Из печки он достал чугунок с тушёной картошкой с мясом. Наложил в тарелку и подсел к столу. Отодвинув портвейн, Серёга взял в руки початую бутылку с водкой "Немирофф" и плеснул в кружку.
- Ну, будем! - водка провалилась огненным шаром, Серёга крякнул. - Ой, хорошо пошла. Дай бог здоровья тому, кто это придумал.
Он перепробовал почти всё, от портвейна до коньяка и только одна бутылка стояла нетронутая. Пузатая, из чёрного стекла, пробка, которой была залита старым, одеревеневшим воском. Сколько не силился, Серёга так и не смог разобрать, что же нарисовано на этикетке и вообще он не хотел даже поначалу открывать эту бутылку. А вдруг дорогое, или коллекционное, вдруг кто-то из клиентов деда подарил ему в знак благодарности?
Но, выпитое Серёгой за ужином сделало его более смелым и, в конце концов, он взяв в руки нож, стал счищать с пробки воск.
Очистив пробку, Серёга стал раскачивать пробку. Длинный конец, что торчал из бутылки, позволял ухватиться пальцами. Та нехотя понемногу ползла вверх и в итоге выскочила с лёгким хлопком. Над горлышком появился сизоватый дымок.
- Точно старое вино, лет сто, небось. Ну-ка, попробуем. - Серёга налил в кружку до половины и принюхался. Вино пахло какими то травами, по крайней мере, ему так казалось, и напоминало бальзам "Битнера". - А ничего, приятненькое винишко.
Пилось вино мягко, и было приятным на вкус. Скорее нектар, нежели вино или бальзам. Глоток за глотком Серёга пил и когда опрокинул пустую кружку, потянулся за бутылкой. Странно, но теперь он отчётливо видел, что нарисовано на этикетке. По пояс голый, пузатый, лысеющий мужик с красным носом, держащий в одной руке виноградную гроздь, а в другой маленький кувшин, так отчётливо был виден, что Серёга вздрогнул, и тут мужик с этикетки заговорил с ним:
- Ну, что, понравилось вино? Ха-ха-ха! - толстощекое лицо мужика расплылось в пьяной улыбке. - Пора тебе зайти ко мне в гости! Уж мы с тобой повеселимся! Ха-ха-ха! Эх-ха-ха-ха!
Серёга смотрел на этикетку и не мог оторвать взгляд. "Всё, белка пришла. Скоро черти полезут, и мухи белые полетят. Допился". Серёга попытался что-то сказать, но мужик с этикетки вдруг стал расти, его рука, что держала кувшин, высунулась наружу и росла ещё быстрее. Серёга хотел, было бросить бутылку, но в этот момент мужик размахнулся и ударил Серёгу кувшином по голове.
Дерётся гад, щас я ему… - была последняя мысль в затухающем сознании Серёги. Он обмяк и свалился с табурета на пол.
Как только Серёга упал, раскинув руки, на пол, дверь, что вела в сени, открылась, и в комнату ступил дед Шеремет. Следом за ним вошла Марина и ойкнула, увидев лежащего на полу Серёгу.
- Не ойкай, дева! - повернув голову, приказал дед. - Тащи из кладовки брезент, понесём его на Камень. Да, поторапливайся, Маринка!
Шеремет склонился над Серёгой и оттянул тому нижнее веко. С минуту он смотрел, а потом кивнул сам себе и, подхватив Серёгу под мышки, выволок его на середину кухни. Из соседней комнаты вышла Марина, держа в руках сложенный кусок брезента.
- Раскладывай на полу, не стой, время идёт! - прикрикнул Шеремет. Марина быстро расстелила брезент на полу, и они вдвоём переложили бесчувственного Серёгу на него. Потом связали углы, и дед скомандовал выносить.
Солнце уже село, в лесу было хоть глаз коли, а дед Шеремет, шедший первым, уверенно пробирался среди деревьев. Свой конец брезента он нес, закинув за плечо, Марина держала свой перед собой и удивлялась, как это может быть, что человек, весивший больше ста килограмм, сейчас не весить и тридцати.
Через час они уже были у Камня. На небольшой лужайке посреди леса, на которой трава летом не вырастала больше чем на десять сантиметров, лежал огромный овальный камень, вросший в землю. Камень имел почти плоскую поверхность, слегка наклоненную к узкой стороне. Шеремет велел Марине опустить их ношу на землю, а сам подошёл к Камню и, встав на колени, стал что-то шептать. Марина смотрела по сторонам, и ей показалось, что на лужайке стало светлее, хотя луны сегодня не было. Дед закончил шептать и они с Мариной развернули брезент, развязав углы, перетащили Серёгу на Камень.
- Всё, теперь ждать будем, до восхода. - Сказал Шеремет. Он снял торбу с плеча и уселся прямо на землю подле Камня. - Садись, Маринка, поужинаем.
- Всё как в прошлый раз? - спросила девушка, садясь напротив деда.
