- Я оставил его в степи руководить движением каравана. Мой народ был бы удивлен, узнав, что верховный жрец его сын отправились в благоухающую Империю в то время, как остальные вынуждены бороться за жизнь в удушливой жаре.
- Что ж, мудрое решение, - согласился император. - Впрочем, ваш сын здесь не так уж и нужен. Пока - не нужен… Не хотите ли чего-нибудь испить или, быть может, перекусить, уважаемый ин-шламан?
- Пожалуй, я откажусь. - В знаке благодарности Каций приложил ладонь к груди.
- Дело ваше, - пожал плечами император Ануэр.
- Я бы хотел незамедлительно узнать цель своего вынужденного визита во дворец, - попытался сразу перейти к делу Каций. - Я спешу вернуться к своему народу.
- Забота о народе - высочайшая благодетель, - часто закивал император. - Ваша жреческая самоотверженность, притом самоотверженность, передающаяся от поколения к поколению, вызывает у меня чувства глубочайшего восхищения и уважения. Именно потому я смотрю на культ Триады в границах Империи сквозь пальцы. Жрецы - весьма преданные своему делу люди.
- Вы считаете, религия не нужна? - деланно удивился шламан.
- Я считаю, что она бесполезна. Что толку воспевать несуществующих божеств, просить у них милости? Гораздо практичнее будет заниматься иными делами.
- Например?
- Например, тем, о предмете коего я и хотел с вами поговорить.
Император отошел к столу, сел на просторное кресло и предложил своему гостю то же самое. Шламан Каций сел на такое же кресло, удивительно мягкое. В таком кресле хотелось сидеть вечно, не вставая.
Улыбка, наконец, сползла с лица императора.
- Позвольте мне высказать соболезнования по поводу гибели Танта-Арстага и…
Каций махнул рукой, показывая, что эту часть разговора можно опустить.
Император, кивнув, сцепил ладони в замок и, помолчав, задал вопрос, который выбил шламана из колеи:
- Что вам известно о Калисе?
- Простите?
- Что вам известно о Калисе? - терпеливо повторил император Ануэр.
Шламан Каций похлопал ресницами, пытаясь понять, к чему клонит император.
- Неужели вы ничего не знаете о Калисе? - нахмурился Ануэр.
- Отнюдь. Думается, я знаю о нем столько же, сколько и вы.
Частично удовлетворенный, император все же повторил свою просьбу еще раз:
- Тогда расскажите мне, что вы о нем знаете.
Темные глаза на непроницаемом лице шламана сверлили императора. Наконец, приняв определенное внутреннее решение, Каций заговорил:
- Калис, третья планета от Ариола. Вращается по почти круговой орбите. По химическому составу не отличается от Терсы. Масса больше массы Терсы в несколько раз. Образовалась в то же время, когда шло формирование других тел планетной системы Ариола. Древние астрономы заподозрили, что на Калисе существует жизнь, что и подтвердилось дальнейшим изучением планеты. Около трех тысяч лет назад в сторону Калиса было запущено пять межпланетных экспедиций с людьми на борту. Четыре из них потерпели неудачу, и лишь последняя - пятая, сумела совершить благополучную посадку на поверхности планеты. С тех пор изучение Калиса фактически остановилось.
Пока шламан говорил, император Ануэр сидел неподвижно и внимательно слушал. Когда же Каций закончил высказывать, как ему казалось, основные сведения о планете Калис, император сказал:
- Ваши знания о нем стандартны, ин-шламан. Эти знания преподают учителя естественной истории в любой школе по всей Терсе.
- Но какие сведения вы хотели от меня услышать?
- В принципе, никаких. Точнее сказать, ничего особенного.
- Я вас понимаю с трудом, ин-император, - признался шламан.
Ануэр понимающе закивал.
- Неудивительно, ведь вы еще не знаете того, о чем я хочу вам рассказать. Вы правильно сказали, что древние астрономы заподозрили существование жизни на Калисе. Более того, спустя время было научно доказано, что жизнь перенеслась туда с нашей Терсы. Но об этом потом. - На лице императора застыло серьезное и сосредоточенное выражение. - Три тысячи двести двадцать три года назад пятая межпланетная экспедиция завершилась успехом - отважные первопроходцы высадились на одном из материков Калиса и провели первичные исследования микромира флоры и фауны на предмет сопоставимости с микромиром Терсы. Именно тогда удалось не только доказать неоспоримое сходство в строении живых организмов Калиса и Терсы - в том числе и на генетическом уровне, но и получить данные, красноречиво говорящие о том, что на Калисе отсутствуют сверхопасные вирусы и бактерии, помешавшие бы переселению людей с Терсы.
Шламан Каций нахмурился.
- Наверное, вы хотели сказать - колонизации, - поправил он.
