- У меня нет ни малейших сомнений в существовании загробного мира, - продолжал я, - как нет сомнений и в том, что души, в нем живущие, могут являться по зову медиума и отвечать на задаваемые им вопросы. Но, господа, много лет занимаясь этой проблемой, убеждая - и убедив, смею надеяться! - множество людей в том, что спиритизм ближе к науке, чем иные, казалось бы, сугубо научные направления, я сам долгое время находился в плену иллюзии. Разве я не знал о работах Джона Данна о природе вещих снов и о существовании многочисленных пространств и миров, в которых время сдвинуто относительно нашего? Разве я не читал его замечательную книгу "Эксперимент со временем", которую купил два года назад? Разве я не изучал с карандашом в руке статью в "Таймс", где рассказывалось об удивительных прозрениях немецкого физика Гейзенберга - о том, например, что в мире микроскопических объектов сам факт наблюдения влияет на наблюдаемый предмет или на наблюдаемое явление. Представляете: вы разглядываете, изучаете событие, и это ваше пассивное действие меняет происходящее перед вашими глазами! Если бы вы не смотрели, событие пошло бы по одному пути, но вы посмотрели - и все изменилось.
Каррингтон допил свой коньяк и кашлянул, призывая меня вернуться к предмету нашего разговора.
- Я и не думал отвлекаться, дорогой друг, - сказал я. - Я лишь связываю воедино разрозненные нити нашего расследования. Вот что получается, если правильно - это я сейчас понимаю, что правильно, а вы, дорогой Каррингтон, поймете чуть позже - связать нити и под нужным углом посмотреть на давно известные вещи. Мироздание, созданное Творцом, устроено гораздо сложнее, чем это представляется даже самым мудрым философам. Церковные же догматы и вовсе сводят устройство мироздания к простым механистическим представлениям: наш мир и мир загробный, состоящий из Чистилища, Ада и Рая. Мироздание для бедных. Впрочем, я не собираюсь ни разоблачать догматы церкви, к которым не испытываю почтения, ни критиковать представления моих друзей-спиритуалистов, видящих лишь то, что представляется поверхностному взгляду.
Давайте, друзья, - продолжал я, - объединим научную мысль с тем знанием, что дает нам спиритуализм, в том числе в том его виде, какой нам представился из рассказов Нордхилла. Какая картина возникнет перед нашими глазами? Иерархия материальных миров, связанных друг с другом духовными энергиями. Наш мир - лишь один из множества, он представляется нам единственным потому лишь, что мы в нем живем. Вообразите себе мир, почти тождественный нашему, но сдвинутый во времени… скажем, лет на тридцать в будущее. Или отставший во времени от нашего на те же тридцать или, может, сто лет. Если тот мир ушел вперед, то они знают о нас с вами такое, чего мы знать о себе не можем - мы еще не дожили до этого момента. А если мир отстает во времени, тогда мы знаем нечто о нем - такое, чего не могут знать обитатели того мира. В нашем мире эти люди уже умерли, а там они еще живут, и их можно спросить об их жизни - там живут такие же люди, как мы, более того, это мы и есть, но проживающие свою жизнь иначе, потому что миры отличаются друг от друга не только расположением во времени, но еще и какими-то мелкими, а то и определяющими деталями, влияющими на жизнь… Мы спрашиваем у них об их жизни, и они отвечают. Мы говорим с духом умершей тети - так нам кажется! - а на самом деле нам отвечает живая еще и полная сил женщина, наша тетя, и мы лишь по собственному убеждению принимаем ее ответы за ответы нематериального духа.
- Но, отец, - не выдержал Адриан, - ведь являются в наш мир именно духи! Не живые люди во плоти, а нематериальные существа!
- Конечно, - согласился я. - Связь между мирами осуществляют духовные сущности людей. Разве я отрицаю существование высших сил? Разве я отрицаю существование вечной души человека, стремящейся все выше и выше - к осознанию Божественной сути? Все это так, но, уйдя из нашего мира со смертью нашего материального тела, душа вселяется в наше же тело, существующее в другом мире, может, более совершенном в определенном смысле, а может, и нет. Может, душа при этом опускается в мир менее совершенный, отстающий от нашего во времени? Или поднимается в мир более совершенный, мир будущего, приближенный к той Вечности, о которой мы знаем только то, что в ней обитает Творец? Там наша душа проживает в нашем же, но все-таки ином теле свою другую жизнь, а затем переходит в иной, более высокий или более низкий мир, и так происходит много раз…
- Ну, - неуверенно произнес Каррингтон, более внимательно, чем Адриан, следивший за моими рассуждениями и потому прежде моего сына ухвативший суть, - если так, то душа может и вернуться - сначала она поднималась в иерархии миров, потом - мало ли по каким причинам - стала опускаться…
- Конечно! - воскликнул я. - Душа может вернуться и вновь вселиться в тело в нашем мире, и разве не это индуистская философия называет реинкарнацией?
