- Тут, – сказал Баррис, щелкнув по экрану планшета ногтем, – светит срок по трем разным поводам. И последний из них – здесь, на Консуле.
- Но здесь еще не все, – заметил Мелроуз. – Это сведения, собранные лишь за последние три месяца.
Баррис бросил планшет на рабочий столик-пюпитр.
- А что у нас с детством? Сохранились какие-нибудь трогательные воспоминания?
- У нас ничего нет.
- Черт бы побрал этих крючкотворов! Шесть лет колледжа на какой-то аграрной планетке – и диплом брокера в кармане.
- Итак, – сказал Баррис, закидывая ногу на ногу и поудобнее устраиваясь на стуле. – Он проявил какие-нибудь признаки присутствия в его организме недостающей в нашей коллекции дистилляции?
Мелроуз указал на главный экран.
- Думаю, это и так очевидно. Результат, как говорится, налицо.
- Не шутите со мной, Винни, ой, не шутите...
- Да я не шучу, – запротестовал Мелроуз. – Тот факт, что этот деревенский увалень не рвет волос, обнаружив, что находится в каталажке, уже сам говорит за себя.
- Вы хотите сказать, что наша дистилляция личности усвоилась в этом босяке?
- Знаете, что, – вмешался Мелроуз, не дав шефу закончить. – Вы помните историю с дистилляцией Диксона – одной из первых, кстати, дистилляций, которую часто рассказывал ваш отец.
- Что-то там насчет...
- Да-да! О том, как он после долгих колебаний все-таки решил вписать Диксона в программу. У меня до сих пор на памяти та незабываемая ночь, когда он пришел, уже сделав неизбежное, и был напуган до смерти – ему казалось, что он совершил роковую ошибку. Но все прошло гладко.
- Скорее, гадко...
- Опустим исторические детали. Мы подошли к тому, что у нас на руках личность, зараженная персонификацией Диксона – человека, которого не мог остановить никто.
- И ничто, – задумчиво пробормотал Баррис и, встряхнув головой, заключил: – Но сейчас не тот случай, старина, не тот случай. – Он снова посмотрел на экран, на размеренно расхаживающего по камере заключенного.
- Вот и ваш папаша – года не прошло, как он уже со смехом рассказывал эту историю, забыв о ее страшном начале.
- Это и есть все ваши соображения?
Мелроуз кивнул.
- Поскольку вы друг моего отца, я с уважением отношусь к вашему мнению. Однако я думаю, наш разговор из области предположений и догадок должен перейти поближе к делу.
- Думаю, ошибочно было бы начинать с наркотических препаратов.
- Ну, так и знал, – хмыкнул Баррис – Вот так всегда – думаете только о себе. А разве я что-нибудь говорил о лекарствах, Винни? Не говорил. А начнем мы вот с чего: немедленно войдем туда и известим мистера Арбора о том, что его ждет. Войдем, так сказать, в клетку с тигром.
- Не вижу разницы, – парировал Мелроуз. – А закончится эта встреча тем, что я буду вынужден вколоть ему наркотические препараты. – Доктор замотал головой. – Почему вы думаете, что он станет с вами разговаривать после того, как вы столь круто обошлись с ним и его приятелем? У вас невероятно широкая натура, если вы считаете, что люди так быстро забывают прошлое.
- Винсент, – сурово произнес Баррис. – Сколько лет прошло со смерти моего отца? Пятнадцать лет? Двадцать?
Мелроуз, ученый с фамилией дворецкого, кивнул.
- Не считая моей высылки на эту планету согласно решению совета директоров, сделал я хоть одно успешное дело с тех пор, как занял этот пост? Если вы считаете, что сделал, я с огромным удовольствием пересмотрю условия нашего контракта.
- Что ж, если хотите провести с ним беседу, рискните, – отозвался Мелроуз. – Только помните, что Эрик Диксон – опасная личность, от которой можно ожидать чего угодно. Поэтому поведение мистера Арбора может быть непредсказуемым. Их персональности живут в одном теле.
- Вы что, хотите сказать, что знания пилота могут чем-то навредить мне? И что дальше? Диксон атакует меня космическим кораблем? На что большее он может рассчитывать сейчас? Да если бы мы даже сделали пересадку мозгов этому типу, у мальчишки нет ни единого шанса против меня. Что он может сделать, даже обладая умом космического волка, и при этом находясь в теле деревенского пацана? Мелроуз простучал пальцами по клавишам в ручках кресла, и экраны один за другим погасли.
- Ну, в любом случае, я должен пойти с вами. – Он поднялся с кресла, и Баррис последовал за ним в дверь, пристраиваясь между рядами мониторов, к небольшому пролету в несколько ступенек, который уводил в длинный коридор. Остановившись у небольшой металлической коробки в стене, доктор всунул в него идентификационную карту. И уже стал доставать карманный "поводок", но Баррис остановил его:
- Это ни к чему, Винни.
- Обычная процедура, – сказал Мелроуз, убирая устройство в карман. Для пациентов в состоянии повышенной возбудимости.
