Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Анатолий Николаевич заглянул в программу: "Некоторые вопросы принятия решений в условиях неопределенности". Тоже неопределенность. Многие сейчас интересуются неопределенностью. Анатолий Николаевич почувствовал легкую зависть к солидному, уверенному в себе докладчику. Нет, он не из "нашей" компании, и ему не придется сейчас решать проблему, отнюдь не научную, но тем не менее властно требующую решения.
Говорил англичанин, рыжеватый мужчина в очках:
- …Как известно, главная трудность подобных задач состоит в том, что последствия от принятия решения зависят от неизвестной ситуации…
"Вот именно, - подумал профессор, задерживая внимание на этом, в сущности, азбучном положении, - ситуация известна только мне. Те, кому я ее перескажу, обязаны принять ее как неизвестную. Вывод?"
- …Степень неприемлемости последствий, выражаемая условными единицами - потерями, которые может понести активное лицо…
О да, потери! Активное лицо, то есть научный мир, обязано четко себе представить, какие последствия для самой философии научного познания могут выйти, если принять всерьез его заявление. И если только не выступят другие, одновременно и независимо. Да… задача!..
Вероятно, не зря он предоставил свободу выбора, не зря обратился именно к ученому. Может быть, не так уж назрела необходимость корреляции научного прогресса: Если бы опасность была очевидной, ОН принял бы конкретные меры. По крайней мере, выразился бы точнее.
Уж тебе-то мог бы сказать прямо. Следовательно, в принципе…
Нет! Проклятый клочок бумаги! Это же факт, предъявленный именно тебе, но не просто частному лицу, а представителю земной цивилизации. Утаить его - значит взять на себя ответственность решать за все человечество.
И так плохо, и эдак не лучше.
…Англичанин отвечал на последнюю записку. В глубине сцены Володя и двое сотрудников уже возились с доской, подтаскивая ее поближе…
…Председатель сделал Анатолию Николаевичу приглашающий жест - пора. Профессор нечувствующими пальцами развязывал тесемки своей папки. Зачем? Неужели он будет делать доклад? Он поднялся. В виске его мелко пульсировала жилка. А может быть, все-таки это был гениально сыгранный спектакль? Все от начала и до конца: и сцены в институте, и разговор в ресторане, и прогулка по ночному городу. А задачу жрецов внушили, когда находился в бессознательном состоянии…
Может быть. Все может быть в этом бесконечно сложном мире.
Что же делать? Что?
Профессор поднялся и пошел вдоль стола к трибуне…
Шубка из созвездия Арфы
События, о которых здесь пойдет речь, произошли на одной из планет одной из отдаленных галактик нашей необозримой и прекрасной Вселенной. В полном соответствии с законами мироздания жизнь в той галактике вылилась в многочисленные белковые формы, в том числе и гуманоидные, а на планете Астра почти в точности скопировала земную. Повторилось все: животный мир, география, расы, отчасти языки и отчасти даже история, и этому не следует слишком удивляться.
Возможность существования планет-двойняшек суть гипотеза, давно известная науке. Ведь эволюция - это не только законы, но и немножко игра, а в игре выпадают иногда довольно сложные и почти одинаковые комбинации. Мы сказали "почти", потому что полного совпадения, конечно, быть не может.
В отличие от законов природы исторические законы не столь неумолимы и оставляют людям свободу выбора в критические моменты. В один из таких моментов жители Астры сделали свой выбор.
Человеку свойственно стремиться к удовольствию и избегать страданий, рассудили тамошние мудрецы, а так как удовольствий для всех всегда не хватало, то люди до сих пор враждовали друг с другом. Кроме того, люди склонны создавать всякого рода идеалы, ссориться и даже проливать кровь из-за них. Отсюда следует, решили далее мудрецы, что нужно уничтожить все идеалы и создать цивилизацию Большого Удовольствия.
Что и было сделано путем медленной и настойчивой обработки массового сознания.
Да, была создана цветущая, хотя и не лишенная противоречий, цивилизация Большого Удовольствия, и нам остается только посмотреть, что из этого вышло, чтобы использовать или, наоборот, отвергнуть их опыт. А посему, не отвлекаясь больше на общие рассуждения, обратимся к конкретному - астрианской жизни. Героиня нашей истории некая Телла Брукс - очень типичная астрианка. Она красива, одинока, незлобива, общительна…
* * *
…Жила Телла под самыми облаками на одной из верхних террас грандиозного архитектурного сооружения, стоявшего на берегу лазурного моря. Этот шедевр урбанизма, издали похожий на гигантскую, вознесшуюся к небесам скалу, был весь снизу доверху изрезан ступеньками кольцевых террас, на которых стояли дома. Дом Теллы занимал просторную, закрытую с трех сторон площадку с видом на море. Покрытая мелкой газонной травкой, с цветничками вдоль стен и пушистой голубой елью у края, она выглядела очень живописной. В гостиной стояла художественной работы мебель из красного дерева, по стенам висели хрустальные зоркала в резной серебряной оправе, полы были застланы толстыми редкой красоты коврами. Плавательный бассейн был выстелен перламутровой плиткой. Гимнастический зал, автоматическая кухня с программой на несколько тысяч блюд, роскошный будуар для интимных свиданий, много редких вещей, украшений, картин и просто бытовой техники - все это делало жизнь приятной и необременительной.
