Дэйви Крокетт прочесывал каждый новый городишко, высматривая своего давнего недуга Санта-Анну. Исаак сопровождал Крокетта, и его печальные глаза разыскивали в толпах встречных человека, опознать которого мог только он. Ни один из двоих не добился успеха.
Боуи установил одно твердое правило: никаких попутчиков без веских причин. Он знал, что в любом случае на корабль быстро набьются гулящие девицы и прочая шушера. Техасец ясно дал всем понять, что не возражает против любых забав, но им место на берегу, а не на корабле. И любой, кого это правило тяготит, волен уйти. Все остались.
Спартанцам же строгие порядки на борту и вовсе пришлись по душе. Воспитанные в коммунистическом государстве, которое превыше всего ставило долг, они гордились своей суровостью духа, равно как и физической выносливостью. Лисандр не упускал случая напоминать своим людям об их наследии.
- Не забывайте, - повторял он всякий раз, когда кто-то сетовал на скудость питания или на разразившийся ночью ливень, - что мы не сброд, мы - спартанцы.
Боуи, всегда, когда это получалось, беседовал с местными старейшинами о том, что лежит впереди. Довольно часто главы общин знали о том, что творится в пяти-десяти ближайших деревнях. До сих пор их плавание протекало безмятежно, но Боуи знал, что рано или поздно беда нагрянет незванной-непрошенной. И хотел заблаговременно подготовиться к встрече с ней.
К сожалению, не все знали, что таится за поворотом. На двадцатый день плавания они покинули гостеприимную китайскую деревню без малейшего понятия о том, чего вправе ожидать за ближайшей речной излучиной. Жители деревни, довольные своей судьбой, никогда не пытались исследовать местность за естественными границами своих владений. Другие экспедиции, которые прошли через их долину из поселений выше по Реке, не возвращались из низовий. Боуи обеспокоено следил, как сужаются огромные каменные стены по мере их приближения к концу занятой китайцами области. Торберг, отдававший себе отчет в неопределенности их положения, держал корабль на середине Реки. Он надеялся, что это даст им несколько дополнительных мгновений для подготовки к отражению угрозы с любого из берегов. Скандинав не убирал рук с руля. Чем уже становилась Река, тем быстрее бежало течение. Даже не используя ни весла ни парус, они теперь развили скорость больше пятнадцати узлов.
- Будьте начеку, - предупреждал Лисандр своих парней, расхаживая взад-вперед по кораблю. - Помните. Мы спартанцы.
Они мчались к следующей долине, и белоголовые волны высоко подбрасывали их темный корабль.
- Следи за стремнинами, - промолвил Торберг, борясь с неподатливым рулем. - Завидите камни - кричите.
Горы теснились у воды с обеих сторон. Скалы вздымались, казалось, на множество тысяч футов над головой. Солнечный свет проникал сюда лишь через узкую щель, и вокруг царили переменчивые сумерки.
Долина оказалась чем-то чуть большим, нежели узкий плах с неизменными грейлстоунами на расстоянии мили один от другого. И - никаких признаков людей или человеческого жилья.
- Пусто, - провозгласил Боуи; по его спине катились мелкие капли пота. "Незаконченное дело" порхало по волнам, направляясь к следующему горному ущелью.
- Никого, - подхватил Крокетт. - Но что впереди?
И это они узнали мене, чем через час. Хотя мощные потоки и сильные волны били по их кораблю, он способен был бы вынести и суровые морские шторма. Они провели его через узкую теснину в конце необитаемой долины, где лишь свет пролился на них - и более ничего примечательного - и вдруг оказались в огромном безмятежном озере, миль эдак в десять диной и в четыре шириной.
- Навались, - немедленно приказал Лисандр. Его спартанцы, всегда бдительные и внимательные, тут же заработали веслами.
- Здесь совсем слабое течение, - сказал Торберг, ослабляя хватку. - Худшее позади.
- Может да, а может нет, - откликнулся Билл Мейсон, не сводя взгляда с ближайшего брега. Мощный деревянный палисад бежал по большей части пляжа, начисто отрезая его от воды. Стены обходил дозором облаченные в кожу воины, вооруженные копьями и мечами. Дозорные молча следили за кораблем, не совершая ни единого движения. Откуда-то из-за укреплений протрубил рог. В сотне футов ниже по Реке отозвался второй. А затем - третий, еще дальше.
- Это предупреждают о нас, - сказал Боуи. - Лисандр, побыстрее.
- Я полез в воронье гнездо, заявил Крокетт и, подтягиваясь на руках, принялся карабкаться по невысокой мачте к обзорной площадке наверху. У него было самое острое на борту зрение.
- По ту сторону озера - тоже стена, - доложил он несколько секунд спустя. - И построена она точно так же, как эта. По всему видать, на обоих берегах заправляют те же люди.
Фарватер отклонился вправо на полмили вперед.
- Держимся середины, - сказал Боуи Торбергу. Между тем над пляжем разнеслось эхо множества рогов.
- Прямо по курсу - корабли, - крикнул Дейви. - Да примерно такого же размера, как и наш. Быстро идут от берега.
