- Вношу поправку. Виктор Иванович в самом деле несколько упростил проблему. Мы, конечно, далеки от подобного отождествления. Наше "я", самосознание, - феномен многосложный. Но согласитесь, что способность логически мыслить и выделять себя из окружающего мира - единственные объективные доказательства его наличия. Мыслю, следовательно, существую, как сказал Декарт.
- Правильно, Роман Николаевич. Именно это я и имел в виду, - вставил Виктор Иванович.
- Да неправильно! В таком случае получается, что ЭВМ имеет сознание, а собака даже примитивного не имеет. Где ей, бедной, сравняться с машиной по способностям к логическим операциям! К тому же машина, если ее запрограммировать, может говорить о себе "я", а собака не может.
Профессор сцепил у подбородка руки, на секунду задумавшись, и коротко пожал плечами.
- А что? Ничего слишком уж крамольного я в таком выводе не вижу. Интеллектуальные способности новейших вычислительных машин - это, если хотите, зародыш их будущего самосознания.
- Да что вы говорите, Роман Николаевич! - воскликнул Володя. - Никогда машины не обретут сознания. Хотя бы потому, что творение всегда на порядок ниже своего творца. Разве вы, как творческая личность, не ощущаете, что в глубинах вашего существа скрывается бесконечность?
- Подождите, - вмешался Семен Миронович. - Вы переходите на эмоции. Это некорректно. Нужно оперировать объективными фактами, а у вас их нет. Откуда вам известно, бесконечны вы или нет? В конце концов, человек пространственно конечен, он состоит из конечного числа элементов.
- Но его духовная сущность бесконечна, а ведь это главное в человеке. Этим он выделился в биосфере. Человек - открытая система, понимаете? Это не просто автономная единица, как робот. Он непонятным образом вписан в биосферу, в космос, привязан к каким-то другим неведомым источникам. А вы хотите обрубить все это.
Володя замолчал, и спор на некоторое время прервался. На крепком, волевом лице Иконникова появилось то неопределенное выражение, какое бывает у значительных персон, когда они встречают неожиданного и сильного противника в лице человека, которого до сих пор считали не стоящим внимания. Неприятное испытание для чувства собственного достоинства! Давить авторитетом невозможно, уступить тем более. Сотрудники, понимая своего руководителя, сидели, не вмешиваясь.
- Да-а, полемизировать с вами трудно, - сказал наконец Иконников. - У вас какая-то своя аксиоматика. Вы, кажется, задались целью внушить нам, что создать искусственным путем полноценное разумное существо невозможно.
- Конечно, нет! Эта наивная идея родилась в умах, которые не видят в человеческом "я" никакой тайны - только движение материальных частиц. Да вы оглянитесь, Роман Николаевич, и посмотрите, какая гигантская работа предшествовала появлению человека. Большой Взрыв, образование галактик, звезд, планетных систем, потом два с лишним миллиарда лет биологической эволюции и несколько тысяч лет эволюции социальной. Неужели вы думаете, что природа, нас создавшая, не нашла бы более короткий путь, если бы он существовал?
Раздался сухой, трескучий смех. Это Стулов заерзал в своем кресле.
- Интересно получается, - заговорил он, с ненавистью глядя на Володю. - Выходит, что Роман Николаевич и его коллектив - шарлатаны, которые зря тратят государственные деньги?
Володя криво усмехнулся и ничего не ответил. Наступило тягостное молчание, которое нарушил Иконников.
- Между прочим, одна из стратегических целей кибернетики как раз и заключается в создании искусственным путем разумных, сознающих себя существ. Я лично убежден, что за ними будущее. Далекое будущее, разумеется. В конце концов, человек - это лишь промежуточное звено в цепи существ, которые были до него и будут после.
Володя горестно вздохнул.
- Я знаком с вашими идеями, Роман Николаевич, и, простите за прямоту, считаю их порочными. Ни себя, ни людей, которых люблю, я не могу признать промежуточными звеньями. Каждая человеческая личность, которая жила, любила, страдала, представляет абсолютную ценность, и, полагаю, навечно записана в книге бытия. И не лучше ли вместо того, чтобы тратить духовную энергию на создание искусственного человечества, направить ее на совершенствование естественного? Поставить перед человеком какую-нибудь небывалую, глубоко нравственную цель и развивать беспредельно его способности. Это, конечно, потруднее, чем делать думающие машины, но перспективнее, благороднее, наконец.
- Странная постановка вопроса! - с удивлением воззрился на него Семен Миронович. - Как это - беспредельно развивать способности? Все на свете имеет свои пределы. Человек как вид тоже. Существуют объективные законы природы, которые устанавливают пределы и для человека. Потому-то Роман Николаевич и отстаивает идею искусственного человечества.
- Вот-вот, - покивал головой Володя. - Молимся на закон, как на идола. А многовековой опыт Востока, а индийские йоги? Йоги, между прочим, на практике доказали, что человек способен вырваться из-под власти физических законов. Вы когда-нибудь слышали о сеансах левитации?