Ни ветры, ни дожди, ни огромная высота не сказывались на самочувствии хозяйки замечательного дома. Площадка была закрыта сверху тонким прозрачным куполом, защищавшим ее от непогоды. Иногда верхние ярусы архитектурного колосса окутывались облаками, густые космы тумана, наползая из глубины на площадку, обтекали невидимый купол, и казалось, что дом плывет в большом прозрачном пузыре по безбрежному молочному морю.
Бывало, что облака опускались ниже площадки, и тогда Телла, если оказывалась дома, устраивала себе одно маленькое развлечение. Она наряжалась в длинное розовое платье из легчайшей натуральной ткани, расчесывала перед зеркалом волосы и надевала на голову маленькую бархатную шапочку, усыпанную бриллиантами. В таком виде она усаживалась в кресле у края площадки рядом с елочкой и вызывала по видеотелефону кого-нибудь из знакомых мужчин. Разговор в таких случаях шел о каких-нибудь пустяках: развлечениях, модах, планах на завтра, и заводила его Телла с единственной целью - увидеть в глубине экрана восхищенное лицо собеседника.
Она знала, что выглядит умопомрачительно красивой в таком наряде на фоне белоснежной облачной равнины и ярко-синего неба.
По утрам после занятий в гимнастическом зале Телла укладывалась на топчане и приглашала домашнего биоробота Мишеля для массажа. Массировал Мишель превосходно, ничуть не смущаясь своей обнаженной хозяйки. Она также не испытывала ни малейшего смущения: как и все биороботы, Мишель был равнодушен к женским прелестям и, несмотря на свои мужественный вид. ничем не отличался от евнуха.
Гимнастика и массаж приводили Теллу в такое возбуждение, что потом приходилось принимать ванну из парного молока, чтобы успокоиться. После этого Телла купалась в бассейне, обсыхала под душем из теплого воздуха и, не одеваясь, шла в гостиную. Здесь она минут двадцать прогуливалась перед зеркалами, разглядывая себя со всех сторон. Это была заключительная часть утренних процедур, содержавшая Б себе две стороны - эстетическую и практическую. Эстетическая состояла в самом процессе любования собственным телом, которое Телла не просто любила, а боготворила. Нежность кожи красота линий, яркость глаз, блеск волос вызывали у Теллы глубокое эстетическое переживание. Его можно было сравнить разве что с чувством гениального скульптора, любующегося созданным им шедевром. Сторона практическая состояла в регулярном осмотре этого драгоценного сосуда блаженств. Телла пребывала в возрасте цветущей молодости. Совсем недавно ей исполнилось восемьдесят лет. Впереди была целая жизнь, полная наслаждении, но это вовсе не означало, что можно не беспокоиться о своем здоровье. Здоровье - основа благополучия, потерять его-значит потерять всё. В отношении здоровья никакие профилактические меры не могут оказаться лишними. Поэтому каждое утро Тепла придирчиво осматривала свое тело - не появилась ли хоть крохотная морщинка на лице, не потеряла ли кожа нежность и упругость, не пополнела ли талия? Но нет, к счастью, никаких даже самых малых дефектов Телла не обнаруживала. Уже несколько десятков лет она совершенно не менялась - все та же великолепная фигура, все те же чистый лоб и яркие глаза, то же непреходящее ощущение здоровья и душевного комфорта.
Завтракала она обычно в обществе трех-четырех друзей, которых приглашала заранее. Это, разумеется, не означало, что друзья буквально являлись к ней в назначенный час. Подобные визиты давно устарели. Просто робот Мишель, он же повар и официант, включал стереотранслятор, висевший над местом трапезы, и за столом возникали великолепные объемные изображения друзей, которые в этот момент сидели в своих комфортабельных гостиных.
В еде. как и в одежде, Телла отличалась тонким вкусом. По утрам она обычно заказывала паштет из соловьиных язычков, острый пахучий сыр пятидесятилетней выдержки и "шарме" - чудесный тонизирующий напиток из созвездия Голубя. Иногда хорошо шло птичье молоко, иногда овощные салаты из космических парников, а иногда Мишелю удавалось раздобыть к столу что-нибудь экзотическое, например, шейки гигантских голубых раков или печень карликовых китов из созвездия Летучих Рыб.