Но друзья - Гуля, Сергей, Ринат, Юлька - радовались за нее и смотрели со значением на все происходящее. Особенно восторгалась Гуля.
- Вы прямо созданы друг для друга!
Ей, похоже, нравилось, что теперь и ее лучшая подруга-не-разлей-вода обрела пару.
Ли переживала бы из-за всего этого больше, если бы не экзамены. Время и силы оставались только на учебу - и на восхитительно красивые вечера с Валерой, на светлую позднюю весну.
На стене у Валеры висел увеличенный портрет Ли. На этом портрете она не узнавала себя. Она была ослепительно красивой. Фото сделал Валера в тот самый вечер 7-го мая. Там, на фото, была принцесса со светлыми летящими волосами, нежным тонким лицом, в кружевах и оборках, с яркими, призывно приоткрытыми губами. Если приглядеться, конечно, из-под кружевных рукавчиков выглядывали заметные мышцы; но все-таки это была не Ли. Это была какая-то красотка из фильма.
Ли себя вовсе такой не ощущала.
Они сидели в широком кресле, втиснувшись в него вдвоем, в окно барабанил дождь. У Ли кружилась голова от поцелуев, от тепла, струящегося через них потоком. Она откинула голову на плечо Валеры, и тот гладил ее руки, шею, осторожно касался груди, но Ли вздрагивала от этого.
- Моя спящая красавица, - пробормотал он, - когда же ты проснешься?
- А если я никогда не проснусь? - спросила Ли. По стеклу скользили дождевые светлые струи, - если я совсем не такая, как ты думаешь? Может быть, я всегда останусь такой, как сейчас.
- Но почему, Лийка? - спросил он, - ты не любишь меня?
- Люблю, - сказала Ли, помолчав. Слово ударило, как колокол. Люблю, поняла она. Этот человек в моей жизни - навсегда. Даже если мы расстанемся и не увидимся больше.
- Ты не любишь себя, - тихо сказал Валера, - и с этим трудно что-то сделать. Но кто сделал это с тобой?
Ли молчала, положив голову ему на плечо. Ей вдруг захотелось уснуть вот так, на руках у любимого. Отвечать на его вопрос? Кто сделал это с ней? Она вздрогнула, вспомнив дуло "Кедра" и обжигающий удар в лицо, тяжелое мужское дыхание, ботинок с рубчатой подошвой. Ужас, когда стало нечем дышать, невыносимую боль…
Но это случилось не тогда. Это было лишь продолжением. Было что-то еще раньше - то, что давно забыто и выброшено за ненадобностью. Ребенок учится доверию и любви, когда его обнимает мать, берет на руки и целует отец. А когда нет воспоминаний, даже скрытых, даже приблизительных, ни об одном таком объятии, ни об одном мгновении нежности, когда вся материнская любовь - "мы тебя кормим, мы тебя обеспечиваем, тебе все завидуют, а ты!" - то ничему такому ребенок не учится. И не научится никогда. Вероятно, ни мать, ни отец ни разу не обняли ее с любовью, да, бывает ведь и такое - вроде как ребенок нужен, ребенком гордятся, а вот простой любви и нежности нет. Надо забыть, выбросить из головы. Мало ли что? Она теперь взрослый, независимый человек. У нее есть отношения с матерью. Родители наказаны за преступление против народной собственности. Отбывают наказание, скоро выйдут. Продолжатся холодноватые вынужденные редкие встречи - ведь это все равно родители, Ли обязана их поддерживать, общаться. Вроде и есть родители - а на самом деле нет.
Да, она работала над этим у психолога Лиды, она научилась с этим жить. Но все равно у нее не было детства.
Ли стиснула зубы и ткнулась носом в плечо Валеры. Не хватало еще начать реветь. На самом деле внутри целая лавина боли, и стоит немножко дрогнуть плотине, как все это хлынет наружу.
Кто сделал это с тобой?
Может быть, если бы Валера задал еще один вопрос, Ли разревелась бы ему в плечо. Может быть, все сложилось бы иначе. Но Валера бодро произнес.
- Ну ничего! Спящая красавица еще проснется. Ты же еще девчонка совсем. Все будет хорошо! Пошли кофе пить?
В гуманитарном цикле Ли написала сочинение по романам Ефремова "Туманность Андромеды" и "Час Быка", сделала перевод с корейского, поговорила по-корейски с экзаменатором, а затем прослушала и записала рассказ на немецком - она выбрала для экзамена этот язык ФТА, так как в английском чувствовала себя менее уверенно. Во второй половине дня она сделала политико-экономический анализ Китая во второй половине ХХ века, рассказала о древних Афинах и о законе отрицания отрицания. Она получила десятку за языки, восемь за сочинение, десять за знание научного коммунизма и по семерке за экономику и историю.
Все последующие вечера Валера занимался с ней по своему любимому естественнонаучному циклу. Днем Ли тоже готовилась, но после занятий с Валерой стала чувствовать себя в молекулярной биологии, генетике, биохимии куда увереннее. В конце концов, она тоже помогала ему готовиться по астрофизике!
