- Это вы сошли с ума, - сказал он. - Мне кажется, что только упадком нашего духа можно объяснить тот факт, что мы, в наши дни, перестали думать об эмиграции. Лучше сидеть дома, думаем мы, и цепляться за то, что имеем и хорошо знаем - за свой комфорт, свои гарантии, свои связи… чем навсегда раствориться в этой огромной и странной вселенной… И это даже тогда, когда то, за что мы цепляемся, разлетается под нашими руками в пух и прах. Но пионеры все же действуют. Есть еще место - вся галактика за теми несколькими звездами, которые, как мы считаем, наши.
- Вы сможете скрыться, если отправитесь в ближайшие несколько часов. За это время ваши люди успеют забрать семьи и высадить тех, кто не захочет улетать. Этим придется полагаться на милость правительства, хотя, я думаю, необходимость вынудит его быть снисходительным. Рандеву назначьте у максимально отдаленной звезды. Вряд ли какой-либо из ваших кораблей будут преследовать за пределами границы, если даже его обнаружат. Уходите как можно дальше, Мак-Кормак, так далеко, как только сможете. Найдите новую планету. Найдите новое общество. Никогда не возвращайтесь назад.
Адмирал тоже встал.
- Но я не могу отказаться от своих обязательств, - простонал он.
- Вы однажды сделали это, когда восстали, - сказал Фландри. - Ваш долг - спасти то, что вы еще можете спасти, и прожить остаток своей жизни с сознанием того, что вы здесь сделали. Может быть, руководство людьми на их пути к новой жизни утешит вас. - "Уверен, что со временем так и будет. Веры в собственную правоту в тебе столько же, сколько в истинном короле". - И Катрин. Она хочет уйти. Она очень этого хочет. - Он встретился взглядом с Мак-Кормаком. - Ни одно существо никогда не имело большего права на то, чтобы покинуть цивилизацию, чем она.
Мак-Кормак болезненно сморщился.
- Никогда не возвращайтесь, - повторил Фландри. - Даже не думайте о том, чтобы набрать варваров-наемников и вернуться. Тогда вы превратитесь во врага, настоящего врага. Я хочу чтобы вы дали в этом свое слово чести. Если не дадите его мне и Катрин, то ей не будет позволено вернуться к вам, чтобы вы со мной ни сделали. - "Я вру, как последняя скотина." - Если вы дадите его и нарушите, она вам этого не простит.
Несмотря ни на что, вы умелый руководитель. Вы - тот человек, который сумеет подготовить эмиграцию, сумеет сообщить, убедить, организовать, действовать. Дайте мне слово, и Катрин прибудет к вам в моей шлюпке.
Мак-Кормак закрыл лицо руками.
- Слишком все это внезапно. Я не могу…
- Ну что ж, если хотите, давайте сперва обговорим кое-какие практические вопросы. Я уже взвесил различные детали.
- Но… я не могу…
- Катрин все равно ваша, - с горечью проговорил Фландри. - Докажите же мне, что вы достойны ее.
Она ожидала в шлюзе. Часовые замкнули ее в свой круг, как стая волков. Ему бы хотелось, чтобы на лице ее, которое он видел в последний раз, не было столько муки и страдания.
- Доминик?.. - прошептала она.
- Он согласился, - сказал ей Фландри. - Ты можешь идти к нему.
Она качнулась. Он подхватил ее и поддержал.
- Ну-ну, - сказал он грубовато, хотя сам с трудом сдерживал слезы, и погладил ее по блестящим растрепанным волосам. - Ну-ну, все кончено, мы победили, ты и я… - Она продолжала клониться. Он едва успел удержать ее.
С дорогой ношей на руках, он прошел в больничный отсек, уложил ее и сделал стимулирующий укол. Через несколько секунд краски вновь ожили на ее лице, ресницы дрогнули, зеленые глаза разыскали его взглядом.
- Доминик! - крикнула она. В голосе ее дрожало рыдание. - Это правда?
- Сама увидишь, - улыбнулся он. - Но будь осторожна. Я впрыснул тебе самую минимальную дозу.
Она подошла к нему, все еще измученная и потрясенная. Их руки встретились. Поцелуй их был долгим, почти бесконечным.
- Я хочу, - надломленным голосом произнесла она, - я почти хочу…
- Нет. - Он снял ее голову со своего плеча.
Она отступила назад.
- Тогда я хочу, чтобы у тебя было все, что только может быть в жизни хорошего, с девушкой, которая действительно создана для тебя.
- Спасибо, - сказал он. - Насчет меня не беспокойся. Все, что произошло, стоило того неприятного, что у меня было. - "И будет всегда". - Не стоит медлить, Катрин. Иди к нему.
И она пошла. Он следил за шлюпкой, уносящей ее к Мак-Кормаку, пока та не исчезла. Потом он стал ждать техников Мак-Кормака.
16
Странные солнца мерцали вдалеке. Темнота поглотила последние из имперских звезд.
Мак-Кормак закрыл за собой дверь каюты. Катрин встала с дивана. Она хорошо отдохнула - вначале под действием седативных средств, потом транквилизаторных - и лечение вкупе с хорошим питанием вернули ей былую красоту. На ней было серое переливающееся платье. Оно оставляло открытыми шею и ноги до икр, и, туго перехваченное в талии, подчеркивало изгибы ее сильного тела.
