Оставшись один, я взял с полки лучшую трубку из моей коллекции, набил ее лучшим табаком и, сев в кресло перед камином, закурил, представляя, как бедняга Каррингтон едет сейчас домой, думая о том, что сэр Артур Конан Дойл сошел с ума и место ему в лечебнице доктора Берринсона. Но вернувшись к себе, поговорив с дочерью, выпив перед сном стакан молока и улегшись в согретую теплой грелкой постель, он все равно вернется мыслью к тому, что услышал, и, будучи человеком педантичным и рассудительным, пройдет шаг за шагом по всей цепи моих умозаключений, использует метод индукции, соединяя элементы этой мозаики, создавая единое целое из разрозненных и, казалось бы, не связанных друг с другом кусочков…
Адриан тихо вошел в комнату, сел передо мной и спросил:
- Он действительно ее убил?
- Конечно, - кивнул я.
- Но какой мотив? - настаивал сын.
- Каррингтон расследовал преступление, которое еще не было совершено. Чтобы довести расследование до конца, он сам совершил убийство. Мир меняется, сын, оттого что мы исследуем его соответственно с нашими о нем представлениями. Собственно, ничего не произошло бы, не будь Эмма-Эмилия уникальным по силе медиумом, способным соединять в себе не один и не два, а несколько миров, отстоящих друг от друга на годы в прошлое и будущее. Будь Эмма обычной девушкой, расследование Каррингтона завершилось бы успешно еще четыре года назад. Он нашел бы Эмму где-нибудь в окрестностях большого Лондона, вернул ее домой… Но Эмма оказалась способна переходить из мира в мир, как мы переходим из одной комнаты в другую. Таких людей много, сын. Может быть, не меньше, чем хороших медиумов, не способных на то, на что была способна Эмма, но умеющих чувствовать иные миры, умеющих вызывать жителей этих миров - для нас они все равно что ангелы, - говорить с ними. Мы задаем вопросы жителям миров, ушедших вперед во времени и знающих уже то, чего еще не знаем мы. А жители миров, от нас во времени отставших, задают вопросы нам…
Адриан с сомнением покачал головой и, не желая вступать в спор, спросил:
- Ты идешь спать, отец, или еще посидишь здесь?
- Посижу, - сказал я, - я жду звонка.
- От Каррингтона?
Я промолчал, и Адриан удалился, пожелав мне спокойной ночи.
Я не думал, что ночь окажется спокойной.
* * *
Каррингтон позвонил во втором часу, когда я уже засыпал в кресле у погасшего камина. Телефон, висевший на стене у двери, трезвонил, наверно, больше минуты, пока я выбирался из глубины беспокойного сна и соображал, где нахожусь и почему колени мои прикрыты теплым пледом.
Трезвон прекратился прежде, чем я успел доковылять до двери. Должно быть, Найджел услышал звонок из своей комнаты и поспешил ответить. Когда я снял трубку, дворецкий говорил кому-то:
- Нет, сэр, вряд ли это возможно, сэр Артур уже спит и, если вы позвоните утром, то…
- Найджел, - перебил его голос Каррингтона, - это очень важно, и я не думаю…
- Дорогой Каррингтон, - вмешался я, придя уже в себя настолько, что расслышал в голосе бывшего полицейского несомненное желание добиться ответа, - я вас слушаю. Что произошло? Вы подумали над моими словами?
- Сэр Артур! - воскликнул Каррингтон. - Как хорошо, что… Я… Вы меня слышите?
- Конечно, - сказал я, на линии щелкнуло, это Найджел положил трубку на рычаг. - Конечно, я вас внимательно слушаю.
- Я об этой бейсбольной бите. Видите ли, вечером я позвонил в полицейский участок Бенфорда - это ближе всего к тому месту на Темзе, о котором говорил Нордхилл. Там и сейчас работает Нил Шеипард, я его давно знаю, очень опытный полицейский, у нас были замечательные отношения… Я попросил его как-нибудь, если представится случай, поискать… Так вот, сэр Артур, эта бейсбольная бита… Ее нашел рыбак вчера днем и принес с полицию, потому что на бите оказались следы крови. Шеппард не знал, что с ней делать - во всем графстве не произошло вчера серьезных происшествий, тем более убийств. Нил, естественно, спросил, что мне известно об этом деле…
Каррингтон запнулся, и, немного помедлив, я спросил:
- Что вы ему сказали?
- Не мог же я признаться, что о бите мне стало известно от духа из потустороннего мира! - неохотно ответил Каррингтон.
- Что вы ему сказали? - повторил я.
- По сути - как было на самом деле…
- Как же было на самом деле? - боюсь, что иронии в моем голосе прозвучало больше, чем мне бы хотелось.
- Ну… Сказал, что слышал об этой бите от душевнобольного, совершившего сегодня убийство без отягчающих обстоятельств.
- Без отягчающих, значит… - пробормотал я. - Что намерен Шеппард делать с битой? Перешлет в Ярд?
