Та закатила глаза, забарабанила пальцами по пухлому журналу. Неимоверная усталость и безграничное терпение отразились на ее юном, гладком лице. "И почему они все такие симпатичные?" - подумал неожиданно Сашка, совершенно позабыв и про Светку, и про все остальное. Но сказать слово старику в поддержку не решился, боялся сглазить удачу. Да и вообще ему хотелось побыстрее завершить всю эту процедуру и уйти отсюда.
Красноглазый молодой человек тяжело отдувался, пожимал плечами. В очереди начинали беспокоиться.
- Других не уважаете, так хоть себя уважайте! - сказал кто-то.
- Хватит уже с ним одним возиться! - поддержала женщина в искусственной шубке, стоявшая последней.
"И когда они только набежать успели? - удивленно подумал Сашка. - Десять минут назад всего трое было". И его прорвало.
- Вы стоите, и человек стоял! - сказал он резко, полуобернувшись к очереди. - У нас у всех вон полные портфели книг, а у него всего одна-дела на полминуты…
Оборвал неожиданно. Его речь, вместо очереди ударяла по продавщице - а это вовсе не входило в Сашкины планы.
- Ладно, давайте вашу книгу.
Оформление квитанции, как Сашка и предполагал, занял не больше полминуты. Причем "спасибо" старик не сказал, он лишь чуть склонил голову, отворачиваясь от прилавка. А на Сашку взглянул очень по-доброму, даже как-то не по-стариковски, а по-детски, беззащитно и веряще.
И тот почувствовал себя не виноватым перед всеми на свете, а нормальным, уверенным человеком, протянул квитанцию. Девушка в наклейках полистала журнал и сказала:
- Платите в кассу, два шестьдесят.
Сашка дернулся было, но с места не сошел, стоял, потирая руки, чувствуя, как они становятся влажными. "Дипломат" коленями прижимал к прилавку, не хотелось ставить на слякотно-затоптанный линолеум.
- А посмотреть можно? - проговорил он вкрадчиво.
- Ну что там смотреть? - Продавщица все же полезла куда-то под прилавок, на секунду задержала там руку. - Что просили, то и принесли, чего смотреть!
Сашка начинал потихоньку краснеть. Сдвинул шапку набок.
- Ну, знаете кота в мешке… - попытался он отшутиться, хотелось бы взглянуть.
Книга выпрыгнула на прилавок. Продавщица не сводила глаз с Сашки, прямо-таки прожигала насквозь. Красноглазый, видимо, прописавшийся навечно у прилавка, шумно засопел, скривил губы в добродушно-пренебрежительной улыбочке. Сашка повернулся к нему спиной. Он все еще не верил своим глазам: перед ним лежал Булгаков, тот самый, нужный ему, но что это была за книга - на ней не только ели, сидели, пили, но, наверное, и спали: затертая, обмусоленная, перекошенная…
- Но я же просил… - голос дрогнул, - ведь я ставил совершенно новую книгу, я же просил, чтоб и мне в хорошем состоянии!
В очереди шумно обсуждали Сашкины дела, посмеивались. Но он ничего не слышал.
- А это, по-вашему, плохое?! - Продавщица двумя пальчиками с серебристыми в блестках ноготками, как дохлую крысу за хвост, приподняла книгу над прилавком и… блок выскользнул из обложки, полурассыпался.
- Им лишь бы состояние, - послышалось из очереди, - лишь бы на полочку поставить и никому не давать.
- Для престижа, - поддержала женщина из конца очереди.
- А я вот для детей собираю, а должна часами тут стоять! Да что вы с ним возитесь!
- Не хочешь, парень, оставь, я возьму, - со смешком проговорил из-за спины красноглазый.
- Избаловались чересчур!
Сашка не знал, куда деваться, что делать. Да лучше бы на толкучку пошел, на руках сменял, чем такое… И эти хороши, радуются. А сами если так же, что тогда, а? Краска все больше заливала его лицо.
- Сколько платить? - спросил он жестко.
- Забыл уже, - пропел красноглазый, - ну дает!
- Два шестьдесят, - сказала продавщица, оторвав наконец-то от Сашки взгляд, - сколько раз повторять можно!
- А уценка за состояние?
Продавщица отвернулась.
- Он к тому же глухой, - уже без раздражения, с заботой даже проговорила последняя женщина.
Сашка пробился через толчею и, не обращая ни на кого внимания, задрав голову, направился в другой конец зала, к кассе. Там было посвободнее, чем у книгообмена.
За кассовым аппаратом сидела по виду родная сестра продавщицы-товароведа. Только ноготки у нее были зелененькие и этикеток да ярлыков поменьше. Она не обращала внимания на оживление в другом конце магазина, мило беседовала с пареньком, замотанным до глаз светлым вязаным шарфом. Пареньку редко приходилось вставлять свое слово, но когда приходилось, он был вынужден сильно вытягивать шею, чтобы освободить нижнюю часть лица из-под шарфа, потом снова утопал в светлом пушистом раструбе.
