- Ну не обижайся, Рей! Пожалуйста! Я же люблю тебя, правда! Но зачем нам государству еще деньги дарить? Ты знаешь, как я работаю… а учиться знаешь как тяжело было? Ну это же не потому, что я тебя не люблю! А другие как - ведь все точно так же! Все скрываются, ходят друг к другу в гости, и делают вид, что ничего не происходит.
- Извини, - глухо ответил Рей, - я правда не знал. Ты же еще не знаешь всего обо мне… я и правда совсем не от мира сего.
- А от какого же ты мира? - рассмеялась Пати, - инопланетного, что ли?
Рей выпрямился. Лицо его исказилось горькой усмешкой.
- Эх, Пати… еще год назад у меня было все. Все, что можно пожелать. Особняк в Альпах, поездки по всему миру, дорогие рестораны, барахло от кутюр, вертолет, личный 3-д-принтер. Не веришь? Не верь. Но только это вот так…
И он стал рассказывать Пати свою историю.
Правда, со значительными сокращениями. По правде сказать, Рею было стыдно вспоминать свое поведение. Он ничего не сказал о Лее - это уж совсем ни к чему. Да и о собственном тупом нежелании хоть где-то учиться и работать умолчал: сейчас это казалось ему такой нелепостью! Вообще о своих занятиях и приключениях после "разморозки" распространялся мало. Племянник якобы решил выгнать его просто так, в связи с кризисом. Гораздо более подробно он рассказал о своей жизни безработным, о том, как добивался хотя бы того, чтобы ему заплатили базис. Глаза Пати становились все шире.
- Не веришь мне? - спросил он, закончив рассказ. Девушка прижалась к нему.
- Почему же? Верю.
Но у Рея осталось впечатление,что Пати восприняла всю эту историю как выдумку журналистов ИТВ.
Не все ли равно в нашем мире - правдиво событие или выдумано? Ведь никакой разницы между правдой и ложью давно уже нет.
Пати закрыла дверь. Лестничная площадка в их общежитии выглядела нарядно - не то, что обшарпанный подъезд в доме Рея. Сразу видно - здесь живут не опустившиеся базисники, а работающие люди, в основном женщины.
Пестрые коврики на полу. Пальмы в горшках. На стене сова макрамэ с желтым клювом. На каждой входной двери болтается какое-нибудь украшение - картинка, веночек; одна из дверей была готической - выкрашена в черный цвет и снабжена косо висящими табличками с глубокомысленными надписями: "Пиво лучше, чем мужчины", "Секс по пятницам после шести", "Единственное, что превосходит мою наглость - мой интеллект". Иногда у Рея мелькала мысль, не стоит ли познакомиться с обитательницей этой комнаты. Но он ни разу не видел эту девушку.
Стеклянная дверца лифта бесшумно убралась в стену, вышла соседка Пати - грузная дама неясного возраста. Чудеса косметического моделирования базис-гражданам недоступны, они обходятся дешевыми заменителями - лицо гладкое, свежее, вроде бы натуральные светлые волосы, но по каким-то неясным признакам - тургор кожи, выражение глаз? - видно, что молодость уже не первая, да вероятно, и не вторая.
Дама смерила Пати тяжелым взглядом, так, что девушка поежилась.
- Фрау Шварц? Мне кажется, вы забыли,что на этой неделе ваша очередь мыть коридор!
- Почему же, я помню, - тихо ответила Пати. Дама красноречиво уставилась на половик - с краю его залепили микроскопические комочки грязи.
- Но это уже после моего мытья, - возразила Пати, - я же не могу мыть ежедневно… Так никто не делает.
Дама демонстративно фыркнула.
- В мое дежурство на нашей площадке чисто! Ваше дело - обеспечить чистоту. Почему мы должны жить в такой грязи, только из-за того, что у вас руки не из того места растут?
Рею стало жаль Пати, замершую от неожиданности и обиды.
- Возьмите да уберите сами, - посоветовал он, - оттого, что вы здесь орете, грязи куда больше, чем от ботинок!
Дама ошеломленно замолчала, взглянула на него, глаза ее начали разгораться. Рей шагнул в лифт, потянув Пати за руку. Дверь закрылась, разъяренная соседка скрылась из глаз.
- Зря ты так, - Пати ткнулась носом в его грудь, Рей взъерошил девушке волосы, - не надо было.
- Да ну, что это за сука такая, распоряжается тут. Тебя обижает!
- Ты хороший, - Пати шмыгнула носом, - но зря. Она еще хуже может сделать. Я ее знаю, она - зам. начальницы в соседнем отделении. У нее и квартира приличная, трехкомнатная. У нее все отделение по струнке бегает.
- Да брось ты, - буркнул Рей, - что вы все здесь трусы какие-то. Всего боитесь! То сделают вам, се сделают. Ничего она не сделает!
Во дворе гуляла стая ребятишек - десяток детей под присмотром полненькой тетушки, которая сидела на лавочке, сдвинув на глаза визор. То ли газету читает, то ли пребывает в виртуальных мирах. Несколько малышей возились в песочнице, ребятишки постарше носились вокруг, лезли на железную горку, на лесенки и снаряды. Рей загляделся на детей.
