- Они тут вон сколько поколений, сами уже почти как тайцы. Если хочешь сравнений, мы больше похожи на желтобилетников, чем чаочжоуские китайцы. Умный фаранг знает, что больших вложений сюда делать нельзя - слишком тут нестабильно. Репрессии или очередной переворот - и ты все потерял.
- Каждый тут играет теми картами, какие получил при раздаче. В любом случае место выбирал Йейтс.
- Я и ему говорила, что глупость сделал.
- Глупцом он не был, а вот идеалистом - точно. - Лэйк припоминает горящий взгляд Йейтса, когда тот вещал о новой глобальной экономике, потом допивает, смотрит по сторонам (хозяина бара нигде не видно), машет официантам, но они даже не смотрят в его сторону - все, кроме одного, который дремлет стоя.
- Не боишься, что тебя отстранят так же, как Йейтса? - спрашивает Люси.
- Отстранение - еще не самое худшее. Проклятая жара. - Он чешет обгорелый нос. - Нам, белым медведям, тут не место.
Смуглые Нгуен и Куаль смеются его шутке, Отто угрюмо кивает: его облупленный нос - верный признак неумения приспособиться к экваториальному солнцу.
Люси достает трубку и смахивает в сторону мух, чтобы расчистить место под курительные принадлежности и пару шариков опиума. Насекомые вперевалку отползают, но, очумев от жары, даже не пытаются взлететь. Снаружи у кладки башенной стены возле насоса с пресной водой играют дети. Люси, наполняя трубку, вздыхает:
- Господи, как бы я хотела вновь стать ребенком.
Все, похоже, утомились даже беседовать. Андерсон поднимает с пола сумку нго, счищает с одного шкурку, выколупывает косточку, бросает лохматую кожуру на стол и отправляет в рот полупрозрачную мякоть.
- Это что у тебя там? - тянет шею Отто.
Лэйк раздает каждому по плоду.
- Точно не знаю. Местные называют его "нго".
Люси откладывает трубку.
- Видела такие - весь рынок забит. Без пузырчатой ржавчины?
- Пока ни одного не встречал. Торговка сказала - не заражены. И свидетельства показала, - начинает Лэйк, а в ответ на циничные смешки добавляет: - Я дал им полежать неделю - и ничего. Они чище ю-текса.
Остальные пробуют фрукт. На лицах - изумление и улыбки. Тогда он выставляет все нго.
- Налетайте. Я уже порядочно съел.
Широко раскрытая сумка быстро пустеет, на столе растет гора шкурок.
- Напоминает личи, - с задумчивым видом произносит Куаль.
- Да? - навостряет уши Андерсон. - Никогда не слышал.
- Неудивительно. Я во время прошлой поездки в Индию пробовал напиток с похожим вкусом. Один торгпред из "ПурКалории" пригласил в ресторан в Калькутте - я тогда только начал раздумывать, а не привезти ли сюда шафран.
- Так ты полагаешь, это лича?
- Личи. Вполне возможно. Так они называли тот напиток. Не знаю только, из фруктов ли он был.
- Если это "ПурКалория" сделала, то непонятно, как он тут очутился. Почему здесь, а не на карантине на Ко Ангрите, пока министерство природы придумывает десять тысяч способов обложить его налогом? - Люси сплевывает косточку на ладонь, швыряет на дорогу, достает еще один плод. - На каждом углу вижу - стало быть, местный. А вот кто может нам подсказать… - Откинувшись на спинку, она кричит в полутьму бара: - Хагг! Ты там? Спишь?
Услышав это имя, остальные вздрагивают и подбираются, как дети при виде строгого родителя. Андерсон, ощутив холодок на затылке, бормочет:
- Зря ты его позвала.
- Думал, он уже умер, - недовольно бросает Отто.
- Избранных пузырчатая ржа не берет. Ты разве не знал?
Все, сдерживая смех, смотрят, как из темноты шаркающей походкой выходит Хагг: алое лицо усыпано капельками пота.
- Здравствуйте. - Он с торжественным видом оглядывает "Фалангу" и кивает Люси. - Значит, по-прежнему ведешь делишки с этими типами?
- А что делать? - Она кивает на стул. - Не стой. Выпей с нами, расскажи какую-нибудь из своих историй.
Пока он пододвигает к ней стул и тяжело опускается, Люси раскуривает опиум.
Андерсон смотрит на крепко сбитую, полную фигуру Хагга и уже не в первый раз думает: как так вышло, что у священников-грэммитов - у каждого из этой породы - непременно свисает живот?
Тот знаком просит подать виски, и, к всеобщему удивлению, сию же секунду перед ним вырастает официант.
- Льда нет.
- И правильно, никакого льда, - решительно мотает головой Хагг. - Зачем тратить впустую эти треклятые калории.
Первый стакан он выпивает залпом и тут же отправляет официанта за вторым.
- Хорошо вернуться в город. В сельской местности начинаешь скучать по удовольствиям цивилизации. - Хагг поднимает тост за здоровье всей компании и осушает стакан одним глотком.
- Далеко ли был? - спрашивает Люси, не выпуская трубку изо рта. Ее мимика постепенно теряет подвижность.