- Да, - кивнул Шеремет.
- А как он там? Ну, Там? - Марина специально сделала акцент на слове "там".
- Да, кто ж его знает, у всех по-разному. - Пожал плечами Шеремет. - Вот когда очухается, спроси у него, авось расскажет. На вот, поешь, ночка длинная у нас будет.
Серёга лежал на Камне, раскинув руки и ноги, будто их привязали невидимыми путами. Едва заметное сияние, что обволакивало Камень и наполняло светом пространство вокруг, понемногу впитывалось в тело Серёги, а дед Шеремет заметил:
- Силён паренёк, ой силён! Смотри, сколько силы от Камня забирает! Мы его отца упустили, думали всё как его от вина отвадить. Додумались, что опоздали.
- Так он из наших? - спросила Марина, пережевывая хлеб с салом.
- Ага, из наших. Только не знает он ещё. Да и захочет ли принять всё это, когда узнает, вот вопрос.
- Я ему скажу, потом. Когда всё кончится. Обязательно скажу, он поймёт.
Дед Шеремет усмехнулся в бороду. Запала девка на парня, ей-ей запала! И он тоже запал на неё. Вот и ладненько, авось, что и получится.
Каменный Век
Мезолит, 10.000 лет до нашей эры.
Новые друзья
Группа людей в шкурах расположилась недалеко от огромного камня, ожидая своего соплеменника, который стоял на коленях с воздетыми к небу руками. Камень возвышался над человеком метра на три и сужался кверху. Человек, закутанный в шкуры, с ожерельем из огромных, выбеленных клыков на шее, что-то бормотал то, поднимая, то, опуская руки. Его голос временами срывался на крик, а потом резко падал до шёпота. Его соплеменники стояли в отдалении и послушно ожидали уже часа три, и никто не смел выразить недовольство. Именно сейчас решалась судьба племени. Именно сейчас вождь пытался получить ответы на свои вопросы у Большого Камня. Но Большой Камень молчал.
Вождь, видимо и сам устав от своих молений, встал и отправился к остальным.
- Я не услышал голос Камня! Камень молчит! Значит, ещё не пришло время! - объявил он своим соплеменникам.
- Что будет делать вождь? - спросил один из мужчин.
- Вождь остаётся у Камня на всю ночь! Вместе с вождём останется рука охотников! Вождь всё сказал!
Вождь, а это именно он стоял на коленях у камня, повернулся спиной к своим людям и пошёл обратно. Следом за ним, послушно шагнули пятеро мужчин, держа в руках копья, больше похожие на толстые палки, с костяными и каменными наконечниками. Они не стали приближаться к Камню и сели в кружок метрах в пяти от вождя, который сел почти плотную к Камню и время от времени вскидывал голову, глядя на вершину.
Ожидание продлилось весь остаток дня и вечер. С наступлением темноты погода испортилась, и ветер стал нагонять тучи. Вождь оживился и, встав, слал ходить вокруг Камня, гладь его одной рукой. А погода портилась буквально на глазах, вот уже прогремел далёкий гром и охотники стали жаться друг к другу поближе, поглядывая на вождя. А тот, как ни в чём не бывало, ходил вокруг Камня. Заморосил мелкий дождь, перемежаемый временами порывами ветра.
Сверкнула первая молния и охотники зароптали, глядя на вождя, что как безумец, с улыбкой прижался к Камню и что-то шептал. Гром грянул так, что охотникам показалось, будто земля под ними заходила ходуном. Они зароптали громче, а один попытался привлечь внимание вождя, но тот лишь поднял руки вверх и что-то закричал.
Очередная молния ударила в дерево, что стояло метрах в ста от Камня. Следующая, зазмеилась уже совсем рядом и вокруг всё на мгновенье озарилось ярким светом. Охотники повалились на землю и, закрыв головы руками, лежали не шевелясь.
Вождь, уже мокрый от дождя, но улыбающийся, прижался ухом к Камню и блаженно улыбаясь, гладил его руками. Сверкнула молния, ударила в вершину Камня, сверху полетели осколки, и тут свет догнал звук. Гром был таким оглушающим, что ноги у вождя подкосились, и он упал. Сил встать уже не было, но он всё так же блаженно улыбался, а потом его глаза закрылись, и он из последних сил в наступившей тишине крикнул:
- Большой Камень сказал своё слово!
Охотники медленно поднимали головы и осматривались. Дождь моросил мелко и нудно, ветер утих, а молний как будто бы и не было. Только Большой Камень светился мертвенно-бледным, белёсым свечением.
Наконец один охотник поднялся на колени и так на карачках пополз к вождю.
- Вождь! - охотник потрепал старшего за плечо. - Вождь! Вождь, вставай! Небесный огонь ушел, и небо больше не гневается на нас. Вставай!
Но вождь так и остался лежать, с открытыми глазами, раздвинув губы в блаженной улыбке.