- Бабушка дома, челито?
Ребенок серьезно выслушал, засунул палец в рот, подумал и, не говоря ни слова, отступил в сторону. Сефер пригласил Керриса внутрь и стал разуваться. Малолетний привратник провел гостей в светлую комнату, завешанную коврами, с циновками и подушками на полу. Молодой побег виноградной лозы заглядывал в открытое окно. Одна из стен была бумажной, как в Танджо.
Лара спускалась сверху.
- Мир да пребудет с вами.
- Того же и тебе, лехи, - Сефер сложил ладони у груди и поклонился.
Керрис знал южное слово лехи - так называли искусных в лечении. Значит, Лара владеет редким даром и одна из трех на весь Илат. Он задумался и вдруг обнаружил, что тоже кланяется.
Седая управительница улыбнулась.
- Теперь не заблудишься по дороге к дому Ардита, Керрис?
- Нет, лехи. Спасибо вам.
Керрис выпрямил спину и, заметив в стенной нише очередного Хранителя, повернулся в другую сторону.
- С чем ты пришел, Сефер?
- Сообщение с поста, от Бери. Азешцы придут завтра.
Мальчик прильнул к Ларе, вцепившись ручонками в юбку. Она поглаживала чернявую голову.
- Так. Кто извещен об этом?
- Очевидно, Бери и Эрит, а здесь Тамарис, Керрис и мой племянник. Они оказались рядом во время нашего с Бери разговора. Корит передаст Келу, Тамарис - Дорину. Вот и все.
- Ты надеешься сохранить секрет? И это после тридцати лет, прожитых здесь. Сефер, в нашем маленьком Илате тайны не сохраняются.
- Люди взвинчены. Боюсь, они могут собраться в экспедицию навстречу азешцам. Я не хочу искушать отважных простаков.
- Лучше рассказать. Пусть знают Айлин, Моро, Ардит; еще сообщи Хадрилу, Терезии и Долу. Предупреди о своих опасениях и попроси внимательно глядеть по сторонам и прислушиваться к разговорам. Слухи все равно распространятся, может быть, даже совсем несуразные.
- Мудрые слова, лехи, - Сефер улыбнулся.
Малыш дернул Лару за юбку. Улыбнувшись, она запустила руку в складки и вынула из кармана яблоко.
- Держи, дружок.
Бряканье колокольчика погасило улыбку старейшины.
- Прошу извинить, звонит Мерита. Я должна отлучиться.
Про Мериту говорил Рео. Помнится, она ведет записи Совета и очень дряхлая.
- Позволь, я схожу, Лара, - предложил Сефер. - К чему тебе утомлять себя ходьбой вверх-вниз.
- Спасибо, Сеф, не нужно. Ты знаешь, она не в себе, появление нового лица может вывести ее из равновесия. - Лара пошла к лестнице. Колокольчик звенел настойчиво и резко.
Сефер и Керрис уселись на подушки. Немного погодя Керрис нарушил молчание:
- Двоюродный брат сказал мне, что Мерита - писарь в Совете.
- Да, это так. - Сефер ковырял циновку пальцем ноги. - Она очень пожилая. Старость - болезнь, неподвластная даже лучшим целителям.
- Керрис, - окликнула сверху Лара. - Поднимись, пожалуйста, Мерита хочет познакомиться с тобой.
С какой стати? Ответа он не нашел, а спросить стеснялся.
- Я сказала Мерите, что ты тоже писарь. - Лара будто прочла его мысли.
Керрис поднялся по лестнице и последовал за хозяйкой. Комната, в которой он оказался, была так мала, что тюфяк занимал едва ли не половину ее. Потолок повторял покатость крыши. Пахло мочой и старостью. Керрис ожидал увидеть сухонькую старушонку и обомлел. На кровати сидела очень крупная женщина с рыхлым телом и большими руками.
- Подойди, - пригласила она.
На него смотрели выцветшие, почти прозрачные глаза. Руки тряслись, комкая край одеяла. На левом мизинце был очень длинный ноготь. От Жозена он знал об этой традиции, принятой в Кендре-на-Дельте. Ногтем соскребали восковые печати с посланий.
Перед постелью Керрис стал на колени.
- Кто ты? - Мерита посмотрела на пустой рукав и опять в глаза.
- Это же Керрис, дорогая, сын Элис. Ты хотела его видеть.
Веки Мериты опустились. Она облизывала губы.
- Да, да. - Пухлая рука поднялась и протянулась. - Там, в шкафу, есть кое-что для тебя, мальчик.
Мальчик, удивился Керрис, но вспомнил, что Мерита не совсем в здравом уме, обернулся к противоположной стене и поднялся. Дверцы невысокого шкафа были заперты бронзовой задвижкой в виде пера. Наверху стояли кувшин и кружка. Он вытащил бронзовое перо и распахнул створки.
- Поищи на верхней полке, - велела Мерита.
В шкафу пахло чернилами. В беспорядке валялось тряпье, моточки бечевы, лопнувшая тарелка…
- Возьми сверток.
Это был скорее не сверток, а пакет, обернутый в полотно, сравнительно легкий. Определить содержимое наощупь не удалось.
- Забирай его! Бери! - Мерита вдруг перешла на крик. Пыталась встать со своего ложа.
