женщине, - ответил я. - Если подходить объективно и по-человечески, то двух мнений быть не может. Но я - человек, а потому - не объективен.
- Отправляйтесь и посмотрите, что у вас получится, - предложил он. - Возможно, эта женщина предпочтет именно вас.
- Когда Сирано сгорает от любви, - ответил я, - он не может остывать по команде.
Тут он встал и произнес:
- Еще увидимся.
И исчез.
Я на руках пополз к двери; мои ноги безжизненно тащились за мной следом. Распахнул дверь, но незнакомца там не обнаружил. Наутро я объявил Ливи, что устал от этих мест, что хочу путешествовать, хочу познавать новый и сверкающий мир. Она возразила, что очень устала от странствий, но, если я ухожу, она пойдет со мной. Ну, мы и ушли. Остальное вам известно.
Джилл казалось, что она теряет ощущение реальности происходящего. Она верила рассказу Сирано, но тем не менее он заставлял ее ощутить себя чем-то вроде актера на сцене, в декорациях которой прячется нечто неведомое и пугающее. А она к тому же актер, который не получил заранее текста своей роли.
- Нет, остального я тоже не знаю. Как получилось у вас с Клеменсом? Что он знал такого, чего вы не знали раньше? И существуют ли еще другие этики, которые должны появиться среди вас?
- Клеменса этик посещал дважды. Клеменс зовет его "Иксом", или "Таинственным Незнакомцем"..
- Клеменс когда-то написал книгу под названием "Таинственный незнакомец", - сказала Джилл. - Очень печальная и горькая повесть, глубоко пессимистичная. Незнакомец оказался Люцифером.