Почему-то они охотнее проводили время в комнате Валеры, чем у Ли. Может, потому, что в ее комнате не было отдельного балкона - а на балконе Валеры так удобно было сидеть вечерами обнявшись, глядя в звездное небо. Потом они переходили в комнату, целовались там.
Нравы в коммуне были довольно свободные, ограниченные только строгим требованием обоюдного желания. Ли знала, что некоторые занимаются "этим" уже лет с четырнадцати. Если не раньше. В конце концов, знания о контрацепции входили в обязательный цикл "Жизнь". Как ни странно, полная свобода отношений вовсе не приводила к повальной распущенности - большинство девочек, да и мальчиков, как и Ли, к выпуску еще оставались совершенно невинными.
Весь строй жизни в коммуне просто не оставлял много времени на сексуальные переживания, а товарищеские отношения не допускали распущенности и цинизма.
Это случилось в последний вечер перед экзаменом Ли. Они скромно отпраздновали сданный сегодня последний экзамен Валеры - по гуманитарке. Выпили по бокалу разрешенного легкого вина. Погода не позволяла сидеть на улице, шел дождь, и они уселись за письменным столом - повторить все темы по биологии, в которых Валера так хорошо разбирался.
К полуночи Ли сказала.
- Слушай, у меня мозги уже дымятся и паром выходят через уши. Я ничего не знаю! Как завтра сдам - не представляю даже!
- Да все ты знаешь, - засмеялся Валера, - ты уже заучилась просто, бедненькая ты моя! Пойдем отдохнем.
Они плюхнулись на постель, покрытую имитацией бараньей шкуры. В затуманенном мозгу Ли плыли какие-то спирали РНК, крутились лизосомы, из них медленно выползала белковая цепь… рецепторы влажно и призывно раскрывались и захватывали белок трансмиттера. Поцелуи Валеры были нежными и легкими, и Ли стала отвечать с неожиданной страстью. Его пальцы начали расстегивать синюю форменку.
Это было восхитительно и прекрасно - его тело, твердое, как гранит, и теплое, как солнечный луч. Вот как это бывает, подумала Ли. Больше она не могла ни о чем думать, из ее головы исчезли все знания, все радикалы и окончания, все аминокислоты и сахара, а уж химия, которую она учила утром, улетучилась окончательно.
Они лежали в полной, абсолютной темноте, но зрение было не нужно, потому что тактильное ощущение заменило все остальные. И еще отчасти обоняние. Должно же быть больно, подумала Ли. Но больно не было - разве что самую малость.
- О вселенский разум, - сказала она, - если я завтра смогу сдать экзамен - это будет чудо.
И назавтра она экзамен сдала. Неожиданно для себя даже хорошо. Шестерка получилась только по ботанике - попался неудачный вопрос. По химии семь, по общей биологии - восемь, а по молекулярке и генетике - все десять баллов. Ли отвечала на вопросы не задумываясь, интуитивно, и ей казалось - она может все. И все это теперь не имеет никакого значения. Голова все еще кружилась.
Она выскочила из зала, не замечая никого вокруг. Валера ждал ее - он подхватил Ли на руки и закружил.
- Ну как, ну как? - вокруг столпились друзья. Ли посмотрела на них, на Валеру. Лицо ее сияло. Глаза сверкали, щеки горели румянцем. "Это самый счастливый миг моей жизни", вдруг подумала она, и мгновенная острая грусть пронизала сердце. Это счастье, которого больше не будет.
- Все хорошо!
Она взяла Валеру за руку, и вдвоем они вышли в летний вечер.
- Галактика, какое счастье! Мы свободны! Скоро получим аттестаты. Мы свободны, мы все сдали! Даже не верится!
- У нас еще так много дней впереди, - пробормотал Валера. Она посмотрела на него и кивнула.
- Целая вечность!
Они снова спустились к озеру, побрели по лесной тропинке.
- Лийка… я тут подумал. Давай подадим заявление куда-нибудь, чтобы в армию вместе?
- Отличная идея, - согласилась она, - но мы же не обязательно будем вместе! Куда направят. Даже не факт, что в одной части.
- Все равно, если мы будем служить поблизости, то сможем хоть встречаться.
Новое, незнакомое предчувствие ледяной иглой прокололо сердце. Ли остановилась.
- Ты чего? - удивился Валера.
- Ничего. Все нормально. Конечно, подадим заявление вместе. Ты бы где хотел служить? Давай на Дальний Восток?
Две недели спустя, после торжественного вручения аттестатов, состоялся традиционный поход выпускников. Шли в горы на целую неделю, пересекали два хребта и устраивали большую дневку на берегу кристально чистого озера Айкуль. То была школьная традиция - вместо выпускных балов и унылых чествований. Дневка, после трехдневного напряженного перехода по горам, была тем самым балом и праздником. Каждый выпускник мог взять в поход двоих младших друзей, Ли пригласила Юльку, которая задерживалась в школе еще на год, и своего подопечного Васю. Кроме этого, в поход шли все учителя, которые имели отношение к выпускникам этого года. В итоге пестрый табор, который осел на берегах голубого Айкуля, оказался довольно многочисленным.