- На старой границе с Мьянмой, у перевала Трех пагод. - Хагг глядит на своих слушателей так, будто это они - виновники грехов, с которыми ему пришлось иметь дело. - Изучал распространение бежевого жучка.
- Я слышал, там небезопасно. Кто джаопор? - спрашивает Отто.
- Некто Чанаронг. С ним было просто - гораздо проще, чем с Навозным царем и мелкими городскими джаопорами. Не всех крестных отцов волнуют лишь прибыль и власть. - Тут Хагг значительно добавляет: - Тем из нас, кто не алчет угля, опиума или нефрита, бояться в королевстве нечего. Так или иначе, Пхра Критипонг пригласил меня посетить его монастырь - понаблюдать, как изменилось поведение бежевого жучка. - Он огорченно мотает головой: - Невообразимое разорение. Леса стоят без единого листика - сплошь одни лианы-кудзу. Верхнего яруса просто нет, всюду сухой бурелом.
- А на переработку пустить его можно? - оживляется Отто.
Люси бросает на него презрительный взгляд:
- Ты идиот? Там жучок. Кто такое купит?
- То есть монастырь позвал в гости грэммита? - спрашивает Андерсон.
- У Пхра Критипонга нет предрассудков насчет того, что учение Иисуса или теория ниш могут как-то угрожать его вере. У буддистов и грэмммитов много общего. Ной и мученик Пхра Себ прекрасно дополняют друг друга.
- Он бы заговорил совсем по-другому, если бы узнал, что делают грэммиты у себя на родине, - сдержав смешок, замечает Андерсон.
- Я никого не призываю жечь поля. Я ученый, - обиженно говорит Хагг.
- Не хотел тебя оскорбить. - Лэйк протягивает ему нго: - Вот - это может быть интересно. Недавно стали продавать на рынке.
- На каком? - Священник разглядывает фрукт изумленно и очень внимательно.
- На всех подряд, - вставляет Люси.
- Появились, пока ты уезжал. Попробуй - на вкус очень ничего.
- Поразительно.
- Знаешь, что это? - спрашивает Отто.
Андерсон делает вид, будто занят нго, но не пропускает ни единого слова. Сам он не стал бы расспрашивать грэммита напрямую, поэтому хочет, чтобы всё сделали за него.
- Куаль решил - это личи, - сообщает Люси. - Разве нет?
- Нет, точно не личи. В старых книгах что-то похожее называлось "рамбутан". - Хагг задумчиво вертит плод в руках. - Хотя, если не ошибаюсь, это родственные виды.
- Рамбутан? - Андерсон старательно изображает непринужденность. - Забавное слово. А тайцы говорят "нго".
Хагг съедает фрукт, вынимает изо рта мокрую от слюны крупную черную косточку и внимательно ее изучает.
- Интересно, он сможет расти и плодоносить?
- Посади в горшок - и узнаешь.
- Если его вывели не компании-калорийщики, то сможет, - резко произносит священник. - Тайцы если взламывают растения, то стерильными их не делают.
- Ну вот уж вряд ли калорийщики занимались тропическими фруктами, - весело замечает Андерсон.
- А как же ананасы?
- Точно, совсем забыл. - Чуть помешкав, он спрашивает: - Откуда ты вообще столько знаешь о фруктах?
- Изучал биосистемы и экологию в Новом алабамском.
- А, тот самый грэммитский университет? Я думал, вас там учили только поля поджигать.
Остальные так и обмирают, разинув рты, но Хагг лишь бросает на Андерсона суровый взгляд.
- Не надо меня поддевать, я не из таких. Наша цель - возродить рай, тут понадобятся знания, накопленные за века. Прежде чем приехать сюда, я целый год только и делал, что изучал экосистемы Юго-Восточной Азии эпохи, которая была перед Свертыванием. - Он тянет руку за еще одним нго. - Вот калорийщики взбеленятся, когда о нем узнают.
Люси тоже берет фрукт.
- А может, забить ими целый корабль да отправить за океан? Поиграем с калорийщиками в их же игру. Могу поспорить, за нго будут выкладывать кругленькие суммы. Как-никак новый вкус. Сможем продавать как роскошь.
- Сначала придется убеждать всех, что в нго нет пузырчатой ржавчины - красная шкурка будет очень настораживать, - мотает головой Отто.
- Не стоит идти таким путем, - согласно кивает Хагг.
- Калорийщики шлют семена и продукты куда вздумается, по всему миру. Если им можно, почему нам нельзя?
- Потому что это противоречит теории ниш, - спокойно отвечает Хагг. - Они уже застолбили за собой место в аду. Вам тоже такое надо?
- Не смеши, пожалуйста, - говорит Андерсон. - Чем тебе не угодил дух предпринимательства? Люси предлагает хорошее дело. Хочешь, на контейнерах будет твое лицо. Он с ухмылкой изображает знак грэммитского благословения. - Напишем, например, "одобрено Святой церковью". Безопасно, как соя-про. Что скажешь?
- Богомерзкая идея, не желаю мараться. Где пища выросла - там ей и место. Нельзя гонять продукты по всему миру ради прибыли. Мы это уже проходили. Чем все кончилось? Катастрофой.