Сашка стоял и терпеливо выжидал. Ему было неловко прерывать беседу, тем более что краем уха слышал - речь шла о чем-то своем, близком для обоих. "А может, это ее, судьба? вяло думал он, забыв про свои мелочные передряги. - Может, тот единственный человек? А я лезу…" Ему стало немного стыдно. И он отступил на два шага назад, прислонился к стенке. Кассирша немедленно среагировала:
- Ну что там у вас, давайте. - Она обаятельно улыбнулась Сашке, на лице было внимание и доброжелательность.
"Вот ведь умеют. - Сашка раскис, разулыбался в ответ. Отличные девчонки. И чего я, на самом деле, брюзга какой-то! Добрее надо с людьми, ласковей, и они…" Паренек, высвободив подбородок, тоже улыбался.
- Мне два шестьдесят, пожалуйста, в книгообмен. - И, получив сдачу, добавил: - Большое спасибо.
Продавщица была занята, и пришлось тянуть чек через головы, не стоять же снова в очереди. Сашка старался ни к кому не прислоняться, никого не задевать. Куртку он расстегнул и шарф распустил - в магазине было жарковато и душно.
- Будьте добры.
- Что вам? - поинтересовалась продавщица, отрываясь от заполнения квитанций и вертя в пальчиках Сашкин чек.
- Да все то же, "Пьесы" Булгакова, забыли? - Сашка даже улыбнулся, хотя и очень сомневался - видна ли фирменной девушке его улыбка из-за спин.
- А куда пробиваете?
- Что куда?
- Чек - куда?!
- К вам, куда же еще, - промямлил Сашка, ничего не понимая.
- Вот что, идите и перебейте на книгообмен, - сказала продавщица равнодушно.
Сашка забрал чек.
- Но я же и выбивал на книгообмен.
Последняя женщина не выдержала, развернулась, невольно отпихнув Сашку от прилавка:
- Ну что вы людям головы морочите! Ну сколько можно?!
На этот раз он не стал дожидаться, пока парочка обратит на него внимание.
- Мне, пожалуйста, на книгообмен перебейте, - проговорил, стараясь сдерживаться. В голове уже мутилось, и хотелось бросить все к чертовой матери и выскочить на улицу, на мороз, продышаться немного.
Кассирша не улыбалась. Да и паренек стоял, нахмурив брови.
- А о чем вы раньше думали?
Сашка закипел:
- О чем я думаю, это мое дело. Я вас и в первый раз на книгообмен просил выбить!
Было видно, как паренек сжал кулаки в карманах голубенькой дутой куртки, - готовность защищать любимую подругу так и поперла из него, он уже не хмурился, а просто убивал Сашку взглядом. Кассирша была более опытной в общении с капризными посетителями и оттого более спокойной - тоном опытного экскурсовода прозвучало на весь зал, бесстрастно и холодно:
- Надо яснее произносить - куда, а не предъявлять тут претензий!
- Он что там, еще и претензии предъявляет?! - донесся не менее громко голос продавщицы, у которой, по-видимому, был изумительный слух. - Да-а, и тут себя показал, и там!
Безо всякой паузы следом пророкотало:
- Я его выведу сейчас, с такими иначе нельзя!
Красноглазый хотел еще что-то добавить, но не успел, Сашка с чеком в руках стоял уже рядом и смотрел прямо в налитые, выпученные глаза. Те краснели все больше. В магазине стало тихо.
- Спасибо огромное! - внятно проговорил Сашка, получая книгу. Тут же развернулся. Тишина сопровождала его до самой двери.
На улице валил снег. Крупные белые плюхи ударяли в разгоряченное лицо., таяли, стекая струйками со лба и щек на подбородок. Сашка не замечал этого. Его крупно и неостановимо трясло. По дороге он перелистал книгу - в самом начале не хватало тетрадки, из середины был выдран порядочный клок, конца вообще не было. Да и сама книга казалась толстой лишь потому, что ее, видно, основательно проварили в какой-то кастрюле с чем-то жирным и дурно пахнущим, отчего она и разбухла. Сашкиного терпения хватило до угла, до урны - он швырнул книгу с ходу, не замедлив шага, и она, рассыпаясь и трепеща страницами, полетела в черноту отверстия.
"К черту книгообмены!" - раз и навсегда решил он. Но через двадцать шагов одумался. Вернулся. Жаль все-таки книгу, да и при чем тут она! Если уж и срывать на ком-то зло, так… ладно, хватит об этом. Сашка вытер мокрый подбородок. Полез в карманы за перчатками - одна была на месте, другой и след простыл. "В книжном оставил, точно". Он дернулся было от урны в сторону магазина. Но что-то остановило его. Да бог с ней, с перчаткой, что угодно, только не возвращаться туда! Он топтался на месте, чувствуя, что начинает привлекать к себе внимание.