- А если добавить к этому их способность поджигать все вокруг, - вставил Джап, - то я вообще не понимаю, как они дожили до наших дней. Все эти фрикции…
Отряд разразился оглушительным хохотом. Даже Хаскер выдавил улыбку.
Зеленая шкура Моббса приобрела от смущения розоватый оттенок. В попытке проявить деликатность он прокашлялся.
- Э-э… вы не далеки от истины.
Коилла не присоединилась к общему веселью. Она сказала довольно нетерпеливо:
- Отлично, нам дали урок истории. А что насчет цилиндра?
- Да, переходи к делу, Моббс, - поддержал Страйк.
- А если перейти к делу, командир, то я убежден, что история артефакта уходит своими корнями во времена гораздо более далекие, чем все те события, о которых мы говорили. Он появился на заре истории Марас-Дантии.
- Объясни.
- Я уже упоминал о симбионтах; эти редкие гибриды - результат скрещивания древних рас с людьми.
- Такие, как Дженнеста.
- Совершенно верно. А также ее сестры, Адпар и Санара.
- Но ведь они мифы, разве нет? - заметил Джап.
- Считается, что они существуют. Хотя где они пребывают, я не имею ни малейшего представления. Говорят, что в Дженнесте свойства двух родов уравновешены, Адпар же ближе к наяде. Что касается Санары, то о ней не многое известно.
- Неважно, реальны они или нет, - сказал Страйк. - Какое отношение они имеют к цилиндру? Дженнеста утверждает, что он принадлежит ей…
- Насколько мне известно, ни одна из них прямого отношения к цилиндру не имеет. В этом смысле речь, скорее, может идти об их матери, Вермеграм. Вы, разумеется, слышали истории о том, какой могучей колдуньей она была?
- Но все же не такой могучей, каким был тот, кто, по слухам, ее убил.
- Вы, несомненно, о легендарном Тентарре Арнгриме. Вы правы. Хотя о нем нам тоже достались лишь крохи сведений. Да и откуда нам знать, если точных сведений нет даже у его собственной расы?
Хаскер театрально вздохнул:
- Гремлин, ты повторяешь истории, которыми пугают недавно вылупившихся.
- Может быть. Хотя я с вами и не согласен. Все это я рассказал к тому, что, по моему убеждению, артефакт существует с древних времен, с того золотого века, когда Вермеграм и Тентарр Арнгрим были в зените своей магической мощи.
Джап поскреб в затылке:
- Чего я никогда не понимал, так это как Вермеграм, если она и в самом деле существовала, могла быть матерью Дженнесты и ее сестер. Я к тому, что она ведь жила так давно, а они живы сейчас?
- Говорят, что Вермеграм отличалась необыкновенной долговечностью.
- Чего? - переспросил Хаскер.
- Она жила долгие века, деревня, - растолковала ему Коилла. - Значит, Дженнеста и ее сестры тоже невероятно стары. Это так, Моббс?
- Не обязательно. Честно говоря, думаю, Дженнеста вряд ли старше, чем кажется. Помните, ведь смерть Вермеграм и то, что выпало на долю Арнгрима, - все это произошло не так уж давно.
- Это значит, что Вермеграм, когда породила свой выводок, была уже древней старой каргой. Не хочешь же ты сказать, что она, уже впав в детство, сохранила способность к деторождению? Это безумие.
- Не знаю. Я могу утверждать лишь одно: ученые сходятся во мнении, что она обладала выдающимися магическими способностями. А значит, все возможно.
Страйк вытащил цилиндр из-за пояса и положил у ног.
- Какое отношение она имеет к этой штуке?
- В самых ранних источниках, в которых говорится о Тентарре Арнгриме и Вермеграм, содержатся также намеки на нечто, являющееся, по моему убеждению, цилиндром. Точнее, на содержащееся в нем знание. А знание равно силе. Силе, ради обладания которой многие отдали свои жизни…
- Что это за сила?
- Рассказы смутны. Наиболее точным выражением будет… ключ, назовем это так. Ключ к пониманию. Если я прав, то с его помощью можно многое узнать. Например, о происхождении древних рас, в том числе и орков. О происхождении всех нас.
Джап поедал цилиндр глазами:
- Ты думаешь, находящееся внутри нам про это расскажет?
- Нет. Оно лишь начнет рассказывать. Если я рассуждаю правильно, оно направит внимающего на верный путь. Такое знание не приходит легко.
- Что за лошадиное дерьмо, - посетовал Хаскер. - Почему бы ему не говорить на простом, понятном языке?..
- Отлично! - прервал его Страйк. - Так ты утверждаешь, Моббс, что цилиндр содержит в себе нечто важное?.. Учитывая, как Дженнеста его добивается, такой факт не очень меня удивляет. К чему конкретно ты ведешь?
