Архитекторы Наргуйса, пользуясь сходными декоративными средствами, производили эффект, поразительно отличавшийся от наблюдавшегося на Виттенмонде. Здания Наргуйса выглядели менее капризными и более стильными, кривые здесь были не столь экстравагантны, а логическое сопряжение элементов нередко объединяло различные части и аспекты сооружения. Архитектурным особенностям соответствовали различия в интересах и характере населения. Витты торговали; гитсы проектировали, разрабатывали, изготовляли. Витты продавали товары; гитсы продавали профессиональный опыт. Технические академии гитсов были знамениты по всей Ойкумене, их мастерские и лаборатории постоянно внедряли новые изобретения и усовершенствования (не обязательно, впрочем, находившие полезное практическое применение), а витты радовались возможности продавать их продукцию.
Сразу после завтрака Хетцель направился в Наргуйский медицинский институт. Его опыт показывал, что самый прямолинейный подход позволял иногда получить не менее полезные сведения, чем притворство и околичности, к которым он прибегнул на прошлой неделе. Он сразу прошел в информационный центр и обратился к его работнице, представительной молодой женщине в синей униформе с белыми манжетами и отворотами блузы.
"Меня интересует карьера доктора Форенса Дакра, обучавшегося в вашей академии, - сказал Хетцель. - С кем я мог бы посоветоваться по этому вопросу? Может быть, с вами?"
Служащая улыбнулась; явное восхищение Хетцеля ее внешностью не вызывало у нее никакого раздражения: "Как пишутся его имя и фамилия?" Получив соответствующий ответ, девушка несколько раз пробежалась пальцами по клавиатуре, но результаты поиска ее не удовлетворили. Она покачала головой: "Никакой справочной информации. Я вижу, однако, что его карьерой интересовались и другие посетители".
"Возможно, он представился здесь под другим именем - например, как Форенс Воксоной".
"Форенс Воксоной? - пальцы служащей снова застучали по клавишам. - Он учился у нас восемь лет и покинул академию двенадцать лет тому назад".
"И куда он отправился после этого?"
"Не могу знать, сударь, такие сведения мы не регистрируем. По этому поводу вам лучше всего обратиться к его бывшему ректору".
"Очень хорошо. Кто же этот ректор?"
Девушка присмотрелась к записям на экране: "Доктор Аартемус. Боюсь, сегодня он будет занят до самого вечера".
"Не могли бы вы назначить для меня время приема у доктора Аартемуса? Меня зовут Майро Хетцель".
"Разумеется, сударь. Могу ли я указать, что вы желаете обсудить с ректором карьеру Форенса Воксоноя?"
"Как вам будет угодно".
В назначенное время Хетцель явился в кабинет доктора Аартемуса - тощего седого коротышки с широким бледным лбом под ежиком жестких волос. Выражение его морщинистого лица, по мнению Хетцеля, можно было назвать одновременно вдумчивым, терпимым и язвительным; когда старый хирург встал ему навстречу, Хетцель заметил, что ноги ему заменяли механические протезы. "Врачу, исцелися сам! - продекламировал нараспев доктор Аартемус. - К счастью, в наши дни врач может буквально следовать этой заповеди. Я, однако, предпочитаю этого не делать. Меня поддерживает неразрушимый металл, никогда не причиняющий никаких неудобств. Я не боюсь, что мне на ногу упадет камень, меня не беспокоят ногти пальцев ног, врастающие в кожу, мозоли, нарывы, шелушащиеся наросты и тысячи прочих неприятностей. Но я не думаю только о себе - если хотите, я тут же, не сходя с места, ампутирую вам обе ноги".
Хетцель с улыбкой покачал головой: "Я не такой чудак, как вы думаете".
"Как вам будет угодно. У вас был ко мне какой-то вопрос?"
"Верно. Мой вопрос относится к некоему Форенсу Воксоною, теперь называющему себя "доктором Форенсом Дакром". Мне не терпится его найти".
"В этом стремлении вы не одиноки, - заметил доктор Аартемус. - В последние годы по тому же поводу ко мне уже обращались несколько человек". Хирург сел и откинулся на спинку кресла: "Как правило, у нас действуют жесткие правила - мы не распространяем информацию, хотя бы из соображений самозащиты. Мы никогда не рекомендуем кого-либо из выпускников, хотя с готовностью предоставляем сведения о тех, кто не сумел сдать наши экзамены. В случае Форенса Воксоноя - или Форенса Дакра, если хотите - возникла нетипичная ситуация. Он был блестящим студентом, с исключительно изобретательным умом. Тем не менее, он не справился с несколькими нашими курсами и, следовательно, не получил диплом".
