Он подошел к стоянке треван. Шесть пар глаз настороженно следили за каждым его шагом, пытаясь еще по внешнему виду и манере держаться выяснить, что он из себя представляет. Особой опрятностью стоянка не отличалась, хотя, с другой стороны, была не такой уж и грязной - Глиннесу доводилось видеть стоянки в куда более худшем состоянии. Разведены были сразу два костра. У одного из них мальчик время от времени поворачивал шампур с нанизанными на него от одного конца до другого пухлыми лесными курочками, по сути еще цыплятами. Из котла над другим костром исходил острый запах полевых трав - Дроссеты варили специфическое треванское пиво, от частого употребления которого их глазные яблоки приобретали поразительно желто-золотистый оттенок. У женщины, помешивающей пиво, было сосредоточенное, с острыми чертами лицо. Волосы ее были выкрашены в ярко-красный цвет и свешивались с затылка двумя косами. Глиннес предпочел держаться от нее подальше, сторонясь зловония.
Навстречу ему, оставив в покое сваленное дерево, с ветвей которого он собирал орехи, вышел мужчина. За ним, стараясь не отставать от него, показались двое здоровенных парней. У всех троих черные брюки были засунуты в черные сапоги с голенищами "гармошкой", свободные рубахи из светло-коричневого шелка, цветные платки на шее - типичный наряд треван. На голове у Ванга Дроссета была плоская черная шляпа, из-под которой непослушно выбивались роскошные каштановые волосы. Кожа у него была необычного бисквитно-коричне-вого цвета, глаза, как бы подсвеченые изнутри, источали желтоватый блеск. Всем своим видом он производил очень внушительное впечатление. "С таким человеком шутки плохи", - подумалось Глиннесу.
- Это вы - Ванг Дроссет? А я - Глиннес Халден, сквайр острова Рабендари. Настоятельно рекомендую покинуть эту стоянку.
Ванг Дроссет подал знак сыновьям, и они принесли пару плетеных стульев.
- Садитесь и подкрепитесь слегка чаем, - предложил Ванг Дроссет. - А уж после этого и обсудим наш уход отсюда.
Глиннес улыбнулся и отрицательно мотнул головой.
- Я предпочитаю стоять.
Если он сядет и разопьет с треванами чай, он тем самым станет им хоть чем-то обязанным, и они тогда смогут выпрашивать у него определенные послабления. Чтобы не встречаться с взглядом Ванга Дроссета, он посмотрел на мальчика, переворачивавшего шампур, и только теперь обнаружил, что это не мальчик, а изящная, хорошо сложенная девушка лет семнадцати-восемнадцати. Ванг Дроссет что-то коротко бросил ей через плечо. Девушка выпрямилась и направилась к поблекшей красной палатке. Перед самым входом в нее она обернулась. Даже одного мимолетного взгляда хватило Глиннесу, чтобы увидеть, какое красивое у нее лицо, какие от рождения золотые глаза и золотисто-огненные волнистые волосы, пышной короной обрамлявшие голову и спадавшие, прикрывая уши, на шею и плечи.
Ванг Дроссет осклабился, сверкнув белизной отличных зубов.
- Что касается стоянки, то я прошу разрешить нам остаться. Мы здесь ничему не причиняем вреда.
- В этом я не очень-то уверен. Соседство треван вызывает массу неудобств. Исчезает скот и домашняя птица, не говоря уже обо всякой утвари.
- Мы не украли у вас ни единой животины, - кротко произнес Ванг Дроссет.
- Вы только что уничтожили великолепное дерево - и только для того, чтобы было легче снимать с него орехи.
- В лесу полным-полно деревьев. Нам понадобились дрова. Не так уж велика потеря, не сомневаюсь в этом.
- Это для вас - невелика. А вы знаете, что я еще мальчиком играл на этом дереве? Вот, посмотрите. Это я поставил здесь отметину. А вот на этой развилке я соорудил шалаш, в котором даже иногда спал по ночам. Как я любил это дерево!
Ванг Дроссет слегка скривился при мысли о том, что человек может полюбить дерево. Двое его сыновей презрительно рассмеялись и, отойдя чуть в сторону, начали упражняться в метании ножей в цель.
- Дрова? - возмутился Глиннес. - В лесу навалом сушняка. Вам нужно только принести его сюда.
- Очень далекий путь для людей с больной спиной.
Глиннес показал на шампур.
- Эти птицы еще даже наполовину не выросли. Они еще не вывели потомства. Мы охотимся только на трехлетнюю дичь, которую, не сомневаюсь, вы уже всю выбили и съели, как, наверное, и двухлетнюю. А после того, как вы разделаетесь с однолетками, в этом лесу больше уже не будет птицы. А вон на том блюде - земляные яблоки. Вы их повырывали целыми пучками вместе со всей корневой системой, и тем самым уничтожили весь наш будущий урожай. А еще говорите, что вы не причиняете вреда! Вы зверски обращаетесь с почвой. Ее плодородие не восстановится и через десять лет. Сворачивайте палатки, грузите свои фуры и уходите.