Он остановился.
- Я не ожидал, что ты уже здесь, - вырвалось у него.
- Медики освободили меня, - ответила Катрин, - учитывая то, что мне полезна смена впечатлений. - Улыбка ее была робкой.
- Но… да, пожалуй, - сказал он, и голос его звучал напряженно. - Мы точно установили, что наш маневр вокруг этой туманности сбил с толку разведчиков противника. В межзвездном пространстве, не нанесенном ни на одну карту, им никогда нас не найти. Да я и не думаю, чтобы они очень этого хотели. Слишком рискованно посылать так далеко корабли, необходимые на границах Империи. Нет, нет, мы не встретимся с ними - если только не вздумаем вернуться.
Она испуганно воскликнула:
- Это невозможно! Ты же обещал!
- Я знаю. Не то, чтобы я не мог… если бы… Нет, я не боюсь, я не хочу. Фландри, черт бы его побрал, был прав. Мне пришлось бы искать союзников, а этим союзникам пришлось бы предложить на разграбление Империю. Будем же надеяться, что угроза моего возвращения вынудит их найти хорошего губернатора.
Но она сказала только:
- Диуба, как ты можешь в такую минуту думать о политике и о войне?
- Прости меня, - проговорил он. - Никто не предупредил меня о твоем приходе. А мне нужно было приготовиться.
Она подошла к нему вплотную, но они не обнялись.
- Приготовиться? - переспросила она.
- Нет, нет, ты подумала совсем не о том. И потом, тебе не следует так резко вскакивать. Сядь-ка лучше. Просто… э… нужно все заново устроить в спальне и…
Она быстро закрыла глаза. Когда она снова их открыла, самообладание уже полностью вернулось к ней.
- Бедный Хьюг, - проговорила она. - Ты тоже очень испуган. Я должна была подумать о том, как тебе будет больно.
- Чепуха, - ответил он и потянул ее к тахте.
Она сопротивлялась так настойчиво, что он опустил руки. Прижавшись щекой к его груди она сказала:
- Подожди. Мы пытаемся не думать о нас. О том, чем я могу быть для тебя после всего, что со мною случилось. Но если то, что осталось во мне невысказанным… что касается меня и Фландри… это не значит, что мы… Клянусь, это не так.
- Я не могу в тебе сомневаться, - проговорил он в ее волосы.
- Нет, просто ты настолько благороден, что не можешь не верить в меня изо всех сил и даже не пытаешься предположить что у нас было. Бедный Хьюг, так жить невозможно.
- Но вместе мы… - он теснее прижал ее к себе.
- Я помогу тебе, если ты мне поможешь. Мне твоя помощь нужна не меньше, чем тебе моя.
- Я понимаю, - мягко проговорил он.
- Нет, Хьюг, не понимаешь, - серьезно ответила она.
- Я поняла правду, когда была одна, когда мне не оставалось ничего другого, кроме как думать и думать, пока не придет сон. Я заново пережила то, что случилось со мной во дворце. И именно мне предстоит излечить от этого тебя. Но тебе придется излечить меня от Доминика, Хьюг.
- О, Катрин… - прошептал он.
- Мы попытаемся, - тихо проговорила она. - И мы сможем это сделать, хотя бы наполовину, хотя бы настолько, чтобы можно было жить. Мы должны…
Вице-адмирал Илья Керасков собрал в стопку лежавшие на его письменном столе бумаги. На экране за его спиной сияло изображение Сатурна.
- Ну что ж, - сказал он. - С тех пор, как вы вернулись, я внимательно изучал все ваши отчеты и прочие данные. Вы были очень занятым молодым человеком, лейтенант-командор.
- Да, сэр, - сказал Фландри. Он сидел, но так прямо, что было видно: он весь внимание.
- Я сожалею о том, что пришлось вас отозвать и вы смогли провести в Луна-Прайм только две недели. Приятно оставить за своей спиной все земные неприятности. Но кое-что требует проверки.
- Да, сэр.
Керасков хмыкнул.
- Не беспокойтесь. Мы проведем вас сквозь строй необходимых формальностей, но конфиденциально могу вам сообщить: вы уже не на крючке, и временное звание командора останется при вас навсегда. До тех пор, пока ваш следующий трюк не принесет вам понижения или повышения. Будем считать, что счет открыт.
Фландри откинулся на спинку кресла:
- Благодарю вас, сэр.
- Вы кажетесь несколько разочарованным, - заметил Керасков. - Ждали большего?
- Но, сэр…
Керасков наклонил голову вбок, и улыбка его стала шире.
- А вам бы следовало поклониться мне за то, что вы уже получили. Это ведь моих рук дело. И мне пришлось как следует попотеть, чтобы добиться этого! Правда, - продолжал он со вздохом, - то, что вы достали код, требует дополнительной награды. Но зато остальное! Помимо потери "Азеноува" во время, мягко говоря, безрассудного рейда, вам вменяется в вину много различных вольностей, а кроме того - использование данных вам полномочий в личных целях. Например, освобождение по своему почину пленницы губернатора сектора, увоз ее, потеря ее…