- Боюсь, что это невозможно, - мрачно сообщил Каррингтон. - Бита исчезла.
- Что значит - исчезла?
- Точно так же, по-видимому, как исчезали в присутствии Эмилии предметы, так же, как исчезла она сама из запертой комнаты… Биту принесли в участок, и Шеппард положил ее на стол… Он просто не представлял, что с ней делать. То, что там кровь, было ему понятно, но чья? Может, кто-то ударил собаку, и незачем ломать над этим голову? Его можно понять…
- Да, конечно, - вздохнул я.
- Он вышел, оставив дверь незапертой, а когда вернулся минут через десять, биты на столе не оказалось. Естественно, Шеппард попытался выяснить, не заходил ли кто-нибудь в кабинет, не было ли в участке посторонних… Потом привели на допрос подозреваемого по совершенно другому делу, и… В общем, о пропавшей бите он вспомнил, когда я - ему позвонил.
- Что вы намерены предпринять? - спросил я.
- Что я могу предпринять, сэр Артур? - ответил Каррингтон вопросом на вопрос. - Официально - ничего. Я на пенсии. Частное лицо, такое же, как вы. Если коронер решит, что дело ясное - а он наверняка решит именно так, - то даже на дознание нас с вами не вызовут.
У меня на языке вертелся еще один вопрос, но я не стал его задавать. Тем не менее Каррингтон ответил на мой незаданный вопрос, сказав после небольшой паузы:
- Я думал над вашими словами, сэр Артур, весь вечер думал. О том, что я мог вызвать всю эту цепь событий своими действиями против Эдуарда Баскетта. Что я мог быть виновен… Не думаю, что вы правы, сэр Артур. То есть, если чисто дедуктивно… Или назовите это индукцией… Это литература, на читателя это произвело бы впечатление… А в жизни… Знаете, сэр Артур, в работе каждого полицейского есть не один, не два - десятки дел, когда не сходятся концы с концами, когда факты не укладываются в логическую схему, когда есть объект преступления, но нет больше решительно ничего, или когда имеется орудие убийства, но нет факта преступления… Вот как сегодня с битой… И если всякий раз обвинять себя в том, что это именно ты своими действиями спровоцировал сдвиги в мироздании, возбудил какие-то связи между мирами… Не только работать, жить было бы невозможно. Знаете, сэр Артур, я уже почти уверовал в спиритизм, но после дела Нордхилла… После смерти этой бедной девочки Эмилии… Не слишком ли вы все усложняете, сэр Артур?
- Вы считаете Нордхилла шарлатаном или психопатом? - спросил я.
- Он больной человек. Я бы не верил ни одному его слову. Я имел дело с такими, поверьте мне. Шизофреники, например, очень логичны - да вы сами это прекрасно знаете, - они вам такую дедукцию с индукцией расскажут, заслушаешься. Да только все это чепуха.
- Исчезновение Эммы и появление Эмилии…
- До исчезновения Эммы? Случайность, сэр Артур, мало ли похожих девушек и мало ли случайностей происходит в жизни?
- Исчезновение предметов в присутствии Эмилии…
- Никто же этого не видел. Она тоже была больной. Клептоманкой.
- Исчезновение самой Эмилии…
- Комната не была заперта, сэр Артур, из нее можно было выйти и незаметно…
- Бейсбольная бита…
- Мало ли куда мог спрятать Нордхилл орудие убийства… Да хотя бы закопать в саду, разве мы там все перерыли?
- А та бита, что оказалась именно там…
- Где она? Ее нет. И если поискать в кустах на берегах Темзы… Сколько всяких предметов можно отыскать… в том числе и со следами крови.
- Вопросы, которые задавал дух…
- Дух или Нордхилл? Он спрашивал, верно, он не ответил ни на один наш вопрос? Странное поведение для духа.
- Ваш голос…
- Нордхилл - прекрасный имитатор.
- Зачем, черт побери, - воскликнул я, - было Нордхиллу убивать девушку? Она ему нравилась!
- У психопатов своя логика.
- Вы все для себя решили, - угрюмо констатировал я.
- Прошу прощения, сэр Артур, я подумал… Я христианин, я верю, что существует мир, куда уходят наши души. Верю, что души бессмертны. Я готов был поверить даже в то, что души могут нас видеть, являться нам и говорить с нами… Но эти миры, о которых вы говорили. Сдвинутые во времени… И души, которые эти миры соединяют… Слишком сложно. Для меня, во всяком случае. Если бы я, работая в Ярде, хоть на минуту допускал, что в моих расследованиях что-то зависит от иных миров, от душ, нас связывающих… Я бы ни одного дела не смог довести до конца.
- Вы поедете на дознание в Туайфорд? - прервал я многословные излияния Каррингтона.
- Нет, сэр Артур. То есть если меня вызовут, то, конечно. А сам… Нет. Извините.