Еще несколько пуль затрещали в "Мерседесе", засвистели песней смерти. Семенов, помогающий сержанту оборонятся, не ощутил, как его щеку щедро оросило горячей жидкостью. Но уже мгновение спустя он увидел отброшенное вглубь салона тело Сергея Пономаренко. Плечо райдера и голова превратились в месиво, натуральное месиво без костей и плоти.
Фуры тормозили. Их скорость стала уже достаточной, чтобы арабы из лидирующего джипа попытались забраться в кабину первого "КАМАЗа". Едва за окном показалась черная голова партизана с бешено вращающимися глазами, водитель направил на него ствол дробовика. Не медля, он нажал на спуск, и голова партизана вместе с осколками стекла разлетелась в клочья. Другие арабы отреагировали на это незамедлительно: пулемет превратил кабину "КАМАЗа" в решето, а его водителя - в источающую многочисленными рваными ранами кровь куклу. Грузовик вильнул, опасно накренился и в конечном итоге слетел с дороги в кювет, где подпрыгнул на насыпи и перевернулся.
Ренат Майбеков, отшвырнув тело Пономаренко в сторону (сейчас не время для выражения своей скорби по погибшим) и рискуя получить смертельный металл в собственное тело, получше прицелился из бронебойной винтовки. Выстрелил. "Ранглер", идущий прямо за фургоном, дернулся, затем накренился и полетел прочь с дороги.
Третий уцелевший джип снял "нога" единственным точным попаданием.
Колонна, вернее, то, что осталось от колонны, остановилась. "Нога" поспешил на выручку второму Т-80, но опоздал.
- "Кулак", как у тебя там? - морщась от боли в ноге (пулемет все-таки зацепил его вскользь), спросил майор Семенов.
- Нормально, - ответили танкисты. - Тут было две БМ, обе сняли. А у вас как дела, парни?
- Хреново, - скрипнул зубами Семенов.
Хромая, он в паре с Майбековым направился туда, где на обочине лежал перевернутый джип партизан. Из-под джипа выбирались два уцелевших араба, и при виде вооруженных райдеров они затряслись от страха. Иракцы принялись лепетать на своем языке мольбы о пощаде, часто вставляя исковерканное русское слово "друзя".
- Друзя! Друзя! - вопили арабы, раболепно улыбаясь.
Но в их глазах уже не было жизни. Партизаны знали, что русские после потери своих людей не станут церемониться. Лишь для проформы они пытались сохранить свои жизни, но в душе готовились ко встрече с Аллахом.
- Вы нам теперь, нахрен, не друзья, - зло бросил Семенов. Автомат сержанта Пономаренко, что сейчас был в руке майора, выдал две коротких очереди. Пули с влажными, противными шлепками порвали туловища партизан.
Танки застыли на шоссе. Один Т-80 был сильно поврежден, его башня больше не вертелась, и ствол теперь постоянно смотрел влево. На ходу остался лишь фургон "Мерседес" и один из двух "КАМАЗов".
- Соберите тела, - приказал Семенов, имея ввиду под словом "тела" трупы русских бойцов. Трупы арабов соберут сами арабы. А сам по радио стал передавать координаты текущего местоположения и требование немедленно прислать подкрепление.
- Когда они успели пригнать сюда "бээмы"? - сокрушался Майбеков. - Вот черти же! Ну суки!
Да, раньше у партизан в этом районе не было систем реактивного залпового огня. Как не было и тех дотов, что защищали минометы.
- Если бы не танки, нам всем хана, - уверенно сказал Майбеков.
Майор Семенов сплюнул кровавую слюну - разбил еще и губу, пока "Мерседес" петлял по шоссе. Подумал, что если бы не танки, иракцы могли пропустить колонну без боя. Хотя, с другой стороны, они могли располагать информацией о грузе.
- Да, танкисты здорово помогли нам, - кивнул Семенов. - Мать их…
Газотурбинные двигатели танков фыркали, готовые в любую секунду взреветь и бросить сорокадвухтонные машины в бой. Вокруг все еще была опасная зона, кишащая партизанами, колонна все еще подвергалась риску быть захваченной.
Тут воздух зазвенел от рокота винтов. Еще через мгновение два Ми-8 с кассетами неуправляемых ракет под короткими крыльями и аббревиатурой ООН - белыми буквами "UN", показались из-за ближайшего холма.
- Быстро они, - задрав голову, удивился Майбеков.
В поднятой винтами пыли вертолеты опустились рядом с дорогой. Наружу высыпали затянутые в черное бойцы спецподразделения непонятно какой страны и структуры, тут же принялись шарить вокруг в поисках партизан.
Да уж, хмыкнул про себя Семенов. Вовремя вы, парни, подоспели. Он с ненавистью смотрел на спецназ.
Со стороны вертолетов к "Мерседесу" шел высокий человек в гражданской одежде: черных джинсах и белой футболке. На голове у него красовалась ярко синяя футболка с той же ооновской аббревиатурой. Подойдя к майору, он протянул руку.
- Здравствуйте, Виктор Степанович. Меня зовут Геннадий.
Майор нехотя пожал руку гостя.
- Просто Геннадий? - неприязненно бросил он затем.
