Но и в этот раз Пузыренько и его товарищ возвратились на заставу без нарушителей.
— И куды воны позаховалыся? — недоумевал Пузыренько. — Мабуть, воны чують, що я в дозори, и трусятся? — спрашивал он своего напарника.
Тот удрученно пожимал плечами.
— Не я буду Пузыренько, колы не спиймаю нарушителев…
— Поймаешь — держи крепче, а то убежит! — добродушно хохотали товарищи.
— Ни, вид мене не вбижыть, бо я швыдко бигаю, — уверял всех украинец.
Онни отодвинул стул и пошел к выходу. У самой двери он столкнулся с Андреевым.
— Добрый вечер, товарищи! — поздоровался с бойцами начальник заставы.
— Добрый вечер! — встали и ответили на приветствие бойцы.
— Сидите, отдыхайте, товарищи!
К Андрееву подошел командир отделения Федоров и, косясь одним глазом на стоящего в стороне Онни, вполголоса, неслышно говорил о том, что проводник Онни плохо спит по ночам, задумывается и нервничает.
— Сам замучился и собаку свою извел.
— А мы его сейчас отправим кое-куда, вместе с собакой. Пусть повеселятся, — улыбаясь, сказал Андреев и взглянул на Онни.
Онни встал по всем правилам военной дисциплины.
— Разрешите сказать, товарищ начальник.
— Говорите.
— Я шел к вам. Разрешите идти в дозор.
— Не разрешу, — категорически сказал Андреев. Онни взглянул на него умоляюще. Но начальник не заметил или не хотел заметить его взгляда.
Затем Андреев обратился к бойцам:
— Товарищи, если вы помните, мы получили от наших подшефных ребят письмо… Так вот, — продолжал Андреев, — ребята просят вас к себе в гости, на елку, но особенно они хотят познакомиться с нашим Онни и его Диком. Что вы на это скажете, товарищ Онни?
Онни молчал.
— Очень хорошо, пусть обязательно пойдет! — сказал командир отделения Федоров.
— Надо пойти, а не то ребята обидятся, — заговорили бойцы.
— Так вот, завтра с шести часов утра вы, товарищ Лумимиези, увольняетесь в отпуск и отправляетесь на елку.
— Слушаюсь, товарищ начальник! — ответил Онни и, щелкнув каблуками, повернулся, чтобы идти.
— Одну минуту, — остановил его Андреев и строгим голосом сказал: — Когда пойдете к детворе в гости, приказываю вам захватить с собой лицо повеселее. В крайнем случае одолжите у Пузыренько.
Украинец расплылся в улыбке.
В тоне Андреева звучала такая добродушная насмешка, а прищуренные глаза так смеялись, что Онни невольно улыбнулся.
— Ну вот, то-то же, — сказал Андреев и вместе с командиром отделения вышел из Ленинского уголка.
Бойцы зашумели, заволновались:
— Кто же это ходит в гости с пустыми руками?
— Да еще на елку!
— Да еще под Новый год!
Перед праздником пограничники получили от знакомых и незнакомых людей письма, посылки. У всех были сладкие и вкусные вещи, хорошие книжки, сюрпризы. Каждый охотно тащил лучшее, что у него было.
Подарков набралось много. Бойцы аккуратно уложили все в вещевой мешок Онни, рассеянно отвечавшего товарищам на шутки.
После августовских событий, когда Онни совершил свой подвиг, на заставу со всех концов СССР начали поступать письма и посылки.
Писали все — дети, старики, женщины, рабочие, профессора, колхозники, знакомые и незнакомые.
Каждое письмо, каждая посылка радовали весь коллектив заставы. Первую посылку Онни получил из Москвы от семейства Новиковых.
На адресе значилось: «Карелия, застава Н-ская, товарищу герою Онни Лумимиези и его Дику».
Когда посылку вручили Онни, все пограничники, свободные от занятий, обступили его и помогали ему вскрыть небольшой фанерный ящичек.
Наконец сбили крышку.
Под чистой белой бумагой сверху было насыпано сухое печенье. А из печенья торчали две крошечные розовые ноги.
С шутками и прибаутками пограничники выложили на стол печенье, конфеты, старинный бисерный кисет, папиросы и большого голого пупса.