- У меня мобильник, - ответил Кэп, - или вы можете просто оставлять сообщения на автоответчике дома.
- Постоянно поддерживая связь друг с другом, мы сможем обмениваться свежей информацией. Синг, как насчёт твоей передвижной лаборатории? Как по-твоему, мы можем ею воспользоваться?
- Я могу привезти её завтра утром, - ответила она. Теперь Рид действительно работал мозгами - и чувствовал себя значительно лучше.
- Возьми всё необходимое. Нам понадобится твой компьютер, все твои судмедэкспертские принадлежности, и давайте возьмём комплект GPS-навигаторов, по одному на каждого из нас.
Синг приподняла бровь.
- С функцией передачи информации через спутник связи на главный компьютер?
Риду это понравилось: - Хорошая мысль. Синг всё записала.
Рид принялся возбуждённо расхаживать взад-вперёд.
- Возможно, здесь есть некая система, некая закономерность, которую можно экстраполировать в обоих направлениях: в прошлое и в будущее. Мы имеем три нападения, но, возможно, их было больше. - Он резко остановился, испугавшись, что слишком увлёкся. - Я несу чушь?
Кэп улыбнулся.
- Просто продолжай, Рид. У тебя здорово получается. Он нуждался в такой поддержке.
- О'кей. Я продолжу в том же духе. - Он направился к машинам. - Подбросите меня к началу тропы Кейв-Лейк, чтобы я взял свой джип?
Синг и Кэп обменялись долгими взглядами и двинулись следом за Ридом.
- Конечно, - сказал Кэп.
- Шериф Миллз! - позвал Рид.
Миллз заканчивал работу: забрасывал мусорные мешки в кузов своего пикапа. - Да?
- Офис сейчас открыт? Мне нужен компьютер.
Миллз не спросил, зачем. По-видимому, что-то в поведении и тоне Рида служило ответом на вопрос. Он просто еле заметно улыбнулся одними уголками губ, порылся в кармане и бросил Риду ключ.
Глава 7
Бек не могла заснуть. Огромное горячее тело зверя давало тепла в избытке, но хрупкая грудная клетка, плечи и бёдра Бек - не говоря уже о постоянно ноющей лодыжке, - могли мириться с неровностями каменистой почвы лишь несколько минут, после чего она начинала ворочаться с боку на бок, извиваться, сворачиваться калачиком и снова вытягиваться в поисках позы поудобнее. По-видимому, самка испытывала такие же ощущения. Она ёрзала и ворочалась не меньше Бек, каковое обстоятельство наряду с остальными тоже беспокоило и лишало сна: Бек опасалась, как бы самка случайно не навалилась на неё и не придавила.
Наконец она ненадолго забылась сном, когда самка откинулась на спину, а Бек заползла к ней на живот и положила голову на мохнатую грудь. Она задремала…
Но тут самка перевернулась на бок и села, снова сбросив Бек на землю.
Ай! Один острый камень впился в Бек, другой оцарапал локоть, и, разумеется, травмированная лодыжка напомнила о себе жгучей болью. Сидя там на камнях, в холодном свете луны, Бек жалобно хныкала. В любом другом месте, возможно, подобное поведение показалось бы недостойным взрослой женщины, но здесь кто станет винить её? Уж конечно не обезьяна, которая в любом случае, казалось, не обращала на неё внимания: неуклюжей поступью она подошла к зарослям молодых елей и принялась осматривать сначала одну, потом другую, третью. Она ощупывала ветки, нюхала, дёргала за них с такой силой, что еловые лапы сотрясались, а верхушки метались из стороны в сторону.
Наконец она нашла десятифутовую ель, пришедшуюся ей по вкусу. Одной рукой и одним ленивым обезьяньим движением она выдернула дерево с корнем, огляделась вокруг в поисках места получше и бросила его туда. Потом она снова принялась шуровать в зарослях, придирчиво ощупывая и выбирая, точно женщина на распродаже домашнего имущества, пока не нашла ещё одну ель, которую сочла приемлемой. Без видимого усилия она вырвала дерево из земли и положила рядом с первым. Начав снизу и продвигаясь вверх, она принялась ловко обламывать ветки и укладывать одну к другой поперёк двух стволов.
Бек наблюдала, разинув рот от изумления: огромная обезьяна сооружала ложе для сна. Бек задалась вопросом, почему ей понадобилось пролежать полночи на камнях, чтобы додуматься до этого.
Теперь обезьяна собирала в подлеске покрытые листвой ветки и укладывала на сооружённый каркас, приминая ладонями. Она была глубоко поглощена своим занятием, что создавало для Бек удобную ситуацию, которая, ясное дело, продлится недолго. И в которой, судя по настойчивым сигналам мочевого пузыря и кишечника, она будет нуждаться недолго.
Расплющенный рулон туалетной бумаги, найденный Бек в кармане куртки, показался ей манной небесной. Два гладких бревна с удобной щелью между ними, лежащие в окружении клёнов и сиреневых кустов, походили на скинию в пустыне.
