- О том, что не попадут в число переселенцев, - закончил шламан Каций. - Действительно, по всей планете поднимутся колоссальные волнения, и ваши корабли, скорее всего, уничтожат. Но по какому принципу вы хотите формировать экипажи?
- Не считайте меня позорным эгоистом, ин-шламан, - усмехнулся император. - Я вовсе не намерен погружать на корабли лишь жителей Империи или, скажем, представителей верхних сословий. Да, я хочу отправить лишь элиту, но элиту своеобразную: лучших ученых, лучших инженеров, лучших деятелей искусства. И, конечно же, духовных лидеров. Именно потому я пригласил вас, ин-шламан. Мне известна ваша репутация безупречного, справедливого лидера своего народа, да к тому же вы бесспорный лидер культа Триады. Мне также известно о том, что вы сумели воспитать подобную кристальную чистоту духа в вашем сыне Кенице. Думаю, он станет превосходным шламаном там, на далеком Калисе…
Кацию понадобилось время, чтобы осмыслить только что сказанное императором. Наконец, он произнес:
- Полагаю, вы сами планируете стать руководителем колонии на Калисе.
- Отнюдь, ин-шламан, - улыбнулся Ануэр так искренне и беззлобно, что шламан тут же пожалел о своем прозрачном упреке. - Я предпочел остаться на Терсе.
- Вам неведом страх?
- Страх неведом лишь глупцам. На Калис отправятся молодые люди, каждый из которых может дать полноценное потомство. Старикам вроде меня незачем занимать места. Это - не наше с вами переселение, уважаемый ин-шламан (вы уж простите опять мою дерзость). Это - переселение человечества. Панспермия разума на Калис, если хотите. Пожертвовать большим, лишь бы сохранить хотя бы частичку…
Император обернулся и взял со стола тонкую папку. Он передал ее собеседнику, и шламан Каций, открыв папку, увидел несколько листков компьютерной распечатки. Они содержали таблицы с именами.
- Это ваши подданные, ин-шламан, - пояснил император. - Не спрашивайте меня, откуда в распоряжении другого государства появились конфиденциальные данные подобного характера, ибо в свете происходящих событий это не столь важно. Здесь содержатся имена и титулы тех представителей вашего народа, которых специальная комиссия по отправке переселенцев посчитала нужным включить в число отправляющихся. Всего девятьсот имен. Вы имеете право переделать этот список на свое усмотрение, ведь кое-кто из перечисленных в нем людей мог погибнуть при падении Танта-Арстага, но я бы попросил вас придерживаться ранее обозначенных принципов: переселенцы должны быть молодыми, а еще они должны представлять собой лучших специалистов, какими обладает ваш народ.
Шламан Каций посмотрел на первое имя в длинном списке, предложенном императором. Там значилось:
"Жрец Триады Танта-Арстага Кениц, сын шламана Триады Танта-Арстага Кация".
Верховный жрец закрыл папку. В его сердце и душе, как, впрочем, и в разуме, царил полный разброд. Слишком поразительным оказался разговор с императором Терсы-нова. Слишком важными оказались сведения, полученные во дворце.
Слишком великим стало чувство, охватившее шламана. Чувство неизбежности…
ГЛАВА 6
Египет. Туристам он известен как страна яркого солнца, чистейшего безоблачного неба, пьянящего цветочного аромата, обворожительно улыбающихся общительных людей, нежного моря и красивых памятников древней архитектуры. Людям же, бывавшим в Египте с целями, прямо противоположными туристическому отдыху - вроде майора Семенова - страна представляется царством палящего солнца, выцветшего неба, вечной духоты и жары, ненадежных арабов, опасного моря и вездесущих агентов полиции. Египет являлся вовсе не той страной, где майор предпочел бы провести остаток своих дней.