- Выглядят мирно? - спросил Боуи, уже зная, каков ответ.
- Не похоже. На них полно вооруженных людей. Прямо тьма. И целые оравы народу подбадривают их с берега. Похоже, они знают, что делают. Мы не первые, кого сюда занесло, Джим.
- Пираты, - брезгливо поморщился Боуи.
- Или хуже, - предположил Сократ, натягивая панцирь и шлем из драконьей кожи. Он несколько раз рубанул воздух роговым мечом, приноравливаясь к весу клинка. - Они могут быть граалепоработителями.
Боуи выругался. Рожденный на Юге США в конце восемнадцатого столетия, он считал рабство вполне приемлемым, когда дело касалось других. Столкнувшись с такой же перспективой для себя, он закипел от гнева.
- Заряжай баллисту, - проревел он. - Готовь гранаты. Если эти ублюдки хотят драться, мы научим их кое-чему по военной части!
- Спартанцы, готовьтесь к бою, - распорядился Лисандр, облачаясь в броню и обнажая меч. Половина гребцов оставила весла и стала надевать доспехи, в то время как остальные гребли в прежнем ритме. Как только первая половина снарядилась для боя, она села на весла, а вторая стала готовиться. Все в целом заняло лишь несколько минут, и при этом скорость корабля сколько-нибудь заметно не снизилась.
"Незаконченное дело" обогнуло излучину Реки, и грянула война. Огромные камни, швыряемые с берега катапультами, шлепались в воду поблизости. Над головой свистели громадные стрелы. Два неприятельских судна, движимые тройными командами гребцов, стали приближаться с обеих сторон. По берегам тысячи глоток вопили в возбуждении.
- Римские триеры, - произнес Исаак, и гнев окутал облаком его обычно унылые черты. Облаченные в кожу Рыбы-Дракона и вооруженный двумя короткими мечами, он больше не выглядел кротким тихоней. - Их корабли заметно тяжелее нашего. И легионеры не моряки. Если мы сможем оторваться, они нас не настигнут. Однако остерегайтесь, - мрачно продолжал он, - если они подберутся достаточно близко, чтобы пойти на абордаж. На суше или на воде римляне бьются, точно загнанные в угол тигры.
- Можно подумать, ты ими восхищаешься, - заметил Боуи, не отрывая взгляда от приближающихся боевых судов.
- Я большую часть жизни провел в легионах, - ответил Исаак, и в его голосе зазвенела гордость. - Но затем, однажды я понял, что путь мой ошибочен.
И отвернулся, прежде чем Боуи успел задать ему новый вопрос. И тут же настала пора действовать.
- Сдавайтесь! - проревел командир одной из трирем, бывшей теперь менее чем в ста ярдах. - Сдавайтесь, и останетесь целы.
- Черта с два, - фыркнул Боуи. Он взглянул на Билла Мейсона, ожидавшего приказов у баллисты. Учитель истории, ко всеобщему удивлению, великолепно стрелял из огромного арбалета, Он утверждал, что обязан своим искусством таинственной организации, которую называл СКА. Боуи предположил, что эта группа - нечто вроде ТВ, МАМ и ИРС, о которых часто упоминал мимоходом этот не всегда понятный человек из будущего.
- Готов, Билл? - спросил он, и на него снизошло невероятное спокойствие. Боуи узнал это чувство. То самое ледяное безумие, которое овладевало им когда-то на Земле во время многочисленных дуэлей. Рэзин, его братец, называл это боевой яростью.
- Давай-ка пропалим этих засранцев прямо на воду. Огонь!
Мейсон выстрелил. Грозная арбалетная стрела, взвизгнув, пронеслась на водой к ближайшему судну. Историк дополнил ее несколькими уникальными усовершенствованиями. Пустоты внутри вызывали визг в полете, а смесь жира, мульчи и пороху воспламеняла снаряд в считанные миги. Мейсон называл свои снаряды "Коктейлями Молотова" и обещал, что результат будет смертоносным.
Первый выстрел оказался мимо. Снаряд пролетел мимо самого паруса триремы и, не нанеся врагу ущерба, рухнул в воду. И все-таки командующий на корабле получил предупреждение, что ему может грозить смертельная опасность. С палубы "Незаконченного дела" видно было, как римляне карабкаются на мачту. Но поздно.
Проревев, в пиратский парус вонзился второй снаряд из баллисты. В один миг дюжина огненных языков стала лизать дерево и драконью мембрану. Когда загорелась палуба, вверх густо повалил черный дым. Вопя в страхе, римляне попрыгали с пылающего корабля в Реку. Несколько доблестных воинов осталось и попытались бороться с огнем, но с малым успехом. Трирема беспомощно дрейфовала, лишенная управления, больше никому не угрожающая.
- Берегись второго корабля! - завопил Крокетт, соскальзывая с мачты на палубу, - они быстро идут к нам.
Прикрываясь черным дымом с первой триремы, другой корабль рванулся к ним, точно акула, почуявшая кровь. Он был менее, чем в сотне футов от "Незаконченного дела", и быстро приближался, его нос был повернут точнехонько навстречу их носу. Неизбежно было столкновение, равно сокрушительное для обоих судов.