- Нет, уважаемый ин-шламан, - покачал головой император Ануэр. - Я сказал то, что хотел сказать. Три с лишним тысячи лет назад наши предки, стремясь сохранить людской род, всерьез хотели переселиться на Калис, навсегда оставив Терсу.
Шламан был поражен услышанным.
ГЛАВА 4
Майор ГРУ в отставке Виктор Степанович Семенов шел по длинному коридору Главного управления. Подошвы его ботинок бесшумно ступали по красной ковровой дорожке, а глаза привычно выхватывали из окружающей обстановки предметы интерьера: унылые одинаковые двери темного дерева, невыразительные таблички на них, матовые плафоны ламп дневного освещения, редкие кадки с цветами. Последние оказались нововведением; в свою бытность сотрудника разведки Семенов не видел здесь этих кадок.
Путь свой Семенов держал в кабинет заместителя начальника управления по оперативным делам господина Сорокина И.Б. Пятый этаж, кабинет номер 22. Ни фамилия, ни должность господина Сорокина ничего не говорили Семенову.
Остановившись у двери с табличкой, содержащей номер 22 и искомую фамилию, Семенов трижды коротко постучал. Дождавшись приглашения, он отворил дверь и оказался в тесном кабинете не больше двенадцати метров площади, с низким потолком и коротким древним столом, небольшим, но в тесноте кабинета вызывающим впечатление излишне крикливой роскоши. За столом сидел человек, о внешности которого можно сказать коротко: она ничем не примечательна. Такое лицо невозможно запомнить, заметив его случайно и даже разглядывая длительное время. Простой серый пиджак, чуть ослабленный серый галстук, белая сорочка. Единственное, что выдавало в господине Сорокине принадлежность к спецслужбам - его глаза, колющие, с "пронзающим насквозь взглядом, вызывающим чувство, будто все твои тайны отныне стали достоянием гласности", как выразились бы писатели детективного жанра.
Семенов коротко приветствовал того, к кому его направили люди, доставившие в Москву прямиком из Ирака. Господин Сорокин кивнул в приветствии, следующим кивком указал на стул напротив своего стола. Когда Семенов сел, господин Сорокин отложил в сторону занимавшие его доселе бумаги, аккуратно сложил их стопочкой, затем поместил в папку и спрятал в выдвижном ящике стола. А затем сухо представился:
- Сорокин Илья Борисович. Заместитель по оперативным делам.
- Семенов Виктор Степанович, - ответил посетитель. - Отставник.
- В нашем деле не бывает отставников, - так же сухо, совершенно безэмоционально сказал Сорокин то, что ожидал от него Семенов. - Вы должны это прекрасно знать.
Семенов предпочел пока не возражать. Ему, только что утратившему братьев по оружию, было плевать на соображения руководителей разведки относительно отставки. Семенов хотел лишь выяснить, кому и по какому поводу потребовалась его скромная персона.
Господин Сорокин не стал вести праздных бесед и сразу перешел к делу. Из ящика стола, куда только что отправилась папка с бумагами, заместитель по оперативным делам достал толстый конверт желтого цвета, наглухо запечатанный широкой клейкой лентой. Семенов проследил взглядом за перемещением конверта по столу в свою сторону, затем вопросительно посмотрел на Сорокина.
- Тут все, - коротко бросил заместитель по оперативным делам. - Ознакомьтесь в течение шести часов.
- Я что-то не понимаю, - признался Семенов. - Вы мне дали ЧТО? Задание?
- Все внутри, - еще раз коротко ответил Сорокин. - Нам известна ваша карьера наемника после отставки, ваш боевой опыт. Некоторым людям вы понадобились именно как наемник, как помощник в делах, заинтересованность в которых проявляет и наша организация. Вы уже не сотрудник разведки - официально, однако извольте все же еще раз поработать на родную страну. А сейчас, простите меня, Виктор Степанович, у меня есть неотложные дела.
Сказав это, заместитель по оперативным делам вперил суровый и тяжелый взгляд в переносицу Семенова. Майор знал, что подобным образом все агенты всех, по крайней мере, отечественных спецслужб давят на психику своих собеседников, заставляя тех подчиниться своей воле. Смотреть в переносицу - чертовски эффектное средство заставить кого-то понервничать.
Видя, что дальнейший разговор вряд ли сложится, Семенов взял конверт и, не прощаясь, покинул кабинет. Так, держа странный подарок господина Сорокина, Семенов вышел из здания управления, поймал такси и незамедлительно отправился в гостиницу, которую предоставило ему управление после Ирака. Уже в гостинице, сбросив жаркий пиджак и повесив брюки на спинку кресла, Семенов в одних трусах уселся на кровать, включил телевизор потише, открыл бутылку коньяка и перевел внимание на загадочный конверт.