- Ну-у знаете…
Со своего места поднялся капитан Гринько…
Глава 11
Продолжение консилиума
Капитан вмешался как раз вовремя, потому что спор начинал приобретать опасную и совсем не нужную остроту. Семен Миронович выдвинул новый аргумент, его поддержал Виктор Иванович, и в повышенных тонах. Володя, тоже повысив тон, ответил.
- Минутку, - сказал в это время профессор Иконников. - Вот товарищ хочет что-то сказать.
Спорящие умолкли, обратившись к капитану. Гринько поскреб щеку и поморщился, покачав головой.
- Что-то мы не в ту степь заехали, товарищи. Вопрос стоял так установить, кто такие граждане Колесниковы. Либо они двойники, либо, в самом деле, один настоящий, другой искусственный. Если верно последнее, то надо разобраться, кто есть кто.
Профессор Иконников вставил новую сигарету в мундштук и щелкнул зажигалкой.
- Ну что ж, разумная постановка вопроса, - сказал он, разгоняя рукой сигаретный дым. - Мы в самом деле несколько увлеклись теоретическими спорами и забыли о том, что у милиции есть свои интересы. Какие будут предложения?
Он сощурившись смотрел на сотрудников. Семен Миронович откинулся на стуле, принимая свободную позу, и распустил на шее галстук.
- Предлагаю тянуть спички, - сказал он, посмеиваясь.
- Семен, это несерьезно, - укоризненно бросил Виктор Иванович и повернулся к Гринько: - Чтобы дать ответ на ваш вопрос, нужны хоть какие-то факты, от которых можно было бы оттолкнуться. Между тем оба двойника хранят упорное молчание по главному вопросу: каким образом была получена предполагаемая копия? Именно поэтому лично я с самого начала усомнился в существовании таинственной технологии биокопирования. Мы оказываемся в совершенно нелепом положении.
- А при чем тут технология? - возразил Володя. - Вы же кибернетики. Воспользуйтесь принципом черного ящика.
- Вот именно, - снова влез в разговор Стулов. - С помощью принципа черного ящика можно понять сущность объекта, ничего не зная о его устройстве. Но в данном случае и этот принцип не требуется. Достаточно выслушать действительного творца гомункулуса и тех, кто его хорошо знает.
- Слушайте, что вы все время лезете не в свое дело! - рассердился Володя. - Уж вы-то не имеете к нашей истории никакого отношения!
- Володя! - тихо сказала Лидочка, дергая его за рукав.
Стулов всем корпусом повернулся к противнику. Его маленькие черные глаза загорелись злым огнем.
- Не имею отношения? Ошибаетесь, гражданин Неизвестно кто! Очень даже имею! Вы это прекрасно знаете и поэтому пытаетесь заткнуть мне рот, Владимир Сергеевич! - с пафосом воскликнул он. - Теперь вы видите, к чему может привести ложная скромность? Вы оплеваны, оклеветаны собственным произведением. А ведь я просил вас, убеждал взять с самого начала инициативу в свои руки.
- Вот стервец! - с удивлением проговорил Володя.
- Что вы сказали! - взвился Стулов. - Товарищ капитан, прошу занести его слова в протокол. Меня публично оскорбили!
- Занесем, занесем, - процедил сквозь зубы Соселия. - А сейчас не мешайте, дайте людям разобраться.
- А я и не мешаю! - повысил голос Стулов. - Что вы меня обрываете? Наоборот, хочу внести ясность, объяснить Роману Николаевичу и его коллегам, каково истинное положение вещей.
- Мы вас внимательно слушаем, - пригласил Иконников. - У вас есть что-нибудь сказать?
- Да, у меня есть, что сказать. Я работал с Владимиром Сергеевичем и хорошо его знаю. Он человек исключительной скромности и выдержки, чем часто вредит себе, как в данном случае. Но тогда я скажу за него. Вы позволите, Владимир Сергеевич?
Тот молча кивнул, сохраняя на лице выражение холодного достоинства.
- Товарищи, - заговорил Стулов, обращаясь к ученым, - лично для меня было большой неожиданностью узнать, что глубоко мною уважаемый Владимир Сергеевич Колесников существует в двух, так сказать, экземплярах. И в отделении милиции, и сегодня я внимательно, следил за полемикой. Как бывший сослуживец Владимира Сергеевича, я, поверьте, очень хотел бы узнать, кто из них настоящий, а кто искусственный, и мне это в принципе все равно. Однако, как показал ход дискуссии, объективно установить истину невозможно.
- Нет ничего проще, - перебил его Володя. - Нужно произвести микроскопический анализ тканей.
- Отрезать ногу? - насмешливо бросил через плечо Стулов. - Мы кажется, уже поднимали этот вопрос.
- А что это даст? - спросил Семен Миронович Володю.
- Как что? Я же говорил. Искусственные белки состоят поровну из правых и левых молекул, а природные только из правых.
Семен Миронович сделал скептическую гримасу.