Женщина никогда не ощущала свою жизнь настолько ярко. Как будто бизнес, деньги, развод, одинокое материнство, чертов фитнес, чертов органайзер, чертова квартирища с роскошным ремонтом - все это было только ради этой минуты. Пары минут.
Успокоить его.
Помочь… архангелу?
Ради такого можно жить, даже ради минуты, да.
Ирма смущалась - как бы он не зажег свет. Как бы не пришла Алинка. Но пришел только кот по имени Пиксель и лег поперек их ног - теплой мохнатой тяжестью. И негромко замурлыкал.
Витязь ожил - длинные руки стащили Ирму вниз, к себе, разместили вдоль тела, прижали. Она была такая маленькая рядом с ним…
По дыханию стало понятно - эльф успокоился. Тайтингиль и вправду нащупал внутри себя то истинное, что позволяло выдержать баланс в чужой складке Эалы, чтобы остаться. Возможно, ненадолго. То, зачем его готов потерпеть этот мир. И чувство врага - да, оно стало ярче и определеннее. Враг тут также был. Битва предстояла. Земля самодвижущихся карет и дивных волшебных стекол желала его помощи. Неохотно, с трудом признавая собственную боль, но Земля согласилась - да, да, ты можешь помочь, витязь.
Губы Тайтингиля коснулись макушки Ирмы. Руки обняли женщину плотнее. Ирма закинула голень поперек его бедер, вслушиваясь в ровные, тяжелые удары сердца.
Дыхание выровнялось - витязь крепко уснул.
Ирме просыпалось тревожно - слишком тесно, слишком. Она обыкновенно ложилась в легкой шелковой пижаме, а тут - нагое тело словно чуть прилипло, приклеилось к другому, поза оказалась неудобной.
Да и вообще.
Подняла голову, женской чуйкой ощущая полный хаос смятой укладки, - посмотрела.
Вчерашний гость никуда не делся. Узкое мужское лицо, резное, может, чуть капризное сейчас, было обращено вверх, не на нее. Эльф словно изучал потолок, подняв точеный подбородок. Волосы, свернутые в жгут, были откинуты к стене у кровати. Глаза открыты.
- Ты давно не спишь? - хрипло спросила Ирма из-под его рук.
- Достаточно давно, чтобы услышать, что к твоей дочери пришел гость и они завтракают. - Голос тек низко, тяжело.
- А… ах ты черт…
Нолдоринец повернул голову. Посмотрел в глаза - пристально.
- Ох… ты давно проснулся?
- Мне достаточно нескольких часов сна. Мы, эльфы, живем дольше людей, а спим намного меньше, - задумчиво ответил остроухий мужчина. - В этом, я полагаю, есть какой-то смысл. Куда-то же отлетает ваша душа, пока вы спите.
- Душа… - повторила Ирма. И снова ее пробрал холод - душа! Архангел! И почему он…
Организм взывал о насущном - Ирма потянула легкий халат, скинутый накануне на пол, и, стараясь не показать тела, выскользнула из-под одеяла.
Тайтингиль разглядывал ее - прямо, заложив руку под голову. И расхохотался.
- Вот неугомонная ты. Ты полагаешь, у тебя остались какие-то тайны и есть необходимость прятаться? - спросил он. - Здесь принято так одеваться, что тайн не было с первого мига встречи в трактире. Так что можешь не смущаться меня.
- А-а? - Ирма обнаружила, что вправду смущена - впервые за много, много месяцев. - Я п-пойду умоюсь.
- А слова твои вчера были много смелее, - продолжал нолдоринец. - Напомнить?
- Прекрати…
- Я же не оскорбляю тебя, напротив, - лежа на спине, эльф перекинул ногу через ногу, - стремлюсь к учтивости. Я оденусь и приду приветствовать деву и ее молодого воина.
- А твои штаны и сорочка… Ах да, они в душе. Ты вчера разгуливал голым. Как хорошо, что у меня две ванных, - сердито заметила очухавшаяся наконец Ирма. - Одну ты разнес на хрен. Поищу халат тебе. - И пулей прыснула вон.
Захлопнула дверь, прислонилась спиной и задышала, словно после пятикилометровой пробежки. Черт знает что. Черт. Знает. Что.
Привела в порядок себя - душ, майка, шорты, укладка на скорую руку, макияж. Нашла халат, который позабыл у нее безалаберный приятель. Пошла обратно.
Витязь так же расслабленно валялся, почти стащив с себя одеяло. Посмотрел на Ирму.
- Вот, - она бросила на край кровати халат глубокого синего цвета из какого-то особого хлопка, - можешь ходить пока в этом. Не лезть же тебе в твои штаны… В крови все. Их, кстати, и рубашку, запущу сейчас постирать… а?
- Спасибо.
Тайтингиль упруго встал с постели, взял халат, и…
Замер с махровой тканью в руках. Лицо его менялось при виде безобидной тряпки, руки на ней сжались так, что побелели костяшки. Ирма попятилась в ужасе.
Не мужик, а скопище непредсказуемостей.
- Ты-ы… - низко прорычал витязь, делая широкий скользящий шаг, - ты-ы…
Ирма завопила.
Через секунду в гостевую комнату на бельэтаже квартиры вбежали хорошо подкачанный мальчик лет двадцати, в облепившей тело майке, и Алинка - Тайтингиль стоял вплотную к визжащей Ирме и грозил ей халатом.
