- Я же выходил отсюда полчаса назад, чтоб проверить работу инженеров, помнишь? Теперь они связаны, а потому помощи вам ждать не приходится, - сказал Грейсток.
Оба мужчины пересекли гондолу, подошли к шкафу, открыли его и стали надевать парашюты.
- Можете надеть парашют и на Ньютона; выбросите его наружу, прежде чем выпрыгнете сами.
- А с инженерами что?
- Им придется рискнуть жизнью.
- Они же погибнут, если тебя собьют! - воскликнул Самрад.
- Что ж, будет жаль, конечно.
Когда оба надели свои ранцы, они оттащили Ньютона на середину гондолы. Грейсток, направив пистолеты на них, попятился к стене, пока они занимались этим. Затем он нажал кнопку, опускавшую правую бортовую панель. Стонавший и наполовину еще не пришедший в себя Ньютон был сброшен через борт гондолы. Самрад успел рвануть строп его парашюта, когда тело Ньютона переваливалось через борт. Минуту спустя прыгнул и ирландец. Харди задержался; одна его нога была уже перекинута через борт.
- Если когда-нибудь встретимся, Грейсток, убью тебя на месте.
- Не убьешь, - отозвался Грейсток. - Давай прыгай, пока я не решил подстраховаться, чтоб такого шанса у тебя никогда не оказалось.
И он повернулся к радиопередатчику.
- Какого черта у вас там стряслось? - ревел голос Клеменса.
- Три человека из моего экипажа тащили жребий, кому покинуть дирижабль, - спокойно произнес Грейсток. - Мы решили, что его следует облегчить. Так лучше; нам нужна вся скорость, которую можно выжать из моторов.
- А какого дьявола вы меня не предупредили? - негодовал Клеменс. - Теперь мне придется спускать шлюпку и выуживать их из воды!.
- Я знаю, - буркнул Грейсток себе под нос. Он выглянул в носовую панель. "Минерва" уже оставила "Марка Твена" за собой. Палубы корабля были полны народа, любующегося дирижаблем. Аэроплан - одноместный моноплан с низко посаженными крыльями - был уже поставлен на катапульту, которую развернули так, чтобы ветер дул ей навстречу. Аэростат все еще подтягивали к кораблю.
Грейсток сел перед пультом управления. За несколько минут он спустил дирижабль до высоты 91 метр, или 300 футов, от поверхности воды. Затем сделал разворот и повел машину прямо на корабль.
Огромное белое судно стояло неподвижно, его четыре колеса вращались медленно, лишь компенсируя снос течением, чтобы удержать его на месте. С кормы уже спустили большой катер, который должен был обойти "Марка", чтоб подобрать парашютистов, бултыхавшихся в воде.
Оба берега тоже кишели зрителями, и по меньшей мере сотня суденышек спешила на парусах и на веслах на помощь парашютистам.
Из катапульты вырвался пар, и моноплан взмыл с палубы в воздух. Его серебристый фюзеляж и крылья тускло сверкнули, когда он стал набирать высоту, направляясь к дирижаблю.
Из приемника неслись вопли Клеменса:
- Какого-того-этого-так-тебя-и-растак ты вытворяешь, Джон?!
- Возвращаюсь, чтоб посмотреть, все ли благополучно с моими ребятами, - ответил Грейсток.
- Неслыханный идиотизм! - кричал Клеменс. - Да если твои мозги разбухнут по объему в десять раз, то и тогда они будут болтаться и дребезжать даже в заднице комара! Вот что получается, когда пытаются сделать норковую шапку из свиной гузки! Я ж говорил Фаербрассу, что он не должен и близко подпускать средневековых баронов к дирижаблю!
Грейсток происходит из самого тупого, самого наглого и самого ненадежного класса, который только можно отыскать! - сказал я ему. - Средневековый аристократ! Легче вообразить себе Иисуса Христа, прыгающего с шестом! Так нет, он уверял, что у тебя огромные возможности и что это будет любопытнейший эксперимент, если тебе удастся адаптироваться к индустриальному обществу!
- Полегче, Зэм! Езли ты разозлишь его, он откажется атаковать зудно Иоанна! - загремел голос Джо Миллера.
- Зунь его в звою задницу! - передразнил его Клеменс. - Когда мне понадобится совет от палеонтропа, я его обязательно попрошу.
- Не надо озкорблять других, езли ты зам зходишь з ума, Зэм, - уговаривал Миллер. - Злушай! А не пришло ли твоей милозти в башку, что, может, Грейзток задумал что-то гнузное? Может, он договорилзя з этой задницей королем Иоанном?
Грейсток грязно выругался. Эта волосатая комичная гигантская обезьяна оказалась куда умнее, чем выглядит. Однако Клеменс, пылающий огнем негодования, может проигнорировать слова Джо.
К этому времени дирижабль, наклонив нос под углом десять градусов к горизонту, шел прямо на судно. Его высота над водой была около 31 метра и все время уменьшалась.
Самолет фон Рихтхофена прожужжал всего лишь в 15 метрах. Летчик покачал крыльями, но лицо у него было недоумевающее. Он, конечно, слышал весь разговор по радио.
