* * *
Прошло несколько лет, и Сэйб начал посещать собрания всех вождей клана Шанги. Он объяснил Джиджинги, что европейцы больше не хотят иметь дела с таким количеством вождей и требуют, чтобы вся земля тивов была разделена на группы, которые они называют "септами". В результате Сэйб и другие вожди должны обсудить, к кому присоединится клан Шанги. Хотя услуги писца не требовались, Джиджинги было интересно услышать обсуждение, и когда он попросил разрешения сопровождать Сэйба, то согласился.
Джиджинги никогда раньше не видел так много старейшин в одном месте; некоторые были невозмутимые и величавые, как Сэйб, другие - громкие и шумные. Они спорили часами.
Вечером, когда Джиджинги вернулся, Мозби спросил, как все прошло. Джиджинги вздохнул:
- Даже если бы они не вопили, все равно было бы похоже на драку диких кошек.
- Почему Сэйб решил, что тебе стоит сопровождать его?
- Мы должны объединиться с кланами, которые находятся ближе всего; это путь тивов. И так как Шанги был сыном Кванде, наш клан должен объединиться с кланом Кванде, живущим на юге.
- Логично, - сказал Мозби. - Так в чем загвоздка?
- Не все в клане Шанги живут по соседству друг от друга. Некоторые живут на обрабатываемых землях на западе, возле клана Джечира, и их старейшины дружны со старейшинами Джечиры. Они хотели бы, чтобы клан Шанги объединился с Джечирой, потому что у них было бы больше влияния в получившемся септе.
- Понимаю, - Мозби ненадолго задумался. - Могут ли западные Шанги присоединится к одному септу, а южные - к другому?
- Джиджинги покачал головой.
- У нас, Шанги, есть один отец, поэтому мы все должны оставаться вместе. Все старейшины согласны с этим.
- Но если происхождение так важно, как могут старейшины запада утверждать, что клан Шанги должен объединиться с кланом Джечира?
- В этом то и несогласие. Старейшины запада заявляют, что Шанги был сыном Джечиры.
- Подожди, вы не знаете, кем были отцы Шанги?
- Конечно, знаем! Сэйб может по памяти перечислить всех прародителей вплоть до самого Тива. Старейшины с запада просто притворяются, что Шанги был сыном Джечиры, потому что получат выгоду от присоединения к клану Джечиры.
- Но если клан Шанги объединится с кланом Кванде, то выгоду получат ваши старейшины?
- Да, но Шанги был сыном Кванде. - Затем Джиджинги понял, что подразумевал Мозби. - Ты думаешь, наши старейшины притворяются!
- Совсем нет. Звучит так, как будто у обеих сторон равные притязания, и нет способа определить, кто прав.
- Сэйб прав.
- Конечно, - отвечал Мозби. - Но как ты можешь убедить других? В стране, из которой я пришел, много людей записывают свою родословную на бумаге. Таким образом мы можем отследить нашу родословную точно, даже на много поколений в прошлое.
- Да, я видел родословные в твоей Библии от Авраама назад к Адаму.
- Конечно. Но даже отдельно от Библии, люди записывают свою родословную. Когда люди хотят выяснить, к кому восходит их род, они могут консультироваться с бумагой. Если бы у вас была бумага, другим старейшинам пришлось бы признать правоту Сэйба.
Джинги признал это хорошей идеей. Если бы только клан Шанги использовал бумагу давным-давно. И тут его осенило.
- Как давно европейцы впервые прибыли в землю тивов?
- Не уверен. Думаю, минимум 40 лет назад.
- Как думаешь, они могли записать что-то о родословной клана Шанги, когда впервые прибыли?
Мозби задумался
- Возможно. В администрации определенно есть много записей. Если нужные существуют, то хранятся на базе правительства в Кацина-Але.
Грузовик вез товары по автостраде в Кацина-Алу каждый пятый день, когда собирался базар, а новый базар будет послезавтра. Если они выедут завтра утром, то могут добраться до автострады вовремя и успеть на грузовик.
- Думаешь, они разрешат мне посмотреть записи?
- Шансы выше, если с тобой будет европеец, - улыбаясь, ответил Мозби. - Прокатимся?
* * *
Николь открыла и пригласила внутрь. Очевидно, ей было интересно, почему я пришел.
- Так о чем ты хотел поговорить?
Я не знал, как начать.
- Это прозвучит странно.
- Хорошо, - сказала она.
Я рассказал ей о просмотре своего частичного ЖиВи при помощи "Рэмем", и в том числе ссоры, случившейся, когда Николь было 16, и закончившейся моим криком на нее и ее уходом из дома.
- Помнишь тот день?
- Конечно, помню. - Казалось, ей неловко, она не понимала, куда я клоню.
