- Ну, а зачем такие крайности? - Крон недоумённо пожал плечами.
- Нам угли нужны - сейчас шашлыки готовить будем, - пояснил Дед, и вернулся к своему занятию кострового.
- Ясно всё с вами - кушать сюда приехали, - сказал Крон, не обращаясь ни к кому.
Он стоял в красно-жёлтом свете, освещённый языками пламени. Дым: то стелился по земле, то столбом поднимался в небо, напоминая фрагмент преисподней.
- Что-то ты ворчишь, последнее время, - заметил Почтальон, обращаясь к Крону.
- Никак не привыкну к мысли, что меня куда-то увезли. Постоянство быта затягивает, а насчёт больших костров, это ты Дед напрасно сказал, будто я таких не видел. В конце семидесятых, у нас мельница горела: вот был фейерверк, я вам доложу! Кажется, пожару присвоили высшую категорию сложности. Это было, что-то монументальное, если можно применить действие к статическому понятию, а я жил - через два дома, от мельницы. Мать ночью будит: иди, говорит - смотри! А там - вот это номер! Даже, как-то нереально выглядело - неестественно. За несколько строений, от места пожарища, люди мебель вытаскивали, и с иконами бегали. Паника - полнейшая, а мы поглядели чуть-чуть на катастрофу, и пошли сны досматривать. Можно сказать - прямо посередине пожара, но ведь завтра - в школу! Утром, придя в означенное заведение, по предварительному сговору группой лиц, в составе четырёх человек, направились с челобитной к директору школы, мотивируя приход тем, что неплохо бы, невольных свидетелей пожара и, практически участников - отпустить домой. Напустили скупую слезу на глаза: мол, всю полночи имущество спасали, нажитое непосильным трудом, а остальные полночи - заносили его обратно. Спасение старой рухляди, директрису не разжалобило, и слезу не вышибло: мы двое, мужского пола, были моментально выдворены из кабинета, а две женских особи - были подвергнуты крупному разносу. Сноска в экзекуции делалась на то, что мы - непутёвые, а они, девочки - как могли пойти, на такой шаг! В целом, из дальнейшего разговора, подслушанного под дверью, стало ясно: никакой пожар, любой категории сложности, не способен дать возможность отлынивать от учёбы. Вот она - система старого образования! А пожарная машина, ещё больше месяца дежурила на обгоревших развалинах, и ровно столько же - они дымились. И белый сугроб из пены, под три метра высоты…И запах…
Люди у костра посмеялись, мысленно представив картину изгнания, но предшествующие этому события, заставили задуматься о "красном петухе", спалившем, не одно строение. За историю своего существования, человечество неразрывно связано с огнём: и враг, и друг - в одном лице.
Незаметно прогорели дрова, от которых остались одни угли, лежащие теперь раскалённой массой, а добровольный повар уже нанизывал мясо, на шампуры. Металлические принадлежности больше походили на не докованные шпаги, чем на кулинарные приспособления, отчего хотелось ими вооружиться и заняться фехтованием. Сборный мангал, предусмотрительно захваченный из гаража, был собран и набит углями, с помощью сапёрной лопатки. По поляне начал распространяться аппетитный запах кавказского блюда, весьма успешно освоенного славянскими представителями. Спокойствие окружающей природы, не нарушаемое стихийными явлениями, в виде дождя и ветра, передавалось собравшимся, возле костра, людям. Ясное небо обнадёживало перспективой спокойной ночи, не испорченной потоками воды с неба. Пока мясо покрывалось румяной корочкой, произошёл ряд незначительных событий: аппетитный запах привлёк незваных гостей, шуршащих в кустах, сто семьдесят восьмой комар пал смертью храбрых, а Сутулый жертвой собственного бессилия - не мог закуски дождаться. Теперь он храпел рядом, и его уже не интересовали кровососы, под покровом ночи, стаями вылетающие на охоту, из травы. Дым костра пугал их слабо, если вообще, как-то влиял на расписание полётов. Ни мазь, ни какие-либо другие препараты, не могли противостоять натиску инстинкта, который заключался в том, чтобы напиться крови, тем самым, продолжив комариный род.
Шашлыки поспели, разворошённый очаг, хоть и в меньшем объёме, но был восстановлен - можно переходить к трапезе. Ни спешить, ни рваться в запредельные дали, в этот вечер не было необходимости. Почти у каждого, родилась мысль, подкравшаяся незаметно, но вполне закономерно укоренившаяся в сознании - не эту ли цель они преследовали, всю дорогу? Какого лешего болтаться по лесу, в поисках мифического, но якобы, рукотворного создания. Избитая фраза "а был ли мальчик", чтобы ему пусто было, осталась витать в воздухе, отгоняемая толпой лиц, не позволяющих ей освоить необжитое пространство собственных помыслов. Что ещё надо, когда и так всё хорошо? Уютно, и вполне комфортно, без всяких поисковых издержек. Философская форма сознания сталкерской сущности, брала вверх, над меркантильностью мифического приобретения. Даже грустно как-то стало: если нечего искать, тогда зачем сюда припёрлись?! Но, эти мысли, быстро покинули сытые тела. Всякие сомнения - спутники человека.
