- Крысоед! - прогремел старпом.
- Здесь я! - выскочил откуда-то палач с двумя под-ручными. В руках Крысоеда и его помощников дымились докрасна раскаленные прутья.
- А ну, полосни его. Да с вывертом. Ты это умеешь.!
На меня набросились пираты, сорвали китель и крепко связали руки.
- Не надо! - закричала Аннабель Ли.
- Надо, милая дама. Надо. Очеловечивается он и глупеет прямо на глазах. Раскаленным железом кое-что вырву у него, пока не поздно. Пусть взвоет в нем Сатана и заговорит. Крысоед, приступай!
От боли я взвыл, в глазах потемнело, и словно сквозь туман увидел, как что-то странное творилось с Черным Джимом. Он нервно метался по палубе, с недоумением и страхом (и это храбрейший Джим!) посматривал на своего олютовевшего шефа.
- Какая мерзость! Не понимаю, - шепнул он и пнул подвернувшегося под ноги пирата с такой силой, что тот полетел за борт.
Но старпом ни на кого и ни на что не обращал внимания. Он видел только меня, в глазах его тоска и отчаяние: Сатана уходит из-под его власти, ускользает и тайна.
- Ну что молчишь, художник? Скажи хоть слово. Одно, но великое слово.
- Не знаю! - крикнул я. - Человек же я. Просто человек.
- Нет, ты Сатана! - В душе старпома накипала ярость и мутила его разум. - Сатана лишь прячется под грудой человеческого хлама. Сейчас освободим его. И он заговорит, выскочит, когда начнем пытать его друзей. Крысоед, распорядись!
Подручные палача вытолкали капитана.
- Ты что?! Пытать старика?! - Я сделал отчаянную попытку вырваться, но получил удар по голове и такой ожог на груди, что потерял сознание. Очнувшись, подумал, что я в кошмарном сне. Все плясало У меня в глазах и кружилось в огненном тумане. Послышался женский крик, и рявкнул чей-то голос, кажется старпома: "Даму держите, черт бы ее побрал!"
Сознание чуть прояснилось, и я увидел капитана в объятиях боцмана.
- Крысоед, распорядись ими! - ткнул в их сторону старпом и повернулся ко мне: - Сейчас ты у меня заговоришь! Еще как заговоришь!
- Остановитесь! Что вы делаете? - закричала Аннабель Ли, но, взглянув в сторону фок-мачты, застонала и упала без сознания. На реях фок-мачты с петлями на шеях качались боцман и капитан. Крысоед распорядился ими по-своему. Он повесил их!
- Ну, ты, дурак, перестарался, - прошипел старпом и, выхватив пистолет, прицелился в палача.
Но его опередил Черный Джим, ударом могучего кулака смахнув, словно саблей, голову Крысоеда.
Джим был страшен. Глаза его сверкали, лицо искривилось и побагровело, а пальцы на руках вытянулись в острые птичьи когти. Растопырив их, он приближался к старпому.
- Это ты палач. Это ты устроил… Растерзаю! - шипел Джим.
Пытаясь спасти своего вожака, пираты открыли по Черному Джиму пальбу. Но тот даже не покачнулся. Он обернулся, из его когтей вырвались ослепительные молнии, прогрохотал гром, и несколько пиратов дымящимися трупами покатились по палубе и рассыпались серым пеплом. Остальные с воплями кинулись к борту и прыгнули в воду.
И снова с растопыренными когтями, с перекошенным от ненависти лицом Джим медленно подходил к старпому.
- Что ты, Джим? Что с тобой? - пробормотал старпом и слегка побледнел.
- Негодяй! - загремел Черный Джим. - Расправлюсь с тобой, негодяй. Расправлюсь!
Старпом метнулся было в сторону, но остановился, понимая, что от Черного Джима спастись невозможно. Он остановился и бесстрашно ждал смерти. На его губах даже кривилась ироническая усмешечка.
- Испепелить меня хочешь? Или растерзать? Не смешно, Джим. Не оригинально. Придумай что-нибудь новенькое. Ты же любишь эффекты.
- Придумаю, негодяй! Придумаю!
Джим черной птицей поднялся над палубой, подхватил старпома, вцепившись когтями в его китель, и полетел в сторону острова, к его гористым острогам.
- На скалы хочешь сбросить? Опять не смешно, Джим! Глупо! - хохотал этот удивительный человек, потом помахал мне рукой: - До свидания, художник! Мы еще встретимся!
Он запел песню, потом еще раз махнул мне рукой и что-то прокричал. Но уже ничего не было слышно: Джим парил высоко в небе над горой, вершина которой курилась густеющим дымом. Вулкан пробуждался, грохотал. Джим сбросил старпома в дым, в жерло вулкана с кипящей огненной лавой на дне. Да, это было эффектно и до того страшно, что я закрыл глаза.
Джим вернулся и развязал мне руки и ноги.
- Скорее к миледи! - торопил он.
Аннабель Ли лежала без сознания, пульс у нее еле-еле прощупывался.
- Миледи! Дорогая миледи! Что с вами? Очнитесь! - причитал побледневший от сострадания и страха Черный Джим. Вот тебе и морально нейтральное существо!
Мы пытались привести царицу в чувство. Но что Могли сделать неумелые мужские руки? И вдруг заметили мелькающие на палубе тени. Мы взглянули вверх: в небе кружились сиреневые птицы. Фрейлины, видимо, почувствовали, что с царицей случилось что-то нехорошее, и прилетели. Но опуститься на палубу пугливые птицы не решались.