- Повышенной возбудимости? – Баррис скептически хмыкнул. Они продолжили свой путь по коридору, пока Мелроуз не остановился возле дверей. Вставив карточку, он привел в действие видеомонитор следящей камеры и выждал момент, наблюдая, где находится заключенный по другую сторону стальных бронированных дверей.
- Чего вы ждете? – спросил Баррис. Мелроуз указал в сторону дверного замка-приемника.
- Это же ваш приказ.
Баррис со смехом вытащил свой бэдж-идентификатор:
- Вот за что я ценю вас, Винни. Всегда надо присматривать за собственным тылом.
- Кому-то приходится это делать.
- Вам просто не нравится отвечать людям, – Баррис рассмеялся, вставляя карточку в замок. – Что же до меня, то я вообще ни перед кем не отвечаю.
- Даже перед советом директоров? – спокойно спросил Мелроуз.
Но прежде чем Баррис успел ответить, дверь поползла в сторону, и этот укол был оставлен без внимания. Они оба вошли в камеру и увидели заключенного, склонившегося над раковиной. Он пил воду горстями, зачерпывая ее из-под крана.
- В чем дело? – распекающим тоном произнес директор филиала. – У нас же есть посуда, выделенная специально для этих целей.
- Тогда почему бы вам не принести мне ночной... – Герцог повернулся от раковины, и последнее слово застряло у него в горле. – Вам!
Баррис пожал плечами.
- Вы позаимствовали то, что принадлежит мне и не расплатились. Что, согласитесь, юноша, нехорошо. И мне хотелось бы узнать, как работает мой препарат. Может быть, вы поделитесь с нами своими впечатлениями?
Герцог закрутил водопроводный кран. Вода в раковине заглохла. Он стряхнул последние капли с лица и ладоней.
- Хотите поговорить об этом? Может быть, расскажете нам, как вы стали незаконным наследником Эрика Диксона?
- Нет, – угрюмо сказал Герцог, опускаясь на койку.
- Надеюсь, вы все-таки сначала обдумаете свой ответ, мистер Арбор. Это очень повлияет на то, как сложатся наши последующие отношения.
Герцог вздохнул:
- Ну, хорошо. Вот я обдумал еще три секунды – потому что больше такая мысль и не заслуживает. Мой ответ "нет".
- Вы испытываете какие-нибудь признаки присутствия Эрика Диксона в... ну, скажем, у себя в голове?
- Почему бы вам не спросить об этом у него самого? – язвительно поинтересовался Герцог.
Баррис придвинул ногой невысокий стульчик и уселся на него, не спуская с Герцога глаз. Губы его чуть тронула улыбка.
- Значит, вы хотите сказать, что он – здесь?
Герцог ничего не ответил. Безмолвствовал.
- Мистер Диксон? – громко позвал Баррис, – Вы здесь? Вы слышите меня?
- Я не глухой, – произнес Герцог.
- Эрик Диксон? – настойчиво повторил Баррис.
- Нет. Вильям Арбор. Для вас – мистер Арбор.
- Мне нужно поговорить с Эриком Диксоном, – сказал Баррис, багровея.
- Даже если бы я был им, – ответил Герцог, – то ни за что на свете не позволил бы ему отвечать.
- Так вы можете контролировать его... присутствие? Его знания? Проявления?
Герцог охватил руками согнутые колени.
- В местах, откуда я родом, умеют контролировать себя. Есть такая поговорка: "Иди, пописай на веревку". Вам это что-нибудь говорит?
Баррис вскочил, опрокинув стул.
- На вашем месте я бы не стал ссориться со мной, мистер Арбор! Мне прекрасно известно, кто в вас "сидит" и за что вы сидите в камере. И что с вами из-за этого произошло. И может произойти в дальнейшем. Так что давайте лучше сотрудничать по-хорошему. Ваш друг коммерсант мне все рассказал.
Лицо брокера по удобствам оставалось непроницаемым.
- Полное и безоговорочное сотрудничество в ваших интересах. Только оно, оно и еще раз оно может помочь вам, – продолжал Баррис. – Я могу сделать вашу жизнь более комфортной.
Герцог рассмеялся:
- Вы уже сделали для этого все, что могли, мистер Баррис. Вы забрали у нас то, что по праву принадлежало нам. Вы разрушили жизнь и карьеру человека, который, наверное, был лучшим другом за всю мою жизнь. Вы отняли у меня свободу и возможность вернуться домой, установили в моей жизни иной порядок, перекроили мою жизнь по своему усмотрению, вы лишили еще одного человека, калеку, последней надежды вернуть когда-нибудь себе руку, потерянную в бою. – Он медленно покачал головой. – И у меня есть еще один друг. Он умственно отсталый человек. Как же я был наивен и глуп, когда хотел спросить, не поможет ли ему ваш биопродукт. Какая насмешка судьбы!
- Возможно, если вы понимаете, какие силы стоят за моей спиной...
Герцог встал и выпрямился, гордо нависнув.