- Спускайся вниз, - распорядилась Лара, пытаясь утихомирить больную.
Керрис уходил, а страдания бедной Мериты следовали за ним, отдаваясь в сознании.
"Почему я втиснута в это бездвижное тело, такое немощное и дряблое. Я молода, я полна сил… Ларита… Помоги мне, Ларита. Я не хочу умирать…"
На середине лестницы ноги у Керриса затряслись. Он ухватился за перила, чтобы не упасть. Прежде ему не случалось видеть смерть так близко. Стенания Мериты сотрясали мозг.
- Пойдем, - позвал Сефер снизу. - Дело сделано.
Керрис не мог говорить и был благодарен своему спутнику за его тактичное молчание. Он вспомнил о подарке и поудобнее перехватил полотняный пакет.
- Что это у тебя? - спросил Сефер.
- Не знаю, открой, пожалуйста.
Под тонкой золотистой, как волосы Кела, тканью оказалась стопка бумаги, белой и гладкой. Листы были помечены елочкой - знак того, что делали бумагу в Кендре-на-Дельте.
По дороге Сефер несколько раз останавливался и рассказывал о завтрашнем приходе азешцев нужным людям. Хадрил вызвался распространять новость. Плетельщик веревок Моро тоже предполагался на роль вестника, но его не застали. Их встретил старший сын веревочника, толстый парень одних лет с Керрисом. В доме пахло табаком.
- Сегодня вечером они на нагрянут? - спросил юноша.
- Нет, - успокоил Сефер. - Явятся завтра, и мы будем их обучать.
Парень схватился за кинжал.
- Учить, а не воевать, Перин.
- Я слышал о другом.
- Я тоже. Только этому не бывать.
- Значит, пленный шири жив?
- Мы не знаем.
В доме Сефера было пусто. Должно быть, шири оставались на площадке. Керрис уселся на тюфяк, чтобы подробнее познакомиться с содержимым полотняного свертка. Кроме бумаги, там оказались коричневое перо, палочка красного воска, палочка чернил и кисточка. Все это напоминало о прошлой жизни. В голове складывались слова: ученейшему Жозену из черного клана, летописцу Торнорскому от Керриса…
- Керрис, - Сефер сидел на подушке рядом. - Как самочувствие? Голова не болит?
- Нет, - Керрис потрогал кисточку. Она была скорее всего барсучья, подобрана волосок к волоску.
- Керрис, я прошу внимания, - в голосе зазвучали повелительные интонации. Говорил не любезный хозяин, а строгий учитель.
Керрис послушно оставил кисточку.
- Я подумал, сегодня мы не будем больше заниматься…
- Если ты устал…
- Нет, я не устал.
- Тогда давай употребим наше уединение с пользой. Между прочим, это я впустил тебя в сознание Корита.
- А я не заметил.
- Знаю. Вот потому и надо научиться ставить барьер. Иначе так и будешь беззащитен перед влиянием извне.
В сознание вдруг бесцеремонно вторгся образ горящей свечи и мотылек с радужно-зелеными крыльями. Взмах узорчатых крылышек, и бабочка сгинула в пламени.
- Тебя притягивают к себе людские переживания.
- Это нехорошо? - Керрис вспомнил Мериту и вздрогнул.
- Твоя восприимчивость будет со временем увеличиваться. Груз чужих мыслей может сделаться непереносимым. Я не хочу, чтобы такое случилось.
В чужой стране я вечный странник - вспомнилась вдруг любимая песня Айлин, и образ старого Жозена явился, как живой.
- Может быть, можно заниматься этим не прямо сейчас?
- Завтра придут азешцы. С чем - никому не ведомо. Может, наши занятия надолго прервутся.
- Хорошо. - Боль, которую он пережил в попытках установить барьер, пугала. Керрису не без труда удалось себя преодолеть. - Что я должен делать?
- Поставить препятствие передо мной, чтобы я не смог внедриться в твое сознание.
Керрис глубоко вздохнул и закрыл глаза. Представил себя в Торноре у внутренней замковой стены. Некстати заныла култышка. Он поскреб шрамы, сосредоточиваясь. Из черноты выступал еще размытый, трепещущий образ. От напряжения что-то вступило в шею, он на мгновение расслабился - стена рассыпалась песчаной кучей.
- Не выходит.
- Пробуй еще.
От второй попытки Керриса прошиб пот, вернулась головная боль. Но Сефер говорил, что это не должно причинить вреда, и он умножил усилия. Стена сделалась более четкой, какое-то время стояла, но тоже рассыпалась. Треск, вспышка боли. Его череп едва не лопнул. Керрис вскрикнул.
- Тебе плохо?
- Н-нет.
- Давай посмотрю, - предложил Сефер. - Мне пришлось подержать тебя.
Керрис боязливо встретил прикосновение наставника, но тот был предельно осторожен. Исследование прошло совершенно безболезненно. Сефер не скрывал своих мыслей. Его откровение подтолкнуло к неожиданному открытию.
- Вы говорили, что тревожитесь обо мне и потому так настойчивы.
- Ну да.
- А волнует вас расстройство Кела в случае неприятностей со мной.
Сефер склонил голову набок в насмешливой улыбке.