- Я тоже его помню, по крайней мере, я так думал. Но я помню его по-другому. Я помню то, что ты мне это говорила.
- Я говорила что?
- Я помню, что ты сказала мне, что я могу уйти, тебе пофиг и вообще будет лучше без меня.
Николь долго смотрела на меня.
- Все эти годы ты так помнил тот день?
- Да, до сегодня.
- Это было бы почти забавно, если бы не было так грустно.
Я почувствовал боль в животе.
- Прости. Не могу передать, как мне жаль.
- Жаль, что ты сказал, или жаль, что представлял меня на твоем месте?
- И то, и то.
- И поделом! Ты представляешь, что я чувствовала?
- Я не могу представить. Знаю, что чувствовал себя ужасно, когда думал, что услышал это от тебя.
- Только ты все выдумал. Это услышала я. - Она качает головой, будто не веря своим ушам. - Что, блин, ожидаемо от тебя.
Было больно такое слышать.
- Да? Правда?
- Конечно, - сказала она. - Ты всегда ведешь себя, как будто ты жертва, словно хороший парень, который заслуживает лучшего обращения, чем имеет.
- Звучит так, как будто у меня галлюцинации.
- Не галлюцинации. Просто слепота и зацикленность на себе.
Я немного разозлился.
- Я тут пытаюсь извиниться.
- Вот-вот. Характерно для тебя.
- Нет, ты права, мне жаль. - Я подождал, пока Николь жестом показала продолжать. - Думаю, я… слепой и зациклен на себе. Мне сложно признавать, ведь я думал, что открыл глаза и покончил с этим.
Она нахмурилась.
- Что?
Я рассказал, что чувствовал, когда думал, что как отец изменился к лучшему и перестроил наши отношения, завершив моментом привязанности на ее выпуском. Николь не выглядела откровенно саркастичной, но выражение ее лица заставило меня остановиться; очевидно, я поставил себя в неудобное положение.
- Ты все еще ненавидела меня на выпускном? - спросил я. - Я все выдумал о том, что мы поладили к тому времени?
- Нет, мы действительно поладили на выпуском. Но не из-за того, что ты чудесным образом стал хорошим отцом.
- Тогда из-за чего?
Она помолчала, сделала глубокий вдох и затем произнесла:
- Я начала ходить к терапевту, когда пошла в колледж. - Николь снова сделала паузу. - Вероятно, она спасла мне жизнь.
Моей первой мыслью было "Зачем Николь понадобился терапевт?". Я отбросил ее и сказал:
- Не знал, что ты была на терапии.
- Конечно, не знал; ты был последним, кому я сказала бы. Во всяком случае, я была выпускницей, и терапевт убедила меня, что для меня будет лучше перестать злиться на тебя. Вот почему мы с тобой так прекрасно общались на выпускном вечере.
Итак, я действительно сфабриковал рассказ, у которого было мало общего с реальностью. Все сделала Николь, я не сделал ничего.
- Думаю, я даже не знаю тебя.
Она пожала плечами.
- Ты знаешь меня настолько, насколько тебе нужно.
Это тоже было больно, но я был не вправе жаловаться.
- Ты заслуживаешь лучшего, - сказал я.
Николь коротко и грустно засмеялась.
- Знаешь, когда я была моложе, то мечтала, что ты это скажешь. Но сейчас… ну, не то что бы все исправляет, да?
Я понял, что надеялся на то, что она простит меня там и тогда, а после все будет хорошо. Но для улучшения отношений нужно было больше, чем "извини".
Меня осенило.
- Я не могу изменить уже сделанного, но хотя бы могу перестать притворяться, что не делал этого. Я использую "Рэмем" и увижу честную картину себя, как некое резюме.
Николь смотрела на меня, оценивая мою искренность.
- Хорошо, - сказала она. - Но давай уточним: ты не будешь приезжать ко мне каждый раз, когда почувствуешь вину за то, что обращался со мной, как с дерьмом. Я очень постаралась, чтобы оставить эти события в прошлом, и не собираюсь заново проживать их, просто чтобы ты почувствовал себя лучше.
- Конечно, - я видел, что она едва сдерживается. - И я расстроил тебя тем, что снова поднял эту тему. Извини.
- Ничего, пап. Я ценю, что ты пытаешься сделать. Просто… давай некоторое время не повторять этого снова, хорошо?
- Добро. - Я уже начал уходить, но потом остановился. - Только хотел спросить… если возможно, если я что-то могу сделать, чтобы загладить вину…
- Загладить вину? - Она смотрела недоверчиво. - Не знаю. Просто будь внимательнее к другим, сможешь?
Это я и пытаюсь сделать.