Грейсток нажал кнопку. Ракета выскользнула из пусковой установки в носовой части передней моторной гондолы. Дирижабль, став легче, тут же немного набрал высоту. Выплевывая пламя из дюз, длинная тонкая трубка свернула к серебристому аэроплану - тепловой локатор в ее носовой части "принюхивался" к выхлопным газам этой машины. Лицо Рихтхофена было неразличимо, но Грейсток отлично представлял выражение ужаса, появившееся на нем. У Лотара было всего шесть секунд, чтобы выбраться из кокпита и схватить парашют. Но если он даже спасется от ракеты, то вряд ли ему повезет - на такой малой высоте парашют все равно не успеет раскрыться.
Нет, Лотар не собирался прыгать. Вместо этого он положил аэроплан на крыло и послал его к воде. И тут же выровнял почти у самой поверхности. Блеснула ракета. И сразу же и снаряд, и аэроплан исчезли в одном огненном шаре.
Но в это время взлетная команда с бешеной скоростью уже тащила второй самолет. Те моряки, что спускали аэростат, отвлеченные от работы ревом сирен и гудков, бесцельно суетились и почему-то перестали подтягивать его к кораблю. Грейсток очень надеялся, что у них не хватит сообразительности, чтоб обрубить стропы. Огромный аэростат будет действовать как якорь, мешая судну маневрировать.
Через динамик до слуха Грейстока не слишком разборчиво долетал вой пароходных сирен и голос Клеменса почти такой же высокий, как пронзительный звон сигналов тревоги.
Пароход, разворачиваясь, одновременно набирал скорость. Грейсток ухмыльнулся. Он так и надеялся, что "Марк Твен" подставит ему свои борт. Он снова нажал кнопку, и дирижабль, освобожденный от веса двух тяжелых торпед, взмыл вверх. Грейсток с помощью руля высоты опустил нос корабля еще ниже и привел дроссели в положение, обеспечивающее максимальную скорость.
Торпеды ушли в воду с громким всплеском. За ними тянулись пенистые струи. Приемник донес до Грейстока тревожный крик Клеменса. Гигантский корабль прервал разворот и рванулся вперед под углом к берегу. С его палуб сорвались ракеты. Часть их свернула в направлении торпед и взорвалась сразу же, едва коснувшись воды. Другие были нацелены на дирижабль.
Грейсток выругался на нормано-французском. Он действовал недостаточно быстро. Но торпеды обязательно попадут в корабль, и когда попадут, приказ короля Иоанна можно будет считать выполненным.
А вот умирать не хотелось.
Возможно, ему следовало сбросить бомбы, еще когда он проходил над судном. Оно отвернуло в сторону, когда он пытался пройти прямо над ним, а он не захотел слишком круто менять курс.
Ему следовало вывести из строя всю свою команду немного пораньше, а потом уж сказать Клеменсу, что хочет подвести дирижабль как можно ближе к кораблю, чтоб все могли его хорошенько рассмотреть.
Думая об этом, он автоматически жал на кнопку, которая должна была освободить все его остальные ракеты. Они ринулись навстречу ракетам с корабля, их детекторы замкнулись на хвостовых дюзах противников, точно так же, как детекторы корабельных ракет уже вцепились в их собственные.
Взрывы столкнувшихся ракет сотрясли дирижабль. Перед ним возникло дымовое облако, закрывшее корабль. А когда он вырвался из этого черного облака, то оказался прямо над "Марком Твеном"!
Раны Господни! Одна торпеда прошла мимо правого борта у кормы, но вторая должна была поразить его! Нет! Не вышло! Она чуть было не задела корму, но кораблю удалось отклониться и чудом избежать их обеих. Визгливый голос Клеменса донес до ушей Грейстока информацию, что больше ракет не будет. Клеменс опасался, что дирижабль взорвется и ветер отнесет горящие обломки к кораблю, на который они могут обрушиться.
Корабельный аэростат, волоча за собой пластиковый канат, плыл над Рекой, медленно поднимаясь вверх.
Клеменс, однако, видимо, позабыл, что бомбы с дирижабля еще не сброшены.
Второй аэроплан - двухместная амфибия - пронесся прямо под "Минервой". Его пилот с отчаянием взглянул вверх. Они слишком сблизились, а скорость дирижабля была слишком высока, чтобы можно было свернуть вправо и воспользоваться носовым пулеметом. Но стрелок, сидевший в кокпите, уже разворачивал свой сдвоенный пулемет. Каждая десятая пуля у него - трассирующая, в фосфорной оболочке. И даже одной из них достаточно, чтобы, попав в газовый отсек, поджечь дирижабль. "Минерва" находилась в 152 метрах от "Марка Твена" и быстро сближалась с ним. Ее моторы работали на предельной мощности. Это обстоятельство плюс попутный ветер, дующий со скоростью 16 км/час, означали, что кораблю никак не уйти от своей судьбы. Только бы успеть сбросить бомбы до того, как трассирующая пуля попадет в оболочку! Впрочем, может, пулеметчик и промахнется. К тому времени как он развернет свои пулеметы, аэроплан уже промчится мимо дирижабля..
Борт корабля уже громоздился перед глазами Грейстока. Теперь, даже если в дирижабль и не попадет трассирующая пуля, то все равно он так близок к кораблю, что его бомбы неминуемо уничтожат их обоих - и "Твена", и "Минерву".