Он приготовился сообщить в домофон, что явился на собеседование, когда ворота разъехались в стороны, выпуская наружу недовольно гомонящую толпу. Трейси отступил, думая, что желающих занять единственную свободную вакансию слишком много, но он обязан верить в себя - и тогда все получится.
На запущенном дворе и парадном крыльце чего-то ожидали возбужденные граждане. На расспросы Трейси никто не реагировал. Растолкав людей, он с трудом пробрался в здание. Дальше холла на первом этаже ему проникнуть не удалось. Да и не было в том необходимости: вакансия оказалась занятой, и уже давно. У подножия лестницы возвели трибуну, на которую водрузили гигантский аквариум с мыслящим осьминогом.
– Начальник рекламного отдела, - сообщил мыслящий ослик, переминавшийся с ноги на ногу в опасной близости от ботинок Трейси.
– Вроде вакансия не в рекламу требовалась, - осторожно заметил Трейси.
Ослик тяжело вздохнул:
– Это да. Только вакансию они отдали еще позавчера. Видите мыслящего паука рядом с аквариумом? Это политический беженец. Корпорация хочет налоговых льгот, потому приняла на работу политического. Заодно устроила дешевое шоу с нашим участием. Я сегодня утром звонил, мне сказали, что вакансия свободна. Пришел загодя, а тут таких как я - сотня. Всем же понятно, если на собеседование приглашают столько народу одновременно, то не возьмут никого. А потом телевидение приехало.
Трейси порадовался мысленно, что договорился о встрече не в одной, а в трех фирмах. И с хорошим запасом времени, который позволял ему поглазеть на происходящее.
Осьминог произнес торжественную речь, из которой следовало, что он решительно чувствует родство с пауками, но при этом конкретно осуждает царящие на их родине порядки - отсутствие демократии, неравенство в правах, дискриминацию по половому признаку и политическую цензуру. И как только подвернулась возможность, он тут же оказал дружескую услугу диссиденту, приняв его на работу и тем самым гарантировав ему получение земного гражданства…
Он говорил долго, Трейси начал зевать. Из толпы послышались расистские выкрики. На недовольных кинулись журналисты. Один оказался рядом, сунул ослику микрофон:
– А вы арахнофоб, сознайтесь?
Трейси вжался в толпу, максимально увеличив расстояние между собой и интервьюируемым ослом: угодить на экран в скандальном ракурсе он не хотел. Слишком уж тяжело потом восстанавливать репутацию. Спустившись во двор, Трейси без помех вышел на улицу, но вздохнул спокойно, лишь затолкав себя в переполненный автобус.
Насколько тягостное впечатление производил офис первой корпорации, настолько же приятным ему показалось представительство второй. Высотное здание, оформленное в строгой серовато-розовой гамме, причем фасад с преобладанием практичного серого, тогда как во внутренних помещениях превалировал тонизирующий розовый. Оставив позади стеклянные двери, Трейси застыл, созерцая открывшееся его взгляду великолепие - ничего лишнего, стерильная чистота и тишина.
Робея, доложился вахтеру. Мыслящая крыса, страдающая астигматизмом, долго сверлила его то одним, то другим глазом, затем изрекла:
– Вакансия занята.
– Как занята? Мне же назначили в одиннадцать тридцать, я пришел даже раньше!
– Занята. Вас бы не взяли. Нам не нужен человек.
– То есть как? - возмутился Трейси. - Как это - не нужен человек? А кто вам нужен?
– Тритон.
– Да это… Это… Это же самый настоящий расизм! Вы мне отказываете в месте только потому, что я неподходящей расы!
– Не я, - отрезала крыса. - Руководство компании.
– Тогда скажите вашему руководству, что я хочу с ним лично поговорить!
Трейси готовился к тому, что после такой грозной реплики его вытолкают на улицу. Тем более, охранник - крупный мыслящий крокодил - уже подполз ближе к нему. Ничего, думал Трейси, еще посмотрим, кто кого! Не дали работы - заплатят по иску за оскорбление достоинства.
Крыса равнодушно указала ему на диванчик:
– Ждите.
Через пять минут в холл спустился гид - трехфутовый мыслящий кот - и повел Трейси в кабинет руководства. Директором фирмы был обильно потеющий розовый слон. Посетителей он принимал в круглом бассейне. Это не означало, конечно, что гостям предлагалось окунаться в воду - вовсе нет, там и места для кого-то другого не предусматривалось. Визитеры располагались на бортике, достаточно официальном и комфортном одновременно. В дизайне чувствовался отменный вкус и тяга к минимализму.
– Чем могу служить? - Стильный интерпретатор с матовой черной панелью слон настроил на приглушенный и подчеркнуто спокойный голос.
– Я хотел бы выяснить, почему вместо меня на работу взяли тритона, хотя у меня анкета идеально соответствует запросу.
– Потому что интерес общества к мыслящим тритонам сейчас особенно велик, и я хочу получить дополнительную рекламу в СМИ, - исчерпывающе объяснил слон. - На человеке пиара не сделаешь.