- В данном случае - просто Геннадий, - кивнул гость. - Прошу вас, отойдемте. Я должен вам кое-что сообщить.
- У нас тут чрезвычайно происшествие, сами видите…
- И все же я настаиваю.
Не понимая, что, собственно, происходит, Семенов положил автомат на плечо и захромал вослед гостю по асфальту, отходя от остальных на расстояние, позволившее бы вести приватную беседу. Майор почему-то ощутил странный холодок, тянущийся невидимым шлейфом за этим гражданским лицом. Будто Геннадий был вовсе не гражданским, а высокопоставленным чином структуры вроде ФСБ.
Но что здесь может делать офицер ФСБ?
- Прискорбно смотреть на все это дело, - остановившись, молвил Геннадий, имея ввиду поле только что окончившегося боя. - Здорово вас потрепали партизаны.
- Вы прилетели сюда, чтобы поговорить о партизанах?
- Конечно же, нет, - сухо улыбнулся Геннадий. - Я прилетел сюда, чтобы забрать вас в Россию.
Семенов вскинул бровь:
- Забрать?
- Два отделения спецназа. - Геннадий указал на бойцов в черном. - Они позаботятся о сохранности груза и людей. Через полчаса подойдут "бэтээры" прикрытия. Мы же с вами должны немедленно лететь.
- Но в чем дело-то?
- Подробности вы узнаете по приезде в Россию.
- Нет уж, приятель, так не пойдет, - фыркнул майор в отставке. - Или ты скажешь мне сейчас, или я никуда не лечу.
Геннадий ничуть не смутился.
- Виктор Степанович, поверьте мне, я и сам не знаю, кому и зачем вы понадобились на родине. Но ваша работа здесь закончена.
- Я сам решу, когда моя работа здесь будет закончена. Не страна отправляла меня конвоировать колонны с грузами по Ираку. Я приехал сюда добровольно, добровольно же и уеду.
Геннадий покачал головой:
- Считайте, что вас мобилизовали.
- То есть как это? - удивился Семенов.
- Вы ведь майор российской армии.
- Я уже пять лет никакой не майор, - возразил Семенов. - Со службой я покончил раз и навсегда.
- Люди вашего уровня, Виктор Степанович, никогда не покончат со службой. Не забывайте, вы служили в спецструктурах.
Семенов был вынужден признать, что этот человек неплохо осведомлен. Мало кто из ныне живущих знает, что Семенов закончил службу в звании майора Государственного разведывательного управления.
Геннадий вкрадчивым голосом сообщил:
- Уж не знаю деталей, но вас ждет в Москве ваше бывшее - а сейчас, видимо, уже настоящее - начальство.
- Что? Неужели разведка?
- Тсс, Виктор Степанович, не кричите так. Лишним ушам не надо знать, кому вы понадобились.
- Выходит, и вы, Геннадий, вовсе не гражданское лицо, как мне показалось сначала.
- Может быть, - неопределенно ответил Геннадий. - Впрочем, если хотите, мы можем поболтать в вертолете. Прошу следовать за мной.
И человек направился к одному из Ми-8, так и не заглушившему двигатели. Семенов, хромая, вскоре направился туда же. А в голове у него вертелись сотни вариантов, зачем и кому именно понадобился давно бросивший службу офицер ГРУ.
ГЛАВА 3
Внутри геликоптера было прохладно и темно. После степной жары шламан Каций ощутил приступ чего-то, близко напоминающего клаустрофобию, и моментально замерз. Усевшийся напротив советник Саил, заметив, как шламан зябко передернул плечами, обернулся и приказал пилоту:
- Отключи кондиционирование. - Затем советник взглядом указал на термокостюм шламана. - Я думал, ваша одежда не пропускает тепло и холод.
Шламан не стал отвечать.
Геликоптер плавно поднялся в воздух, залег на крыло и стал быстро набирать скорость. Внутри, в салоне шум двигателей почти не ощущался, и об их работе говорила лишь мелкая вибрация корпуса. Шламан в обзорный иллюминатор долго смотрел на длинную ленту каравана, застрявшую в облаке пыли и безысходности. Покидая свой народ, верховный жрец испытал острую боль.
Да помогут им всем боги, благословил Каций караван.
- Не хотите ли выпить чего-нибудь? - предложил советник. - Мы будем во дворце императора не ранее чем через час.
Час. Всего один час комфортного полета, и вот ты уже в сени красивых покоев императорского дворца, окруженный заботой слуг и лаской придворных наложниц. Тебе уже не надо бояться обезвоживания и теплового удара. Не надо бояться смерти и думать о тяжелом будущем. Не надо мозолить глаза, пытаясь отличить мираж от реальности, реальность от миража…
- Нет, не хочу.
Степь проносилась под геликоптером с огромной скоростью. Шламан и не знал, что имперские машины могут так быстро двигаться. Завороженный полетом, он опять ушел в воспоминания о беззаботной жизни до Прихода.
Сейчас ему вспомнилось, как красив был город Танта-Арстаг, как счастливы были его жители. Никаких войн на протяжении двухсот лет. Никаких катаклизмов. Благоденствие и воспевание богов за стабильную, спокойную судьбу.