Сидя в аэропорту "Шереметьево-2" в ожидании самолета, который запаздывал с вылетом уже на три часа, Семенов припомнил свой последний визит в страну пирамид. Это случилось в 2004 году, когда майор работал на Мукхаббарат аль-Амма, разведку Палестинской автономии, в качестве независимого иностранного эксперта (одном словом - наемника). Вернее, не в качестве, а в роли, так как независимым он в то время не был - вездесущие руки собственного управления крепко держали майора за задницу. Шло расследование взрывов в курортных городках Таба и Рас-ас-Султан, где погибло сорок человек, а еще двести несчастных туристов получили тяжкие ранения. Теракты были организованы египетскими исламистами из группы "Аль-джамаа аль-исламия". Эта организация, объявленная в Египте вне закона, ответственна за несколько террористических атак на иностранных граждан, самые серьезные из которых - вооруженное нападение на туристический автобус на юге страны в городе Луксор в 1997 году и участие в подрыве американского эсминца "Коул" в Йемене в 2000 году. "Аль-джамаа аль-исламия" пыталась организовать самостоятельное покушение на жизнь бывшего президента Египта Анвара Садата, которое предотвратили спецслужбы Палестины. Внесена в список международных террористических организаций.
После атаки на эсминец террористическая группировка объявила о самороспуске, но в 2004 году попыталась возобновить свою деятельность. Попыталась и возобновила. Однако благодаря работе агентов спецслужб и помощи таких сторонних советников, как Виктор Семенов, руководители "Аль-джамаа аль-исламия" - Омар Абдуррахман и Мухаммед Халиль - были арестованы и выданы Египту сразу после терактов на курортах. Внесенная в список международных террористических формирований и поддерживающая боевиков в Чечне, эта организация была вовсе не нужна российскому правительству. Лишь благодаря данному обстоятельству Мухаммед Халиль был пойман в Иране, а Омар Абдуррахман задержан в Йемене. Подобно тому, как США растили для своих нужд грозного Усаму Бен Ладена, дабы тот наносил подлые удары по коммунистическим странам, коммунистические страны во главе с СССР растили и своих подлецов. Халиль и Абдуррахман были теми, чьи группировки возникли на советских деньгах с тайной поддержкой спецслужб Советов.
Наконец объявили посадку. Семенов подхватил небольшую сумку с нехитрым багажом, быстро дошел до зоны паспортного контроля, где предъявил документы и без проблем оказался в зале ожидания международного терминала. Здесь уже столпились люди, предвкушающие хороший отдых на Красном море, экскурсии к Великой пирамиде, паломнический поход на гору Синай… Оказавшись салоне бизнес-класса, Семенов пристегнулся ремнем безопасности, опустил спинку кресла и тут же уснул. Проспал майор до самого прилета.
Ночной вид на Международный аэропорт Каира красив, но Семенов не стал любоваться многочисленными его огнями. Под удушливым колпаком жары в плюс тридцать два он сел в такси, игнорируя вездесущих, проклятых, крикливых мальчишек-носильщиков, и назвал отель. Уже через тридцать минут он был в фойе тридцатипятиэтажного отеля "Рамзес Хилтон", где приветливый администратор в регистратуре, сверившись с паспортом, дал магнитную карту-ключ от забронированного номера 2521. Двадцать пятый этаж… Семенов отпер дверь, проведя магнитной картой по щели в замке, и оказался в уютном, хотя и маленьком для отеля подобного уровня сервиса одноместном номере. Сразу направо вела дверь в ванную комнату, оборудованную, впрочем, отлично: тут стояла и просторная кабина душа, и двухместная - не меньше - мраморная ванна, и необъятная раковина с огромным зеркалом и шкафчиком со всякими шампунями-кремами. Отдельная дверь вела в туалет. Остальная часть номера - небольшая комната в приятных коричневых тонах с мягкой широкой кроватью, загромождающей большую часть площади, двумя креслами, журнальным столиком из стекла и стали, телевизором. Семенов отвел в сторону дверцы и вышел на балкон-террасу, где нашли себе место еще два плетеных кресла и собранный шезлонг. Затем он вернулся в номер и подошел к журнальному столику, где еще раньше заметил записку. Взяв ее, Семенов прочитал рукописный текст на русском, написанный знакомым почерком:
"Привет, Витя!
Я рада, что ты все-таки согласился прилететь в Египет. Располагайся, опустошай мини-бар, смотри местные программы, по которым, к слову, все равно нет ничего интересного. Я приду навестить тебя утром ровно в 8 часов по местному времени.
Чао!"
И в конце - снова смайлик.