Двое научников принялись за работу: исчезла в небольшой коробочке подвернувшаяся под руку медуза, затем другая и третья, отправился в банку комок водорослей. Мертвецов так и оставили плавать по комнате - всё равно возвращаться, скорее всего, придётся этим же путём, а если нет, невелика потеря. Затем по знаку Джеймса в самый широкий тоннель устремился разведчик.
- Чисто, - вскоре доложил он.
Тоннель спускался вниз, к сердцу термитника. На миг Джеймс представил себе всё это со стороны - огромный меловой остров, испещрённый ходами, такими вот камерами, где работают акванты, жилыми отсеками и воздушными пузырями, обеспечивающими плавучесть. Голову будто сжало невидимыми тисками, заставляя резко выдохнуть и закрыть глаза. Стало легче.
Клаустрофобия, понял он. Лучше не думать о камне, нависшем над головой. И о том, что будет, если откажет дыхательная система экзоскелета. Иначе он сойдёт с ума раньше, чем это произойдёт.
Ещё один зал. Пустой, лишь из покрывающей стены губки растут длинные красные щупальца-полипы. Ни колонн, ни водорослей, ни аквантов. И тупик, если не считать выходом множество мелких отверстий в стенах.
- Назад, и быстро, - решил Джеймс. Он не знал, что может полезть из этих пор и что за сюрпризы могут преподнести полипы. И меньше всего хотел сейчас это узнать.
Второй тоннель, более узкий и тёмный. Новый зал. Совсем круглый, тёмный и пустой. Ещё одна сеть тоннелей. Быстрый осмотр - два тупика, такие же, как предыдущий, третий пошёл далеко вниз. Какое-то время солдаты плыли цепочкой, один за другим, пока каменная кишка вдруг не изогнулась, расширившись и выпустив их на открытое пространство.
Это был настоящий лабиринт. Сталактиты и сталагмиты переплетались между собой, образуя колонны, сети, арки и целые купола. Зал был огромен, Джеймс не видел, куда уходят стены и где кончаются конструкции из меловых выростов - все они попросту уходили вдаль, постепенно истаивая в зеленоватой мгле.
И здесь не было никого. Точнее, были, но видеть людей они не могли.
- Тёмная энергия, - выдохнул Фридрих, разглядывая бесконечные ряды полупрозрачных яиц, растущих из губки. Утолщённое основание накрепко приклеивалось к стене, дальше начиналась студенистая плоть яйца, внутри которого отчётливо можно было разглядеть эмбрион. Ещё не рождённые акванты будто спали, набираясь сил.
А потом к одному из яиц скользнул пучок щупалец, раскрылся, ушёл внутрь и коснулся эмбриона, отчего яйцо заколыхалось. Щупальца стремительно двигались, пульсировали, что-то вводя, разрезая и зашивая...
Инкубатор, понял Джеймс.
Джеймс сам был одним из первых, чьи родители сдали генетический материал после вступления в силу закона о рождении. Его генотип был вычищен от программных ошибок во многом благодаря инкубатору. Он иммунен к большинству видов рака, он не страдает наследственными заболеваниями, он модифицирован для своей профессии.
Почему бы аквантам не пойти тем же путём, в конце концов?
Он заметил, как научники, не дожидаясь приказа, стали фотографировать всё вокруг. Олег подплыл к одному из выходов, направив туда луч фонаря. Мельком взглянул на датчик шумов - пока всё было тихо.
- Что делаем, командир? - спросил Фридрих.
- Наша задача - сбор информации, - поразмыслив, сказал Джеймс. - Уничтожать яйца будет слишком долго, да и не нужно. Куда ведут остальные ходы?
- Все вверх, - отозвался Олег. - Здесь сердце города.
- Засёк переговоры, - вдруг бросил один из бойцов. - Много и часто.
- Уходим. Умные головы, что у вас?
- Две минуты, - сказал кто-то из научников.
Во мгле возникли длинные тени.
Кто-то нажал на спуск, и мимо Джеймса, устремляясь к цели, пронеслась вереница белых бурунов.
- Сворачивайтесь! - рявкнул он уже в открытую.
Пули вонзились в распахнутую пасть ринувшейся на людей зубастой рыбины в десяток футов длиной, и та забилась в агонии.
Тонкий писк звенел где-то на границе сознания. Шипели наушники, воспринимая чужие частоты. Акванты говорили между собой, докладывая куда-то о вторжении, а тем временем из неприметных укрытий бросались на пловцов их солдаты - длинные пятнистые мурены в роговых шлемах, почти незаметные на фоне белых стен, змеерыбы, чьи зубы бессильно скрипели о броню экзоскелетов. Люди были почти неуязвимы в своих защитных костюмах - но ровно до того момента, как в игру не вступил новый участник.
Джеймс так и не понял, как он не заметил его сразу. Просто вдруг шевельнулась растущая из пола белёсая конструкция, разжала огромные клешни и схватила Фридриха, едва не разрубив его пополам. Что-то булькнуло в воде, хрустнуло, снова загремели выстрелы. Огромный бледный ракоскорпион сжался под ударами, защищаясь, а потом вдруг распрямился, точно пружина, взмахнул шипастым хвостом, и только ловкость спасла Джеймса от нарушения данной Фионе клятвы.