– Да, но зато я могу работать! Что, скажите мне, способен произвести тритон, если он не может надолго вылезти из аквариума?!
– Вы что, только вчера из гетто?! - слон поджал кончик хобота. - Как маленький, честное слово. Ну кто, кто, скажите мне, сейчас на Земле что-то производит? Это невыгодно. Здесь прекрасный рынок сбыта, и все серьезные корпорации имеют тут своих торговых представителей. Но производить?! Мне лично вы симпатичны, и люди в целом глубоко понятны, но - бизнес есть бизнес. А для бизнеса мне люди дать ничего не могут. Это не расизм, как вы сами понимаете. В бизнесе нет такого понятия, там есть термин "целевая аудитория". У людей низкая покупательная способность, и для нашей фирмы работа с людьми бесперспективна - мелко. В офисе у меня ни одного человека нет. А тритонов на Земле много, они богаты. И парень, которого я принял, поднимет наш престиж. Вы не обладаете нужной мне узкой специализацией, поэтому я отказал. Впрочем, - слон задумался, - я мог бы предложить вам один проект. Но не на Земле.
– К сожалению, это исключено. У меня здесь семья.
– Наша фирма готова оплатить переезд не только вам, но и членам вашей семьи. Спонтанно сложился человеческий рынок на Альдебаране, и там весьма полезен оказался бы наш представитель из вашей расы.
Трейси замялся.
– Возьмите мою визитку, - слон ткнул щупальцем в сторону офисного столика. - Деньги неплохие, льготный вид на жительство, обучение без отрыва от работы. Мы о своих сотрудниках заботимся. Не отказывайтесь сразу.
– Я подумаю, - выдавил Трейси и направился к выходу.
На пороге обернулся. Розовый слон курил умопомрачительно дорогую сигару, изящно удерживая ее кончиком хобота и пуская вычурные дымные кольца. Жаль, конечно, что такому директору совсем не нужны люди в офисе. Трейси не отказался бы погнуть спину на такого работодателя. И втройне жаль, что Альдебаран слишком далеко.
В третьей фирме ему тоже не посчастливилось. Мыслящая цапля-секретарша, крашенная под фламинго, ударилась в истерику, едва завидев его. Из маловразумительных выкриков Трейси уяснил следующее: все хозяева гады, а уж ей достались гады из гадов. Опять вместо нормального служащего наняли лягушку! Значит, ей придется работать и за новичка, а зарплату не повышают! Одни лягушки в офисе, да еще и все из одного клана. Ее же, цаплю в смысле, взяли не иначе чтоб поиздеваться вволю, выместить на ней все родовые обидки. А у нее, между прочим, еще нет гражданства, только вид на жительство, и если она сейчас потеряет работу, то и гражданства не видать. Вот людям хорошо, им вид на жительство не нужен… Трейси на цыпочках покинул кабинет. Цапля, похоже, не заметила, потому что плакалась на жизнь с прежней интенсивностью.
Выйдя на улицу, он повертел головой. Этот район Трейси знал плохо, на уровне "где ближайшая остановка чего-нибудь-что-идет-в-центр". Сейчас, когда все назначенные на день встречи состоялись и не принесли успеха, он почувствовал голод. Но сомневался, что сумеет без посторонней помощи отыскать забегаловку, где удалось бы перекусить за небольшие деньги.
– Дядь! - кто-то дернул его за брючину.
Трейси скосил глаза. У ноги сидел мыслящий котенок с подчеркнуто грязной мордой и давно нестриженными когтями, которые он нагло выпустил. А за спиной Трейси обнаружил еще четырех котят постарше и взрослую крысу. Целая банда уличной шпаны. Убьют вряд ли, человек для них слишком крупная добыча, да и время суток неподходящее. Но ограбить могут запросто. Трейси на всякий случай отступил на пару шагов.
Котенок не пошевелился. Только взгляд стал масленым, а из-под белых еще по молодости усов показались молочные клыки - малолетний хулиган изобразил улыбку.
– Дядь, подкинь деньжат, а? Жрать охота - сил нет.
– Извини, с утра замотался, обналичить недосуг было. Дал бы, но у меня только кредитка, - Трейси продолжал стратегически отступать к дверям только что оставленного им офиса.
– Какие проблемы - дай кредитку, сами обналичим!
Котенок ухмылялся все наглей, а двое его сотоварищей легко вспрыгнули на ступеньки перед спасительной дверью и разлеглись на крыльце, вроде как греются на солнышке. Один остался на месте, а самый крупный зашел спереди. Но Трейси волновали не они - его больше заботило, где находится главарь.
Кольцо сжималось, Трейси непроизвольно бросил руку за пазуху - закрыть ладонью карман с кредиткой и документами. Жест банда истолковала по-своему: все кинулись врассыпную, крича:
– Шухер, у него волына!
Трейси с трудом перевел дух. Обошлось. Есть захотелось еще сильней. Поколебавшись секунду, он направился в сторону от автобусной остановки. Может быть, в неразведанном районе он наткнется на закусочную, на худой конец, справится у первого же встречного.