- Ваши слова звучат невежливо, сквайр Халден, - смиренно произнес Ванг.
- А разве выбирают выражения, когда отстаивают сохранность своей собственности? - спросил Глиннес. - Нет, конечно же. Вы слишком многое от меня требуете.
Ванг Дроссет отвернулся, прямо-таки шипя от злости, и стал смотреть куда-то вдаль. Эшмор и Харвинг теперь упражнялись еще в одном поразительном треванском искусстве, демонстрации которого Глиннесу никогда раньше не доводилось быть свидетелем. Они расположились на удалении примерно в десяток метров друг от друга, и каждый из них бросал по очереди нож в голову другого. Тот, в голову которого целился напарник, неуловимым взмахом своего ножа отбрасывал брошенный в его сторону нож и притом столь удивительным образом, что он, быстро вращаясь, взлетал высоко в воздух.
- Треване могут быть не только добрыми друзьями, но и заклятыми противниками, - тихо произнес Ванг Дроссет.
- Вы, наверное, слышали поговорку: "Хорошие треване живут восточнее Занзамара", - ответил ему Глиннес.
- Неужели мы на самом деле такие плохие, как вам кажется? - спросил Ванг Дроссет елейно-вкрадчивым голосом. - Ведь наше присутствие на острове делает жизнь на нем более приятною! Мы будем играть чудесные мелодии на ваших праздниках, тешить ваши взоры замечательными танцами с ножами…
Он взмахом руки показал на своих сыновей, которые, высоко подпрыгивая и дергаясь всем телом, так быстро размахивали своими ножами, что они образовывали ярко сверкающие дуги.
То ли случайно, то ли в шутку, а может быть, и из жажды крови иноплеменника, но один из ножей оказался брошен прямо в голову Глиннеса. Ванг Дроссет издал хриплый нечленораздельный звук - может быть, пытаясь предупредить Глиннеса, а может быть, ликуя в душе. Глиннес же, давно уже предчувствуя недоброе, быстро пригнулся, и нож воткнулся в цель у него за спиной. Взметнулся его пистолет и исторг сноп синей плазмы. Один из концов шампура вспыхнул, и птичьи тушки попадали в уголья костра.
Из палатки стрелою вылетела Дьюссана, в глазах ее пылал огонь такой же безжалостный, как и плазма пистолета. Она схватила шампур и, не обращая внимания на то, что он обжигал ей руку, принялась сбрасывать с него дымящиеся тушки на землю, не переставая ни на мгновенье выкрикивать ругательства и проклятья.
- Подлый уруш, ты погубил наш ужин. Чтоб у тебя на языке выросла борода. Убирайся отсюда прочь со всеми своими потрохами, пока ноги целы. Мы тебя раскусили, фаншер ты этакий! Тебя сюда пригнал спэг, от которого ума у тебя стало еще меньше, чем у такого бугая, как твой старший братец. А таких, как он, совсем немного…
Ванг Дроссет поднял сжатую в кулак ладонь. Девушка примолкла и принялась со злостью счищать землю с птичьих тушек. Когда Ванг Дроссет снова повернулся к Глиннесу, злорадная улыбка играла на его лице.
- Это очень недружественный поступок, - сказал он. - Вам не по душе наши забавы с ножами?
- Особого восторга не испытываю, - ответил Глиннес, после чего извлек свой собственный новый нож и, вытащив из цели треванский нож, снял с его лезвия стружку столь же легко, будто это был ивовый прутик. Дроссеты, как завороженные, следили за его действиями. Он же спрятал свой чудо-нож в чехол.
- Общедоступные земли всего лишь в миле отсюда, на левом берегу рукава Илфиш, - произнес Глиннес. - Если вы разобьете стоянку там, то это не вызовет чьего-либо неудовольствия.
- Как раз оттуда мы сюда и перебрались, - вскричала Дьюссана. - Нас пригласил спэг Шира. Вам этого разве недостаточно?
Глиннес никак не мог постичь причин для такой щедрости Ширы.
- Я считал, что это сделал путешествовавший с вами Глэй.
Ванг Дроссет снова подал знак девушке. Она резко развернулась и понесла птичьи тушки к кухонному столику.
- Завтра мы уходим отсюда, - уныло и вместе с тем зловеще произнес Ванг Дроссет. - Все равно нам никуда не деться от "форлоственны". Мы всегда готовы тронуться в путь.
- Возможно, вы еще прихватите с собою и Глэя, - сказал Глиннес. - В нем тоже сидит "форлоственна".
Ванг Дроссет сплюнул на землю.