Ночь полностью вступила в свои права, вдохновительница всякого философского изречения, мучительница всех мыслителей. Если бы её не было то, сколько дурацких заблуждений канула бы, в небытиё. Наши герои просто поедали шашлыки.
Тени от деревьев, отбрасываемые за счёт костра: то лениво шевелились, то устраивали безумную пляску, напоминая фантасмагорические нагромождения, находящихся в движении, потусторонних сущностей; бестелесных, но видимых, в свете огня. Кое-кому, это навеяло мысли об иезуитах, собравшихся на свой дьявольский шабаш. Очередная жертва сгорала, в угоду сатанинскому сборищу, именем святого креста, обрекая на смерть, всё новых и новых служителей Слова.
Комбат отогнал мысленное наваждение, поёжился и встал размять затёкшие ноги. Пройдясь взад-вперёд, от костра к темноте леса, он вглядывался во мрак ночи, сам не зная чего, пытаясь разглядеть, в беспросветной мгле. Его коренастая фигура, освещённая огнём, чёрно-красным силуэтом выделялась на фоне ночной мглы, как бесплотный фантом. Со стороны низины потянуло прохладой, подкреплённой неприятной сыростью, и он поспешно вернулся к товарищам.
Почтальон долго приценивался, не зная, как лучше сформулировать собственную мысль. Вероятно, сказывалась усталость, но он, наконец-то, сумел подобрать нужные слова:
- Ком, а что мы, всё-таки, будем искать?
Повергнув этой фразой, всё собрание в нервный шок, Почтальон никак не мог понять, от чего возник дружный хохот. Оглядев гогочущих товарищей, он только недоумённо пожал плечами.
- Ну, ты, Почта - даёшь! - изумился Дед. - Все мозги уже промыли, пока обсуждали эту тему, а ты, только проснулся.
- Я думал, что это - шутка такая. Так сказать - повод: поиск причин, для выезда на лоно природы.
- Ещё чего-нибудь известно? - спросил Доцент Комбата.
- Да, что донесла разведка? - оживился Кащей, не успевший присоединиться к Сутулому. - По глазам вижу - не всё чисто!
- Не всё, - задумчиво произнёс Комбат. - Но остальные сведения, которые удалось добыть, слишком сильно выпадают из реальности. Есть несколько подземных ходов. Один - где-то здесь. Поиски другого приводит в здание научного института. Он тщательно замурован и замаскирован, да так, что и простукивание ничего не даст. Ни один, из нынешних сотрудников данного учреждения, представления не имеет о том, что творится в подвалах родного предприятия. Калейдоскоп смены директоров и персонала, начиная с перестроечных времён, похоронил под собой эту тайну. Так что, и неизвестно теперь, а был ли проход. Время маскирует детали наиболее тщательно, чем человек и, накладывая одно на другое, сильнее запутывает поиск. Да и не пустят туда, за здорово живёшь: ни теперь, ни в будущем. Ещё имеются охраняемые коллекторы, но туда тоже вход заказан, насколько вы понимаете. Там, не меньше тумана: сам персонал охраны понятия не имеет, что сторожит. Секретные коллекторы скрыты от всех любопытных глаз, в том числе и от них. Сама лаборатория, где-то под нами.
- Консенсус искать нужно! - сам не зная для чего, ляпнул Бармалей, размахивая шампуром, как разбойничьей саблей.
- Не консенсус, а следы деятельности человека! - вмешался Пифагор, крутя двумя шампурами, как циркулем. - Любой кирпич или кусок отколотого бетона может навести на след.
- Ну, чего вы расшумелись, раньше времени, - оборвал Бульдозер разговор следопытов. - Утро настанет, и пойдём на поиски теней прошлого, потерянного города и так далее. Ком, ты место точнее сможешь определить?
- Мы на нём сидим.
- Что, так заросло всё? - не понял Дед, недоумённо оглядывая поляну, никак не смахивающую на бывшее строение.
- Глубже, Дедуля, глубже, - зевая, усмехнулся Комбат. - Очень глубоко - под землёй, и то не факт, что не сразу под нами, а далеко в стороне.
- Браво Дед, мне это уже начинает нравиться! - буркнул Крон. - Это, по-нашему, по-бразильски.
Хорошо сказал - заросло.
- Ну а чего?
- Ничего, - равнодушно ответил Комбат.
- Зарасти, конечно, могло, но не землёй же засыпаться, - пояснил Доцент.
- А что! - то ли, продолжил разговор Крон, то ли возразил. - Заглянул я, как-то в местные дебри и обомлел - вылитый Вьетнам. Всё так заросло американским клёном, что честное слово, мне показалось, именно там я и нахожусь. Никогда бы не подумал, что в средней полосе России, заросли могут погрести под собой старые строения.
Ночь, хоть и была в разгаре, но до рассвета оставалось достаточно времени, чтобы предаться воспоминаниям о былых временах и ностальгическом прошлом, бередящем душу о безвозвратно ушедшем времени. Спать не хотелось, и разговор плавно перетекал в привычное русло.
- Сколько в Европе разрушенных замков - вот бы поковыряться! - воскликнул Кащей, чуть не захлебнувшись слюной, представив себе такое богатство.