- Да не бойтесь вы меня, дуры! - прогремел Джим и погрозил кулаком.
Но фрейлины спустились лишь после того, как Черный Джим отошел далеко в сторону.
Фрида не потеряла присутствия духа, и в ее умелых руках царица ожила и открыла глаза. Но, увидев повешенных, застонала и снова впала в беспамятство.
- У нее сердечный приступ, - сказала, мне Фрида. - Мы ее перенесем в целительный грот. В тот самый, что находится в соседнем космическом облаке. Помнишь? Это умный грот и хорошо лечит.
Аннабель Ли пришла в сознание и, услышав последние слова, сказала:
- Какой еще грот? Никуда мы не пойдем, пока не выручим мичмана. Жив он. Чувствую, что жив. Надо найти мальчика, пока его не схватили вон те. - Она показала на берег.
Там были пираты, успевшие удрать с палубы от испепеляющих молний Джима. Они видели страшную гибель своего вожака и сейчас не знали, что делать. Вскоре из джунглей вернулись их сообщники. По всему видать, поймать им мичмана так и не удалось. Озлобленные неудачей, они начати поджигать покинутые туземцами хижины.
С помощью фрейлин Аннабель Ли села в кресло и попросила грозного Джима:
- Джим, отомсти им. Покарай.
- Отомщу, миледи. Отомщу! - пророкотал Джим.
Он взмыл в небо и черной птицей носился над берегами. В небе он был неподражаем. Легкое парение в облачных высях, стремительные виражи, заходы в пике - залюбуешься. Из его когтей выплескивались ослепительные молнии, чаша бухты наполнилась оглушительным грохотом и непрекращающимся гулом. Пираты с криками ужаса прятались в кустах, убегали в джунгли. Джим настигал их, поражал меткими молниями и на месте мечущихся разбойников вскоре лежали черные дымящиеся головешки и кучки серого пепла.
- Красиво, Джим! Очень красиво! - похвалила Аннабель Ли, когда громовержец вернулся на палубу.
Польщенный и растроганный Джим подошел к миледи и по-рыцарски преклонил колена.
- Милый, благородный Джим, - улыбнулась царица и протянула для поцелуя руку.
"Да, такому мужеству позавидуешь", - со стыдом за себя подумал я. Лишь глаза ее слегка затуманились и губы дрогнули, когда поднесли к ней тела боцмана и капитана. Аннабель Ли перекрестила их лица и поцеловала в лоб.
- Миледи, я останусь и найду мичмана, - сказал Джим. - А вы домой. О вас позаботятся вот эти… - Хотел, видимо, сказать "дуры", но спохватился и лишь ткнул пальцем в сторону пугливо жавшихся фрейлин.
- Не домой, Джим. Мы пойдем сейчас в какой-то загадочный грот.
- Не пойдем, царица, а полетим, - рассмеялась Фрида. - Полетим туда, где ты еще никогда не бывала.
Мы попрощались с Джимом, который пообещал разыскать на острове и вызволить из темницы нашего мичмана. На птицах полетели мы в голубую небесную высь. Царица крайне удивилась, когда очутилась вдруг в космическом пространстве. Вокруг солнца тихо кружились облака-планеты, крупными кристаллами и мелкой алмазной пылью сверкали звезды. И заулыбалась Аннабель Ли, радуясь встрече со своей стихией. Ведь она родилась здесь и узнавала космические луга, на которых рдели оранжевые, изумрудные, алые цветы-звезды. Правда, сейчас немножко не то. Она сидела на мягкой перистой спине, в ушах приятно посвистывал ветер, создаваемый волшебницей-птицей. Удобно, тепло, уютно, но совсем не то.
Птица Фрида изогнула свою гибкую лебединую шею, приникла клювом к моему уху и прошептала:
- Царица улыбается'. Ей лучше, но как еще бледна.
- Куда вы меня несете? - спросила Аннабель Ли. - Вот в это облако? Там другая планета?
- Нет, царица! Там чудесный грот! - прокричала Фрида.
Птицы влетели в космическое облако, в его сиреневую полумглу с пляшущими солнечными лучиками. Спустились ниже, солнце скрылось, и упала тьма. Но тьма тут же расступилась, разошлась в стороны, как театральный занавес, и открылся заветный грот. Сиял его полукруглый, как радуга, свод, внизу искрились пушистые облака. Мы спустились и пошли по ним как по холмистой равнине.
- Диво! Волшебное диво! - с восхищением прошептала Аннабель Ли и вдруг заволновалась. - Идемте дальше. Скорее! Там что-то есть!
- Ничего там нет, царица. Там только грот, - сказала Фрида и вдруг вскрикнула от изумления.
Грот менялся на глазах! Его свод, сияющий многоцветными клубами, ширился, таял и вдруг исчез. Над нами раскинулся ночной небосвод с бездонной высью. Сияла луна, затянутая легким кружевом облаков, сверкали звезды. Мы шли сначала по пухлым и мягким, как и прежде, облачным холмам. Но холмы твердели, покрывались травой, прорастали кустарником. И уж совсем непонятное творилось с Аннабель Ли. С порозо-‹ вевшими щеками и ликующей улыбкой, вскинув руки, она шла словно навстречу чему-то прекрасному и радостному.