- Это семейный детсад, что ли? - спросил он Пати.
- Да это фрау Шульте с пятого этажа. Это ее дети, - пояснила Пати. Рей вытаращился на девушку.
- Это как?
Даже если фрау Шульте ежегодно рожала по двойне, что-то здесь не вытанцовывалось - пяток малышей были явно одногодками.
- Ну приемные, конечно, - снисходительно буркнула Пати, - теперь меньше восьми не берут, смысла нет, не платят. А вот ей за одиннадцать детей платят как мне на работе… Сидишь дома с детьми, и деньги получаешь. Классно, по-моему.
Рей вспомнил, что и в его дворе частенько гуляли две-три такие "мамаши". Он даже знал, что у одной из них живет ребенок Беаты - об этом сплетничали во дворе. Из Беаты, конечно, мать, как из Рея балерина.
- Слушай, - он покрутил головой, - а что, теперь у всех так? В смысле, хоть кто-нибудь своих детей того… ну растит сам?
- Нет, конечно, работать же надо, - погрустнела Пати, - поэтому я и удивилась, когда ты про ребенка начал. Толку-то с этого ребенка! Мне надо будет с работы уходить, инфекции, все такое. А потом, как рожу… денег на него вообще нет, детский базис гораздо меньше взрослого, а на самом деле ребенку нужно много. Сидеть с ним я не смогу, мне же работать надо - ну и все равно придется отдавать приемной матери.
- Но есть же детские садики, - возразил Рей. Они пересекли двор и стояли возле лифта.
- А что это такое? - с любопытством спросила Пати.
- Ну такие группы для детей, ребенка туда с утра отдают и после работы забирают.
- А-а, нет , так нельзя. Ребенку нужна мать! Если родная не может, то приемная. Мотать ребенка туда-сюда каждый день - только портить психику. А родные матери сами обычно не могут. Им или работать надо, или у них психические отклонения. С психиатрическим диагнозом ребенка все равно заберут сразу! У нас вон работала Кэти. Забеременела - с работы ушла. Родила - у нее сразу и забрали, конечно, потому что к этому времени был уже диагноз депрессии, а у кого его нет?
Рей снова вспомнил Беату. Да уж, какая мать из такой? Но здесь почти у всех либо депрессия, либо зависимость от чего-нибудь, либо фобии.
- Но ты-то, например, нормальная…
- Мне работать надо, - повторила Пати.
- Так что, получается, родные матери ребенка никогда не воспитывают? - поразился Рей.
- Нет, почему, можно добиться права на воспитание. По умолчанию, как раньше, его не дают. Обычно если есть муж… ну понимаешь - работающий муж или партнер. Или женщина, если это лесбиянки. То есть если партнер есть, и она либо она работает и зарабатывает много, то без проблем. Тогда мать сидит с ребенком, ухаживает за ним, ее базис выплачивает партнер, и им еще остается на жизнь.
- А, значит, если семья полная, - понял Рей.
- Да, но только мало таких. Кто возьмет замуж заведомо зависимую женщину? А ведь даже вот я - у меня есть образование, но я никогда не заработаю столько, чтобы слезть с базиса. Обычно, те, кто получше зарабатывает - друг на друге и женятся. Да, на время воспитания ребенка, конечно, партнер платит. Но хоть остальное время они нормально живут.
- А ты что же, никогда не планируешь ребенка? - тихо спросил Рей.
- Наверное, не получится, - дернула плечом Пати, - можно попробовать выучиться на начальницу медсестринской службы. Тогда я буду зарабатывать почти в два раза больше, но еще получать базис, это удобно, можно откладывать несколько лет, а потом, например, родить… Но обычно рожают по глупости - залетают, ребенка отдают приемной матери, и до свидания.
- А что, его нельзя как-то навещать потом?
- Когда как, зависит от режима, что присудят. Чаще нельзя. В течение первого года жизни ребенка еще как-то можно выцарапать. Ну вдруг ты внезапно разбогатеешь… А потом вообще сложно. Да и забывают потом. Я ведь тоже выросла у приемной матери, - заметила Пати. Рей с ужасом посмотрел на нее.
- А что такого? Нас было двенадцать детей, было весело.
Они пересекли широкий проспект и вышли в центральную часть второго яруса - гигантскую площадь, заполненную кафешками, пивными, магазинчиками и ларьками.
- Так ты своих родителей и не помнишь? - спросил Рей. Пати помотала головой.
- Не-а. А зачем?
- А с приемной… общаешься?
- Да редко, - буркнула Пати, - у нее и сейчас десять детей… Это ее профессия, понимаешь? Натали, она хорошая была, в принципе, ничего плохого сказать не могу. Но она же не может теперь с каждым из нас поддерживать близкие отношения.
- Тоталитаризм какой-то, - Рей покрутил головой, - как же вы… то есть мы вообще размножаемся?
- Да запросто. Многие залетают просто, а еще сюда едут женщины из Зон Развития, они и предохраняться-то не умеют, у них там это недоступно. Опять же, детей оттуда завозят из детдомов. А почему тоталитаризм? Наоборот, свобода. У нас же полная свобода, - улыбнулась Пати, - но ведь правда, что ребенка надо обеспечить, и что должна быть мать.