Всё происходило самым благоприятным образом. Ради этого стоило бодрствовать полночи. Никогда, никогда в жизни Бек не представляла, что когда-нибудь сделает такое, но сейчас, начав отматывать кусок туалетной бумаги, она шёпотом возблагодарила Бога.
Зашелестели листья, и она подняла глаза.
Огромная самка наблюдала за ней, зачарованно склонив голову к плечу.
"Другие правила, - напомнила себе Бек. - Другие правила!"
Самка решительно двинулась к ней, продираясь сквозь кусты, и уселась прямо напротив с целью внимательно пронаблюдать за всем процессом. Туалетная бумага вызвала у неё особый интерес. Она нерешительно протянула руку, чтобы дотронуться до рулона.
Бек оторвала маленький кусочек и дала самке. Она понюхала его, положила на язык. Разочарованная, она попыталась выплюнуть бумажку, но та прилипла к языку. Она повторила попытку, а потом наконец сняла её с высунутого языка верхней губой и сдула её прочь.
Закончив своё дело, Бек быстро убрала рулон в карман, привела одежду в порядок и осторожно встала. Она похромала из своего укрытия, перебирая руками по брёвнам и ожидая, что самка последует за ней.
Но самка за ней не пошла.
Бек недоумённо обернулась - как раз в тот момент, когда кусты напротив задрожали, потом раздвинулись, и огромная серая самка с детёнышем выскочили из них, точно дети, несущиеся за подброшенной в воздух конфетой.
Как? Бек даже не подозревала, что они рядом, никаких признаков присутствия, и… И покровительница Бек явно была не единственным наблюдателем! Бек почувствовала себя униженной. Это чувство усугубилось, когда она увидела, насколько эти существа зачарованы результатами её недавних отправлений. Они трогали и нюхали. Они чуть ли не дрались за них.
Поскольку Бек находилась на их территории и даже детёныш превосходил её весом самое малое раза в три, она отступила, предоставляя странным существам всё необходимое пространство. Оставалось лишь надеяться, что предмет исследования им понравится.
Потом детёныш встрепенулся и принялся тревожно озираться вокруг, заслышав далёкий, леденящий кровь свист. Обе самки затихли и насторожились, вскинув головы, стреляя по сторонам глазами. Бек напряглась до последней мыслимой степени: до сих пор подобные звуки не предвещали ничего хорошего.
Откуда-то из темноты, издалека, доносился призывный тихий свист, сменившийся равно тихим гортанным рычанием, похожим на глухой грохот катящихся по склону валунов.
Серая самка ответила сначала свистом, а потом испустила низкого тона приглушённый стон, выдвинув челюсть и сложив губы трубочкой. Когда из мрака донёсся рокочущий ответ, три обезьяны собрались в кучку, явно на время забыв о разногласиях, и застыли в напряжённых позах, опасливо всматриваясь в заросли, тихо пофыркивая и ворча друг на друга.
Для Бек ужас уже стал привычным состоянием, меняясь только в степени. Она тоже всматривалась в заросли, искоса поглядывая на зверей, чтобы понять, в какую сторону смотреть. В глубине души она, как исполненный надежды ребёнок, задавалась вопросом, не спасательная ли команда идёт к ней на помощь, но голос здравого смысла говорил другое.
Лесной массив на горном склоне распадался на небольшие группы низкорослых елей и сосен: чёрные верхушки вырисовывались острыми зубцами на фоне озарённого луной неба. Тихий отдалённый шелест привлёк внимание Бек к чёрному скоплению деревьев в стороне, и она увидела, как одно дерево отделяется от прочих и направляется к ним, увеличиваясь в размерах по мере приближения. Бек различила очертания тёмной фигуры, заслонившей часть звёздного неба: широкие громоздкие плечи, толстая шея, вытянутая голова с конусообразной макушкой, огромные руки, покрытые шерстью, похожей на испанский бородатый мох.
Словно ребятишки, пойманные на шалости, самки и детёныш бросились прочь из временной уборной Бек, испуганно оглядываясь через плечо и обмениваясь тихими возгласами. Рыжая самка с обычным поразительным проворством подхватила Бек на руки, которая на обычный манер поехала у неё на руках, хотела она этого или нет. Они нырнули в заросли молодых елей и уселись на сооружённое рыжей самкой ложе с таким видом, словно все имели равное право на него. Серая самка с преувеличенным интересом рассматривала свои ногти, детёныш свернулся клубочком и прижался к матери, а рыжая самка, исполненная любви и заботы, бросила Бек на ложе и принялась лёгкими толчками двигать туда-сюда, словно желая устроить Бек поудобнее. Тычки и толчки нисколько не понравились Бек. Вдобавок шумная возня наверняка привлекала внимание огромного самца.
Новоприбывший зверь почувствовал - скорее всего, почуял нюхом - что-то необычное ещё на расстоянии. Поначалу он двигался по лесу быстро и бесшумно, словно призрак, но сейчас, на подходе к еловым зарослям, ступал осторожным, медленным шагом, подозрительно принюхиваясь и раздражённо посапывая, насторожённо озираясь вокруг в попытке понять, что здесь не так.