- Хм… - сказал Каррингтон и покачал головой, но я не позволил ему предаться ненужным сейчас рассуждениям о множестве материальных миров, соединенных друг с Другом духовными энергиями. Нам нужно было раскрыть конкретное преступление, совершенное конкретным человеком, проблема заключалась лишь в том, что убийца - и следователь! - существовали не вместе в одном мире, а раздельно - в двух или даже трех.
Более того, я должен был убедить Каррингтона, что множество других дел остались нераскрытыми только из-за того, что полиция не могла (да и как бы она это сумела?) расследовать преступления, задуманные в другом мироздании, но совершенные в нашем.
- Сколько дел в вашей практике, дорогой Каррингтон, остались нераскрытыми, - сказал я, - из-за того, что преступник исчезал, будто сквозь землю проваливался? Или из-за того, что у преступления не просматривалось никаких мотивов и потому невозможно было выявить подозреваемых? Или потому, что сама картина преступления выглядела необычно, факты не укладывались в единую систему, противоречили друг другу и не позволяли выработать более или менее разумную версию? Много ли было таких дел?
- Сколько угодно, - мрачно ответил Каррингтон. - По правде говоря, сэр Артур, что меня всегда раздражало в детективных произведениях - начиная с рассказов несравненного Эдгара По и заканчивая нынешней популярной сочинительницей Агатой Кристи (да и ваш Шерлок Холмс, извините великодушно, тоже таков), - так это логическая выверенность расследования и абсолютная стерильность места преступления. В моей практике мне приходилось иметь дело и с такими случаями, - я не утверждаю, что их не существует вовсе, - но происходило это так редко… Обычно все бывает наоборот, вы понимаете, что я хочу сказать…
- Конечно, - кивнул я. - Значит, и вы должны понять то, о чем толкую я. В нашем мире мы часто сталкиваемся с проявлениями сущностей из других миров, но проходим мимо, не замечаем, не обращаем внимания, а если и обращаем, то не верим собственным глазам, а если все-таки верим, то ищем, как говорит мой друг замечательный физик Мэтью Берман, рациональное объяснение. И находим, а если не находим, то говорим о чуде - в чудеса-то все мы верим, даже если декларируем противоположное.
- Далеко же мы продвигались бы в расследованиях, если бы все непонятное относили к чуду, - с легкой иронией проговорил Каррингтон.
- Подумайте над моими словами на досуге, - посоветовал я. - А сейчас давайте вернемся к конкретному делу. Кто убил Эмилию Кларсон? Где и когда это произошло? Я полагаю, что в том мире, который движется во времени, отставая от нашего, некто Шеридан влюбился в юную Эмму - совсем, как здесь, - она не ответила ему взаимностью, и он в порыве отчаяния убил несчастную. Там, а не здесь. Тамошняя полиция - полагаю, что именно тамошний старший инспектор Каррингтон - начала расследование. И зашла в тупик: есть тело, есть подозреваемый, но нет улик. Нужны улики, где их взять? Где, дорогой Каррингтон?
- Если их нет, - покачал головой Каррингтон, - то и взять их неоткуда.
- Если их нет в нашем мире, - сказал я, - то нужно искать их в мире ином. С нашей точки зрения - потустороннем. Видите ли, у меня сложилось впечатление, что гам, - я поднял палец вверх, хотя не был уверен в том, что мир, о котором толкую, находится выше нашего, - там полиция, официальные органы дознания иначе, чем здесь, относятся к духовной природе человека, к существованию иных миров, к связи между мирами, наконец. Там спиритизм - такой же способ получения информации о преступлении, как у нас - опрос свидетелей. Да, это свидетели - но уже покинувшие мир. Может даже - допрос самого преступника, если он успел умереть и душа его переместилась в мир более высокий или более низкий.
- Вы хотите сказать, сэр Артур… - медленно проговорил Каррингтон, подняв на меня изумленный взгляд.
- Именно. Вы вспомнили вчерашний сеанс? Помните вопросы, которые задавал дух? Помните голос, который вы не признали, потому что трудно узнать собственный голос, особенно если он звучит так странно и в такой необычной обстановке? Там преступление уже было совершено и проводилось расследование. Там вызывали дух преступника, ушедшего в лучший мир следом за жертвой. И преступник ответил на все вопросы.
- Вы хотите сказать, сэр Артур… - повторил Каррингтон, начавший уже понимать, к какой мысли я его подводил, но не способный пока сформулировать даже самому себе те выводы, которые следовали из принятой идеи. - Извините, сэр Артур, это полная и несомненная чепуха! Никогда в жизни не слышал ничего подобного! Извините, но сказанное вами… Вы хотите обвинить меня в том, что… В том…
Он поставил на столик рюмку, поднялся и бросился вон из комнаты, не попрощавшись, даже не посмотрев в мою сторону. Хлопнула дверь, и я взглядом попросил сына проследить за тем, чтобы Каррингтону подали его пальто и шляпу, и чтобы Найджел все-таки отвез домой моего гостя.