- Знание нейтрально. В целом оно ни плохо, ни хорошо. В зависимости от того, в чьи руки попадает, оно превращается или в просветляющую силу, или во зло.
- И что?
- Если обладателем знания станет Дженнеста, то вряд ли из этого получится что-нибудь хорошее. Ему можно найти лучшее применение.
- Ты к тому, что нам не следует возвращать ей цилиндр? - спросила Коилла.
Моббс не ответил.
- Ты ведь это имеешь в виду, верно? - настаивала она.
- Я прожил много сезонов и многое повидал. Я бы умер спокойно, если бы знал, что сбылась одна моя давнишняя, взлелеянная мечта.
- Какая мечта?
- Разве вы не догадываетесь?.. В глубине души моя самая сильная мечта - чтобы наша земля была возвращена нам. Чтобы все стало, как было. Мощь, которая содержится в этом артефакте, - шанс добиться этого. Возможно, самый реальный из всех, которые когда-либо были или будут. Но это всего лишь шанс. То есть первый шаг на долгом пути.
Страсть, с которой Моббс произнес эти слова, заставила всех притихнуть.
- Давайте откроем его, - сказала Коилла.
- Что? - воскликнул Хаскер, вскакивая на ноги.
- Разве тебе не любопытно, что может оказаться внутри? Разве ты, как и все мы, не мечтаешь о силе, которая освободит нашу землю?
- Как же, мечтаю, сумасшедшая сука!.. Ты что, хочешь, чтобы нас всех убили?
- Посмотри в лицо фактам, Хаскер!.. Мы уже сейчас все равно что мертвы. Вернись мы обратно в Кейнбэрроу, и этот цилиндр вместе с пеллюцидом ничем нам не помогут. Ты же знаешь, какова Дженнеста. Если кто-нибудь из вас считает иначе, он обманывает сам себя.
Хаскер повернулся к остальным офицерам:
- В вас больше благоразумия, чем в ней. Скажите ей, что она ошибается.
- Я в этом вовсе не уверен, - отвечал Элфрей. - Думаю, в ту самую минуту, когда у нас возникла первая заминка при выполнении поручения, мы подписали себе смертный приговор.
- Чего нам терять? - добавил Джап. - Теперь у нас нет дома.
- От тебя этого можно было ожидать, - вскипел Хаскер. - Среди орков ты все равно чужой. Какая тебе разница, живы мы или умрем? - Он перевел взгляд на Страйка. - Верно, капитан? Мы ведь лучше разбираемся в положении вещей, чем женщина, старик, с которого сыплется песок, и дворф? Скажи им.
Все взоры устремились на Страйка. Он не произнес ни слова.
- Скажи же им, - повторил Хаскер.
- Я согласен с Коиллой, - сказал Страйк.
- Ты… Не может быть, чтобы ты говорил всерьез!
Страйк проигнорировал это восклицание. Он видел улыбку Коиллы, а на лицах некоторых воинов читал неодобрение.
- Вы что, совсем с ума посходили? - не унимался Хаскер. - Из всех орков, Страйк, от тебя я меньше всего ожидал такого. Ты призываешь нас отбросить все!
- Я призываю открыть цилиндр. Все остальное мы уже и так отбросили.
- Страйк говорит только, что надо посмотреть, - сказал Джап. - Мы ведь сможем его заново запечатать?
- А если королева обнаружит, что мы сунули туда нос? Можешь себе вообразить, как она разъярится?
- Нет нужды напрягать воображение, - сказал ему Страйк. - И в этом одна из причин, почему нам следует хвататься за любую возможность изменить ситуацию. Или, может, ты доволен нашим нынешним положением?
- Я принимаю наше нынешнее положение, потому что изменить ничего нельзя. По крайней мере, сейчас мы живы. А ты хочешь, чтобы мы и жизни лишились!
- Мы хотим обрести жизнь, - поправила его Коилла.
Страйк обратился ко всей дружине:
- Раз предстоит важное решение, которое затрагивает каждого из нас, мы сделаем то, чего раньше не делали никогда. Мы проголосуем. Согласны?
Возражений не последовало.
- Те из вас, кто считает, что мы должны оставить все как есть и вернуться в Кейнбэрроу, поднимите руки.
Руку поднял Хаскер. Его примеру последовали трое рядовых.
- Кто считает, что следует открыть цилиндр?
Руки подняли все остальные.
- Вы в меньшинстве, - объявил Страйк.
- Ты совершаешь большую ошибку, - угрюмо буркнул Хаскер.
- Ты поступаешь правильно, Страйк, - сказала Коилла.
Правильно или неправильно он поступает, Страйк не знал, но облегчение, которое он испытал в эту минуту, было почти физическим. Как будто бы в первый раз за долгое-долгое время он совершает честный поступок.
Но от этого мурашки, пробегавшие у него по спине всякий раз, когда он смотрел на цилиндр, не исчезли.