x x x
В Овальном кабинете включили бра. Их недавно меняли, Купер лично подбирал оттенки хрусталя. Президент обвел взглядом стены. Обои в новом освещении казались не сиреневыми, а голубоватыми, хороший тон, такой, какого он добивался.
- Продолжим, господа.
Перед ним в креслах расположились министр обороны Кшемински, госсекретарь Вард, председатель комитета начальников штабов Хэйлуорд и руководитель контрразведки ЦРУ Сьюард. Директор ЦРУ, которого Купер недолюбливал за постоянную готовность сострить, вылетел вчера с рабочим визитом в ЮАР.
- Господин президент, - сказал Вард, - мы уже обсудили текст договора. О своей встрече с российским послом я докладывал. Новостей она не принесла. Русские настаивают на том, чтобы сохранить за собой релейные станции в Сибири и на Камчатке.
- Вы прекрасно понимаете, что нельзя ехать в Вену, не договорившись по этому пункту, - сказал Хэйлуорд.
- Спокойнее, господа. - Сьюард держал бокал с виски, пить он не любил, но считал, что бокал в руке придает разговору непринужденность. - Думаю, что это ложная тревога. Точнее, тревога, которая нам на руку.
- Вы выяснили причины неожиданного требования? - спросил Купер. - Договор практически готов. Русским он более необходим, чем нам. Если они не подпишут, то лишатся большого займа - на следующий год Валютный фонд заморозит свои выплаты. Какой смысл Разину за неделю до встречи вносить новое предложение, заведомо зная, что оно неприемлемо?
- Все сложнее, господин президент, - Сьюард резко двинул рукой, и жидкость пролилась на ковер. - Прошу прощения… Так вот, по агентурным данным… Это пока непроверенная информация, но думаю, она близка к истине… Русским стало известно о бункерах во Французских Альпах. До сих пор утечки информации не было, но по ряду косвенных данных можно судить о повышенной активности русской разведки в этом регионе.
- Ваша хваленая секретность, - буркнул президент.
- Ведется тщательное расследование…
- Это ваши проблемы.
Купер встал и начал быстро ходить по кабинету, от стены к стене. Поездка в Вену его беспокоила. И даже не сам договор, который, конечно, будет подписан, - русским этот договор совершенно необходим. Нет, Купера волновала его репутация. На последней встрече с Разиным три месяца назад он однозначно заверил российского президента в том, что у НАТО нет в Европе запасов стратегического оружия, - имелись в виду запасы списанного, но не уничтоженного, вооружения. Разин не преминет использовать в Вене полученную информацию, если она у него действительно есть.
Развить свою мысль Купер не успел. В кабинет вошла миссис Скрэнтон, его личный секретарь, женщина неопределенного возраста, навсегда застывшая, по мнению Купера, на отметке "сорок".
- Звонок из Лэнгли, - сказала миссис Скрэнтон. - Просят, если можно, мистера Сьюарда. Очень срочно.
Сьюард вопросительно посмотрел на Купера. Тот пожал плечами, сел в кресло и взял с подноса рюмку с коньяком. Повертел, посмотрел на свет, сказал:
- Миссис Скрэнтон, попросите, пожалуйста, чтобы нам принесли кофе.
Хэйлуорд и Вард с любопытством следили за Сьюардом. Временный шеф Управления бросал в трубку короткие "да, да", паузы между которыми удлинялись. Наконец он сказал:
- Держите меня в курсе, - и положил трубку. На лице его ясно читалось: "Только этого мне не хватало".
- Только этого не хватало, - пробормотал Сьюард. - Два часа назад из клиники Рокфеллеровского университета в Нью-Йорке исчез Ричард Кирман.
- Кирман? - президент не знал этого имени. Ничего не говорило оно и Варду, но Хэйлуорд сразу напрягся.
- Что значит исчез? - резко спросил он.
- Сбежал или похищен…
- Черт возьми, Джон, вы же говорили, что он вот-вот умрет, как он мог сбежать? И зачем?
- Господа, - вмешался Вард, - что произошло? Кто это?
- Ричард Кирман, - объяснил Сьюард, - известный генетик, занимался проблемами рака. Лет десять назад предложил так называемую генно-транспортную теорию. Тогда им заинтересовалась армия. Впоследствии Кирман вовсе отошел от преподавания и работы в университете штата Нью-Йорк. Это когда выяснилось, что есть возможность влиять на распространение раковых заболеваний.
- Распространение, вы говорите?
Президент наконец вспомнил. Дело это перешло к нему от прежней администрации, он не очень вникал в суть, подробностями занималась комиссия по контролю над вооружением. Речь, в общих чертах, шла о создании варианта так называемой "генетической бомбы" - медленного поражения противника путем влияния исподволь на генетический фонд. Да, и руководил проектом этот самый Кирман.
- В последнее время, - продолжал Сьюард, - Кирману удалось многого добиться. Генетическая бомба стала реальностью. Готовился доклад по этому вопросу. Но… вы понимаете, что никто не застрахован… У Кирмана рак. Конечно, это выглядит зловеще. Человек, занимавшийся распространением рака, сам…
- Без сантиментов, Джон, - поморщился Хэйлуорд.
