– Дорогой мэтр Рознер, - сказала Ревекка Браун проникновенным голосом, и у меня голова пошла кругом, - давайте обсудим это завтра вечером, если он у вас свободен. Вы позволите мне пригласить вас на ужин?
– Вы - меня? Я хотел пригласить вас…
– Я пригласила первая, значит, инициатива за мной. Отель "Плаза", розовый зал, семь часов вечера - вас устроит?
– Конечно! - воскликнул я с большим энтузиазмом, чем следовало бы, и сидевший напротив меня Бертон насмешливо поднял брови.
– До завтра, - сказала Ревекка Браун и оставила меня наедине с телефонной пустотой.
– Я так понял, что от апелляции "паломники" отказываются, - сказал Бертон, принимаясь за десерт. - Странный народ, как ты полагаешь? Потратить такие деньги и не идти до конца…
– Они считают, что дошли до конца, - вздохнул я. - Видишь ли, глас народа для них - глас Бога. Народ - это присяжные, а Бог…
– Да, кто для них Бог?
– Об этом мы поговорим завтра с моей клиенткой.
– Ты уверен, что будешь говорить с ней о Боге, а не о том, как продолжить ваши отношения?
Я положил вилку, вытер салфеткой губы и сказал твердо:
– Пожалуйста, Ричард, не нужно касаться вопросов, которые не связаны с нашими совместными делами.
Бертон кивнул:
– Похоже, ты серьезно вляпался, Дин, - сказал он, чуть заметно улыбаясь. - Извини. Если бы я имел возможность поговорить с этой женщиной…
– Но у тебя такой возможности нет, - отрезал я, у меня не было желания развивать эту тему.
Рик покачал головой - наверняка остался при своем мнении, которое меня в тот момент совершенно не интересовало.
Ужин закончился в молчании. Только после того, как мы выкурили по сигаре в курительной комнате, Бертон сказал:
– Еще раз извини, старина. Просто мне стало обидно за тебя…
– Все в порядке, - прервал я. - Не первое наше дело и не последнее.
– А если, - произнес Бертон, поднявшись с кресла, - Бойзену удастся выполнить задание? Он, видишь ли, профессионал. Три года в спецназе, был в Сомали, Панаме…
– Час назад ты спросил меня, верю ли я этой чепухе!
– Однако ты в нее веришь!
– Нет. Но все-таки интересно, какое оружие собирается прихватить с собой Бойзен на тот свет. Проблема в том, что никто не заплатит за это расследование.
– Заранее - никто, - согласился Рик. - А потом? Сведения можно продать…
– Без меня, - сказал я. - И тебе не советую.
***
Мы пили легкое вино, танцевали, я болтал чепуху, вспоминал анекдоты времен собственной молодости, которые почему-то смешили Ревекку больше, чем шуточки Барри Лена, комика с канала CBS, которые я случайно запомнил и не преминул рассказать. Ревекка смотрела на меня своими серо-зелеными глазами, и мне очень хотелось думать, что она, так же, как и я, забыла о связывавшем нас деле, о том, что процесс мы проиграли и что в понедельник судья Арнольд приговорит, скорее всего, Бойзена к смертной казни.
Без пяти девять у меня в кармане зазвонил телефон, и я мгновенно вернулся из романтической дали в заполненный людьми полутемный зал ресторана.
– Извините, - пробормотал я.
– Адвокат Рознер? Это комиссар полиции Дорсон Эшер, шестнадцатое отделение. У меня неприятная новость. Вы можете говорить?
– Да, - сказал я, прижимая трубку к уху.
– Вы хорошо знали Ричарда Бертона, частное детективное агентство "Бертон"?
– Конечно. Комиссар, что произошло?
– Тогда нам понадобится ваша помощь. Вы можете к нам приехать?
– Что случилось, комиссар?
– Бертон погиб.
– О нет! - воскликнул я и опустился на стул напротив Ревекки, старательно делавшей вид, что ее не интересуют мои профессиональные разговоры.
– Хорошо, комиссар, - сказал я, - буду через полчаса.
– Через полчаса? - спросила Ревекка. - Вы хотите меня покинуть?
– Бертона убили, - вырвалось у меня.
***
В полицию Ревекка поехала со мной, наотрез отказавшись оставлять меня одного. Мы молчали, но разговор наш продолжался мысленно, Ревекка сидела рядом, изредка поворачивала голову в мою сторону, и я понимал, о чем она в это время думала. Я отвечал на ее невысказанные вопросы и задавал свои, и получал ответы, и почему-то знал, что наш диалог не был игрой моего воображения.
"Может, Бертон покончил с собой?"
"Исключено. Его убили".
"Кто?"
"Тот, кто не хотел, чтобы мы искали оружие Бойзена. Может быть, папская гвардия? У вас, у "паломников", должны быть свои счеты с этими людьми".
"Опус деи? Что у нас с ними общего?"
"Бойзен".
– Бойзен? - сказала Ревекка вслух. Неужели она действительно слышала мои мысли?
– Конечно, - сказал я, заворачивая на стоянку перед полицейским участком. - Это я виноват. Рик хотел поискать оружие… Ну, которым Бойзен собирается убить Дьявола. А я не смог - или не захотел - его отговорить.
Ревекка прерывисто вздохнула.
***
– Никаких зацепок, адвокат?
– Никаких, комиссар. Последнее дело, по которому Рик… мистер Бертон работал для меня, это дело Бойзена. Вы следили за процессом? Бертон нашел жену Бойзена, представил документы, я заплатил за сведения. Это все. У него ведь были и другие клиенты?
Я посмотрел на комиссара пристальным вопросительным взглядом, который обычно вызывал приступы нервозности у свидетелей на перекрестных допросах. Эшер едва заметно улыбнулся, он-то наверняка знал эти уловки. Но и скрывать ему от меня информацию не было никакого резона.
– Возможно, - сказал он. - Но не документировано. Секретарша Бертона утверждает, что новые заказы не поступали, а по старым работа закончена.
– Эльза очень аккуратная девушка, - вставил я.
– На меня она тоже произвела благоприятное впечатление, - кивнул Эшер.
– Комиссар, это могло быть подстроено? Узкая улица, встречная машина…
– Не похоже. Тормозных следов нет. Бертон ехал со скоростью около сорока миль - вполне допустимо. Возможно, устал. Не справился с управлением и врезался в дерево.
– Неисправность тормозов…
– Это проверяется, эксперты, конечно, разберут машину по винтикам, а патологоанатом определит, пил ли Бертон и принимал ли наркотики.
– Чушь! - сказал я с возмущением.
– Возможно, - согласился комиссар, - я вас потому и позвал, что вы знали Бертона и можете о нем рассказать. Как вы находили его в последнее время? Был ли он расстроен, в депрессии…
– Вы полагаете…
– Если окажется, что машина в порядке и Бертон был трезв, то единственной разумной версией окажется самоубийство, верно?
– Чушь! - повторил я. - Рик… Бертон обожал жить! Я полностью исключаю самоубийство.
– Так и зафиксируем, - сказал комиссар, но мысль о том, что Рика могли убить, так и не пришла ему в голову.
– Бедняга Бертон, - пробормотал я. - Какая глупая смерть…
И какая глупая эпитафия, - подумал я, подписывая протокол допроса.