- Чья это вещь? Чья?
- Приятель оставил тут, приятель, отвали, пси-и-их! - Нервная система Ирмы дала сбой, что выразилось в ультразвуке. Парень замер, не зная, бить или не бить, да еще и растерявшись, что дядька голый; Алинка бросилась к Тайтингилю, бесстрашно поднырнула под руку и отобрала халат.
- Это дяди Котика! Чего ты разошелся?
- Дяди? Котика? Где он? - рявкнул Тайтингиль.
- Котика трогать нельзя, он хороший, он меня в Диснейленд возил и на кастинги! - завопила Алинка. - Ма-а-ам!
Ирма теряя рассудок некстати вспомнила, как ложилась на пластику лица - да, она попросила приятеля приглядеть за четырнадцатилетней тогда дочкой. И обнаружила их по телефону спустя двенадцать часов в Диснейленде возле Парижа. А учитывая, что доверенности на подростка у Котяры не было, это оказалось нереально круто. Сорванные ором связки Ирма по времени лечила столько же, сколько заживали прооперированные веки и подтянутый подбородок.
Но иначе господину Котову, человеку и явлению, присматривать за Алинкой было скучно.
Ирма облизала губы.
- Чего разошелся? Ну да, приятель оставил, и что? Гордый такой? Чужое не наденешь?
- Ты не понимаешь, - прорычал Тайтингиль, - не понимаешь… Где он? Где?
Его охватила ярость, привычная ярость боя. Мысли о враге получили совершенно конкретное подтверждение. Кто-то из его мира оказался здесь раньше его самого. И обосновался - спокойно, без боли, без крови, без постыдного обморока. И обзавелся вот таким халатом.
Ярость!
- Может, вы все же оденетесь? - подал голос парень.
Витязь раздраженно забрал из Алининых рук халат, с видимым отвращением надел, запахнулся, подпоясался. Посмотрел на парня:
- Приветствую.
- Макс.
- Тайтингиль.
- Что?
- Тайтингиль. - Витязь глянул внимательнее.
Хороший воин, молодой, ладный. Тело переливалось, талия была узко схвачена. Одежда, как у всех здесь, открывала максимум из возможного.
Шагнул вперед.
Парень попятился, чудно сложил руки, видно, в каком-то оборонительном жесте.
- Вы псих!
- Точно! - с удовольствием сказала Алинка. - И это наш псих, Макс! Маман его нашла и решила себе оставить.
- Ты-ы… - снова угрожающе зарычал витязь, теперь - на парня, - ты с темными колдунами дружбу водишь, отрок?
- Отойди от меня! - Голос парня сорвался на фальцет. - Отвали, придурок!
Тайтингиль безошибочно цапнул Макса и подтащил к себе, невзирая на короткие удары и сопротивление - как щенка; сунул руку в задний карман тугих джинсов, двумя пальцами выудил плоский конвертик…
- Аа-а-а! - заорала Ирма.
- Ма-а-акс! - возмущенно взвыла Алинка. - Ты говорил, что не-е-ет!
Парень бился пойманной рыбой и молчал.
Нолдоринец распотрошил бумажонку, понюхал тусклый порошок с вкраплениями синего. Названия он не знал, но знал, что это - яд, яд от некромантов или же иных душегубцев, туманящий рассудок. Можно было даже не брать на палец, не пробовать.
- Алинка! А ты? - вскричала Ирма.
- Я же не дура!
- Откуда вы-ы?.. - выводил рулады парень, которому никак не удавалось вывернуться окончательно. - Откуда вы-ы узнали?..
- Я понял. - Тайтингиль откинул юнца прочь. - Люди, люди…
Внизу раздался звонок; Ирма подпрыгнула - черт, черт! И бросилась открывать дверь.
Пришедшего невысокого человека в скромном сером костюме проводила в кабинет и затихла там, закрыв дверь.
Макс смотрел исподлобья.
Алинка, проследив сверху через перила за гостем, повернулась к двум мужчинам.
- Ну что, пошли кофе пить?
- А ты… а я… - замямлил Макс.
- Пошли, пошли. Я тебя там и убью, - пообещала Алинка. - Почетная прабабушкина сковородка из "чугуния и алюминия" уже Тайтингилева, так я тебя тефалем.
Витязь невольно улыбнулся, поняв смысл, - и сурово нахмурился, глядя юному воину прямо в очи.
- И дерешься плохо. Кто учил?
- Да уж учили. - Макс прятал глаза.
- Ладно. Кофе? Пойдем же.
На кухне юноша и девушка уселись за стойку, взяв остывший напиток. Тайтингиль изучал все, что теперь было навалено на столе, - баночки с йогуртами, миску с хлопьями, круассаны из пакета, воду из обоих кранов - с фильтром и без, и воду из бутылки. Понюхал чашку Алининого кофе. Взял полуторалитровую бутылку воды, забрался на широкий подоконник и, прихлебывая, смотрел с двадцать второго этажа на окружающий мир, скрестив ноги в щиколотках.
- Чего ты так на Котика рассердился? - спросила Алинка, бултыхая в молоке хлопья ложкой с Микки-Маусом на ручке.
- Вы давно его знаете?
- Да, очень. Я и не помню, с какого моего возраста. Он мамин… друг. Сейчас в Эмиратах отдыхает.
- Вот что, - прошептал Тайтингиль.