- Да… Итак, Кирман сначала лежал в лазарете на базе Шеррард, было сделано все возможное, но время упущено. Метастазы и все такое. Перевели в клинику Рокфеллеровского университета в Нью-Йорке. Собственно, на Кирмане поставили крест. Жить ему от силы несколько дней.
- И он исчез, - резюмировал Купер. - Не представляю, ведь это ужасные боли, верно?
- Потому-то у моих сотрудников и возникло предположение о том, что он похищен.
- Кирман еще способен что-то выдать?
- Он был в сознании. А проблема чрезвычайно важная. Генетическая бомба, принципиально новое оружие.
- Это ваше упущение, Джон, - сказал президент, помолчав. - Надеюсь, Кирмана найдут. Хотя бы для того, чтобы похоронить.
- Уверен, - бодро сказал Сьюард.
Настроение у него было паршивое. Операция может занять часы и дни, а их у Кирмана немного. И если не удастся обнаружить хотя бы тело, скандал грозит оказаться значительно большим, чем думает президент. Сьюард знал об одном обстоятельстве - завтра Нобелевский комитет объявит фамилии лауреатов 2001 года, первого года XXI века. Премию по биологии и медицине присудят Ричарду Кирману.
x x x
После укола, полулежа в глубоком кресле, Кирман почувствовал себя человеком. Уолтон сидел напротив. Он уже изрядно выпил и, кажется, пил в одиночку еще до того, как позвонил Кирман.
Сам Кирман не пил ничего - ни спиртного, ни кофе, хотя жажда казалась ему сейчас страшнее боли. А на еду и смотреть не мог - знал, что желудок не в состоянии принимать пищу. Он сидел молча, собираясь с силами и мыслями.
- Да что с тобой, Дик? - не выдержал молчания Уолтон.
- Скажи, каким ты меня видишь?
- Ты серьезно болен или…
- Рак, Джо. Эта болезнь не красит, верно?
- Тебе нужен не репортер, а врач, Дик, - медленно сказал Уолтон. - Сейчас я…
- Не нужен мне врач. Репортер мне тоже не нужен. Сейчас мне нужен только друг.
- Но ты же совсем…
Кирман сделал резкий отстраняющий жест. Уолтон замолчал. Он не торопил, не спрашивал, только смотрел, в глазах у него была жалость.
- Лиз передает тебе привет, - с усилием сказал Кирман. Джо не знал, что они развелись.
- Она славная. Детей у вас по-прежнему нет?
- Нет… И уже не будет.
- Я не совсем понимаю, - Уолтон совершенно протрезвел. - Ты болен, и тебе нужен друг. Ты не держишься на ногах, и тебе не нужен врач. Ты оставляешь Лиз в Нью-Йорке и летишь через континент в таком состоянии…
- В Карсон-Сити у меня дело. Я не могу тебе всего сказать…
- Ну, это я могу понять. Ты связан с военными, верно? Иначе как объяснить твое пятилетнее молчание? Чем я могу тебе помочь?
- С этого надо было начинать, Джо, - пробормотал Кирман.
Подступила тошнота. Вместе с болью она поднялась к горлу, и Кирман заставил ее остановиться там. Нужно было сделать еще укол, приступы становились все чаще, чего-то он не учел, процесс развивался быстрее, чем он предполагал, и обязательно нужно успеть до утра… Нет, утром, едва станет светло… В темноте нельзя… Незнакомые дороги… Кирман очнулся.
- Мне нужна машина, Джо, - сказал он. - На день-другой.
- Я тебя отвезу, - сразу согласился Уолтон.
- Я поеду сам.
- Ты с ума сошел! Посмотри на себя…
- Так нужно, Джо.
- Ты от кого-то скрываешься?
- От кого? Просто это моя работа. Я должен выполнить задание. Будем называть это так. Тебе понятно?
- Нет.
О Господи, подумал Кирман. Он может из упрямства позвонить врачу, тот непременно вкатит какой-нибудь наркотик и отправит в больницу, и тогда действительно будет все. Тогда он действительно умрет.
Уолтон ходил по комнате широкими шагами, искоса поглядывал на Кирмана. Кирман ждал. Аргументов у него не было. Сил тоже. Он спал и видел сон.
В прошло году весна на базе Шеррард была буйной как никогда. Пустыня в западной части Невады скупа на растительность, но примерно с середины апреля в окрестностях базы пошли в рост кусты, и на эхинокактусах появились мелкие, но сочные красные цветочки. После рабочего дня, когда Кирман уже не мог смотреть на животных и на приборы, он уходил из зоны - один или с Бет. База располагалась в низине между холмами, и они поднимались на кручу, откуда открывался вид на предгорья хребта Уоссек - очень унылое место, где все было коричневого цвета, начиная от выпиравших из почвы, подобно скулам гиганта, огромных валунов, и кончая кактусами, в далеком прошлом растерявшими все зеленые оттенки. Они доходили до зарослей колючих шаров, бродили среди них. Кирман каждый раз замечал, что здесь почему-то лучше думается…