- Нет, почему? Просто время такое было. Рабовладельческий строй.
Дмитрий поморщился. Такой безвкусной шутки он не ожидал.
- Должен сказать, что вы хорошо сохранились для своего возраста.
- Да-да, я понимаю… - Ратен подошел к окну и поднял фрамугу. - Я понимаю ваше недоверие. Но слушайте меня внимательно. О кошках мы поговорим потом.
Лицо его стало строгим. Почти торжественным.
- Я не буду объяснять вам суть явлений, которые вы пока не сможете понять и которые даже у меня на родине понятны далеко не каждому… Мне шестьдесят лет, но за эти годы я сумел прожить несколько земных тысячелетий. Не я один - вся наша планета… Мы были у вас на заре вашей цивилизации. Было несколько экспедиций. В Сирии, в Египте, на острове Мадагаскар, в Тибете.
Зачем мы прилетели? Чтобы установить контакт с землянами? Приобщить вас к нашей цивилизации? Нет! Вы поймите - мы обживали Вселенную, мы вышли в открытый космос, практически в беспредельный космос, и Земля была для нас островом в звездном океане…
Теперь представьте себе, Дмитрий, чувства, которые испытали наши первые космонавты, высадившись на Земле. Вы спрашиваете, есть ли у нас березы? Нет, у нас нет берез, нет черемухи, у нас другие цветы и другие птицы… Но это мелочи. Мы встретили человека! Он только что изобрел колесо, был дик, жесток, примитивен, но это был человек на двух ногах и с глазами!.. Вы простите мне сбивчивость моего рассказа.
Мы решили не вмешиваться в вашу историю. Это ни к чему хорошему не приводит, и вы это, должно быть, понимаете… Но мы вмешались! Невольно, без умысла, просто потому, что у нас не было опыта.
Последствия этих вмешательств неисчислимы…
Вы сказали, что знаете основные догматы ваших религий, легенд, ставших потом религиями. Уничтожение Содома и Гоморры. Вознесение Еноха на небеса. Хождение Иисуса Христа по воде, чудеса с воскрешением Лазаря, с двумя хлебами, которыми Иисус накормил семь тысяч голодных!
А сколько подобных фактов вам перечислят религии других народов!
Суеверия и невежество древних превратились в централизованные религии, в аппараты насилия, жестокости, эксплуатации. Костры Нерона, инквизиция, гонения на мавров, бесчисленные религиозные войны, крестовые походы - вся эта лавина рухнула на человечество только потому, что кто-то сдвинул первый камушек… Это камень сдвинули мы.
Ратен замолчал.
- Дальше? - попросил Дмитрий.
- Дальше - вы уже знаете… Совсем недавно, с большим опозданием, мы получили информацию о последствиях своей неосмотрительности. Мы увидели, к каким чудовищным бойням привело экономическое неравенство, возникшее при прямой поддержке религии! У вас идет сейчас война, мировая война, каких еще не было. Не трудно представить, что будет дальше, даже если пока народы разойдутся с миром… Человечество стоит накануне великого открытия деления атома. Вы ученый, вы представляете себе, что за этим последует?
Дмитрий уже все понял. Догадался.
- Дальше будет открытие управляемой термоядерной реакции, - сказал он, - Нейтронный двигатель. Пульсация гравитонов. Тоннель времени. Полет к звездам. И так далее, до бесконечности…
- Вы провидец, - тихо сказал Ратен. - У вас были гениальные провидцы. Леонардо да Винчи, Жюль Верн, Роберт Годдард… Ваша история развивается по единым законам диалектики, но возможны случайности. Рецидивы варварства, мракобесия. Теперь я отвечу вам на вопрос, который вы мне не задали: зачем я прилетел на Землю? Затем, чтобы земляне знали - религии, цементирующие сейчас вашу политическую жизнь, - всего лишь грандиозная нелепость! И моя миссия - открыть глаза людям Земли. Пока не поздно.
- Поздно, - сказал Дмитрий.
- Вы думаете? - упавшим голосом спросил Ратен. - Но почему?
- Я вам сейчас объясню, вернее, покажу, почему, дорогой Ратен, но сначала - вам не кажется, что у вас несколько преувеличенное представление о той роли, которую вы сыграли в нашей истории? Скажу по-другому: неужели вы серьезно думаете, что религию можно экспортировать?
- Элементы религии, ее атрибутику…
- О! Это уже другой вопрос. Частности. Поводов для возникновения суеверий, культов, религии сколько угодно и без пришельцев с неба. Удар молнии, комета, извержение вулкана - разве не достаточно? Вы можете возразить - но не в образе человека? И в образе человека тоже. Зачатки телепатии уходят в далекое прошлое, и кожное зрение, и другие более поразительные психические феномены - и вот вам уже готовы ясновидцы, святые и так далее. Религия закономерна, мой дорогой гость, и я думаю, не мне вам об этом говорить.
- Да, конечно, - снисходительно улыбнулся Ратен. - Вы правы. Но вы правы вообще… Разберем такое положение. Смерть человека - закономерна. Он умрет рано или поздно. Но если я по оплошности убью человека, разве я могу утешаться тем, что он все равно в конце концов бы умер?