Это оборонительные механизмы, понял он, вонзая в глаза рака длинную очередь. Акванты вовсе не дураки. Они заметили высадку людей, поняли, куда те могут пойти, и устроили оборону. А может, это просто одна из защитных точек улья - спящие до поры до времени стражи, готовые атаковать расслабившихся гостей, сумевших добраться до инкубатора.
- Назад! - скомандовал он, увидев за клубящимися в воде кровавыми облаками тени новых мурен. Зубы этих тварей не могли прокусить пластины брони, но кто знает, что ещё припасли акванты для незваных гостей?
Им вполне хватило и того, что уже случилось.
Люди поочерёдно ускользали в проход. Джеймс с Олегом прикрывали - так уж вышло, что они оказались дальше всех от входа. Затем капитан кивнул напарнику - тот закинул автомат за спину, нырнул в тёмное отверстие, и Джеймс остался один.
Он не стал уходить сразу. Поворачиваться сейчас к врагу спиной - дать ему шанс. А врагов было много. Плыли в полумраке изорванные трупы рыб, распласталась у одной из колонн искорёженная туша рака, белели во мгле разбитые роговые пластины. И за всем этим приближались новые и новые существа, а где-то там, за пределами взгляда, слушали голоса гостей акванты.
- Тёмная энергия, - прошептал Джеймс. Вонзил пулю в метнувшуюся к нему мурену и с оружием наготове устремился в проход.
- Командир? - раздалось в наушниках.
- Всё в порядке. Общий доклад, состояние.
Отозвались семеро. Фридрих, первым попавшись гигантскому раку, чудом ухитрился выжить. Был ранен, но, кажется, без яда. И ещё трое остались там, внизу. Их тела уже не достать.
- Завершаем операцию.
Вода - враждебная человеку среда, в этом капитан Гленн убеждался не раз. Сегодня он убедился в этом снова.
Госпиталь Мидгарда, 24 июня. Виктория Орлова
Петер слабо улыбнулся.
- Плохо быть безруким, - сказал он.
- Тебе поставят новые, - Вика уселась на больничную койку у его ног. Выглядел немец не лучшим образом. Зубы ящера сделали своё дело: левую руку парню отрезали по локоть, от правой осталась лишь короткая культя. Сейчас раны покрывал заживляющий гель, но это лишь временная мера. Петеру предстояла операция.
- Я буду жестянкой, - он ухмылялся. - Тёмная энергия, я буду чёртовой жестянкой! Всё равно, что американский афрорасист в шкуре ку-клукс-клана!
- Это лучше, чем жить без рук, - Вика была непреклонна. - Может, ты и к ординаторам отношение переменишь. Поверь, они вполне нормальны.
- Да... наверное, - ухмылка сползла с лица Петера. - Будет трудно.
- Я помогу.
Она не могла не помочь. Ведь это из-за неё Петер получил такие жуткие травмы. Это её он спасал тогда, дома, и сам подставился под прыжок раптора. А она не смогла даже нажать на спуск, чтобы спасти его.
Дура. Что ей стоило поучиться обращению с оружием? Сколько ещё людей пострадает из-за неё?
Петер перехватил её взгляд.
- Только скажи, что это из-за тебя, и клянусь, как только врачи поставят протезы, я тебя отшлёпаю, - сказал он.
- Но...
- Никаких "но"! - рявкнул он. - Хватит брать на себя чужую вину! Всё!
Она притихла, не зная, что ответить. Может, Петер и прав. А может, просто убеждает её в этом, пытаясь казаться настоящим мужчиной. Только Вика-то знает, кто виноват. У неё тоже голова на плечах есть.
- И чтоб ни слова больше, - предупредил Петер.
Наверное, пускай лучше будет, как он хочет. С этим Вика могла согласиться. В конце концов, никто не мешал ей хотя бы сознавать правду.
- Меня вызвали на станцию "Леонов", - сказала она. - Позвонили за минуту до того, как я к тебе пришла. Сверхсрочный вызов. Они поймали акванта, который сам вышел к людям. И вроде бы реагирует совсем по-другому, чем наши.
- Тогда чего же ты ждёшь? - возмутился Петер. - Бегом на лётную площадку!
- У меня ещё несколько минут до транспорта. Слушай, я просто хотела сказать - прости...
Она увидела гримасу на его лице и замолчала. Нет, всё же он прав. Сама Вика может думать что угодно, но говорить вслух лучше совсем другое, а ещё лучше - молчать. Мужчины все такие. Не умеют трезво смотреть на вещи и злятся, когда им на это указывают.
- Давай, двигай, - буркнул он и отвернулся, всем своим видом показывая, что закончил беседу. Вике ничего не оставалось, как подчиниться.
Уже в коридоре она думала, что если бы не её глупость, сейчас они летели бы вместе. С гибелью доктора Цанна у Совета осталось только двое профессиональных лингвистов, имевших опыт общения с аквантами. А теперь и вовсе один. Петер, конечно, выздоровеет, ему поставят новые руки, только будет это в лучшем случае через неделю.
И на встречу с аквантом летит не умудрённый опытом седовласый учёный, а молоденькая девица, едва закончившая университет.