Дмитрий расхохотался.
- Ну знаете! У вас просто комплекс вины. И потом - вот не думал, что софистика так живуча! Если ваше посещение Земли в какой-то мере и стало элементом наших религий, ну, что ж, считайте, что мы породнились… Однако давайте перейдем к делу. Согласны?
- Согласен, - кивнул Ратен и поудобней устроился в кресле.
Прежде чем включить Информаторий, Дмитрий еще раз оглядел свое жилище. В камине по-прежнему пылали сосновые чурки, на лавке у порога дремал кот, тикали ходики с кукушкой. Модель первого самолета Можайского растопырила перепончатые крылья.
"Ларин прав, - подумал Дмитрий. - Не столь страшна психологическая несовместимость при контактах, сколь обыкновенное несоответствие уровней информации. Две высокие встречающиеся стороны боятся травмировать друг друга своим величием. Сейчас я впущу в эту таежную избу двадцать второй век, и моему заблудившемуся во времени гостю станет неуютно…"
Не поднимаясь с кресла, он включил большой канал Информатория. Тяжелые шторы на стене разошлись, ярко вспыхнул экран.
- Обычно я не позволяю себе пользоваться каналом в личных целях, - сказал Дмитрий. - Но будем считать, что у нас с вами особый случай.
Ратен подался вперед. В мертвенном свете экрана лицо его казалось бледным. Может быть, он действительно побледнел, потому что пятиметровое зеркало телевизора, вспыхнув, тут же исчезло, поглощенное стереоскопическим эффектом. Перед ним открылось окно в мир. На планету Земля, где сегодня, по его хроноскопу, был ноябрь тысяча девятьсот пятнадцатого года…
Он слишком хорошо знал историю последних лет.
Всего полтора десятилетия прошло с тех пор, как был построен первый примитивный радиопередатчик, и потому его прежде всего поразил сам телевизор. Но это длилось всего несколько мгновений, уступив место ощущениям более сложным и неожиданным…
Сперва он увидел знакомые очертания Берингова пролива: камера словно парила в космосе, опускаясь все ниже и ниже, и через минуту Ратен уже мог различить тонкую серую нитку, протянувшуюся между Азией и Америкой. Это была плотина, соединившая материки. Камера чуть задержалась над шлюзом, в котором, как в садке, плавали океанские суда, потом стремительно пересекла материк и повисла над циклопическим сооружением, похожим сверху на морскую звезду.
- Единый энергетический центр планеты, - тихо сказал Дмитрий. - А это, по-моему, Артек… Да, совершенно верно. Самый большой детский курорт.
Прямо на них из воды шел мальчик. Он смешно отфыркивался, тер глаза, что-то кричал, поднимая фонтаны брызг, а за ним, неуклюже махая лапами, плыл щенок.
- Ну, это так… Просто мальчик с собакой. Случайный кадр… Хотя, погодите-ка… Это же сын Геннадия Рома! Значит, и сам он здесь. Сейчас поищем… Вот он! Видите, с аквалангом? Это человек, впервые севший на Юпитер.
А рядом Александр Громов, командир суперсветового звездолета "Двина". Девять месяцев назад он ушел к созвездию Бениты. Сейчас я попробую найти кадры старта. Так… Вот тут, пожалуй, видно все достаточно хорошо… Тфу ты! Я же не дал звук!..
…В комнату ворвался сдержанный гул космодрома. Плотная толпа людей обступила экипаж "Двины". Камера выделила среди них Александра Громова с братом, Рома, академика Ларина и чью-то дочку или внучку, которая накануне все допытывалась у Александра, не сможет ли она стать его прабабушкой. Они стояли чуть поодаль от всех, и было видно, как Ром что-то говорит Дронову, а девушка робко держит его под руку.
Потом камера вплотную приблизилась к Дронову.
- Пора! - сказал он. - Слышите, друзья, пора! Идите. Не надо больше нас провожать.
- Да, не надо, - согласился Ром. - Пора. Мой сын тебя встретит, когда ты вернешься.
Цепочка космонавтов отделилась от толпы и направилась к "Двине". Провожающие смотрели им вслед. Они стояли и смотрели даже тогда, когда были наглухо задраены люки. Они все знали, все понимали. Не в первый раз.
Хотя провожали так надолго в первый раз. Поверить в это было трудно. Но поверить было надо. Раз уж ты избрал себе такой образ жизни: улетать, возвращаться, ждать и не дожидаться. И стоять на бровке космодрома, провожая друзей. И стоять на мостике корабля, уходя от них на долгие годы.
- Володя! - прозвучало вдруг в динамике. - Володя, погоди-ка!
Брат Дронова поднял голову и вопросительно посмотрел на динамик внутренней связи.
- Я что вспомнил… У меня дома в кабинете бурундук сидит запертый. Привез недавно из Сибири. Очень симпатичный парень… Ты скажи сыну, пусть возьмет. Понял?
- Понял, - тихо сказал Володя. - Все понял…
И снова на экране Дронов. Теперь он беззвучно улыбается сквозь толстые стекла иллюминаторов. Высокий лоб и крутой изгиб бровей. И глаза человека, который видит вас в последний раз…