"Неужели? Тем не менее, он практикует без зазрения совести. Это позволительно?"
"Это неизбежно. В пределах Ойкумены насчитываются бесчисленные общественные структуры, и в каждой применяются свои собственные стандарты. Здесь, на Гитерсмонде, выпускнику Медицинской школы имени Подмарша в Сек-Секе на планете Викер не позволили бы лечить даже изжогу. С другой стороны, несмотря на то, что Форенс Дакр провалился в Наргуйсе, приобретенных здесь навыков ему хватило бы, чтобы практиковать в качестве хирурга практически на любой планете Ойкумены".
"Почему же, в таком случае, он не получил диплом?"
"Выражаясь без обиняков, он жульничал. Я... нет, не только я - мы - дискредитировали его в связи с личными недостатками, а не потому, что он демонстрировал недостаточную квалификацию. Ему не нужно было мошенничать. Но его задели некоторые мои замечания, и он вознамерился закончить мой курс с отличием, не выполняя никаких заданий. Я наблюдал за ним целый год; в конце концов, я не последний дурак. Я ждал, потому что понимал, что мелочные замечания и упреки не окажут на него никакого действия. Весь год он подделывал результаты своей практической работы различными изобретательными методами. Но я опытнее его и еще изобретательнее. В последний день я обратился к классу - кстати, это был очень хороший класс, мне пришлось оставить на второй год только пятерых. "Поздравляю вас! - сказал я студентам. - Все вы потрудились на славу. За исключением только Форенса Воксоноя, который, по причинам, известным только ему самому, постоянно жульничал на протяжении всего семестра". После этого я продемонстрировал на экране различные обнаруженные мной примеры подделок Воксоноя. Студенты позабавились от души. Но сразу после начала моей демонстрации Воксоной поднялся на ноги и покинул аудиторию".
Хетцель хмыкнул: "И что с ним случилось после этого?"
"Не могу сказать с уверенностью. Слышал, что он работал в Южных Торпельтинах, в месте под наименованием Масмодо". Доктор Аартемус наклонился к микрофону: "Кто теперь практикует в Масмодо, на Янус-Амахе?"
Прозвучал ответ: "Там работал доктор Льювиль, но он вышел на пенсию. Ближайший кабинет практикующего врача находится в Кроусте".
"Спасибо, - доктор Аартемус снова повернулся к Хетцелю. - Янус-Амаха - дичайшая глушь нашей планеты. Можно сказать, лишь частично цивилизованная".
Хетцель задумался: "Может быть, вы окажете мне такую любезность и позвоните доктору Льювилю, чтобы спросить его о дальнейшей судьбе доктора Дакра?"
Аартемус возвел глаза к потолку, но пожал плечами и нажал несколько клавиш под экраном телефона. Сначала аппарат произвел только последовательность тревожно жужжащих звуков, но в конце концов на экране появилось женское лицо: "Оператор Масмодо".
"Я пытаюсь вызвать доктора Льювиля, - сказал Аартемус. - Но его телефон не отвечает".
"Доктор Льювиль на пенсии. Он больше не отвечает на вызовы. Попробуйте связаться с доктором Винке на Сомнительном острове".
"Одну минуту. Не могли бы вы передать сообщение доктору Льювилю? Пожалуйста, известите его о том, что с ним хотел бы поговорить доктор Аартемус из Наргуйса".
Женщина-оператор неохотно признала, что выполнение такой процедуры было возможно: "Подождите немного, я попробую".
Через пять минут погасший экран стал потрескивать и снова вспыхнул; посреди медленно расплывающихся зеленоватых ореолов появилось лицо молодой блондинки в потрепанном халате медсестры. У нее было круглое, задиристо-привлекательное, хотя и несколько мясистое лицо: "Кто вызывает? Какой доктор?"
"Доктор Аартемус из Наргуйского медицинского института. Я хотел бы обменяться парой слов с доктором Льювилем".
"Он ожидает вашего звонка?"
"Не думаю. Тем не менее..."
"Вы его старый знакомый?"
"Не совсем так. Тем не менее..."
"Тогда доктор Льювиль не будет с вами говорить".
"Это было бы в высшей степени невежливо с его стороны! Я - его коллега, а не агент по сбору платежей и не пациент, требующий благотворительного обслуживания".
"Очень сожалею, доктор. Я получила самые недвусмысленные указания".
"Хорошо. Тогда спросите, пожалуйста, доктора Льювиля, известно ли ему нынешнее местонахождение доктора Форенса Дакра - или Форенса Воксоноя - он может называть себя и так, и эдак".
Медсестра жеманно хихикнула: "Уверена, что он не станет обсуждать доктора Дакра ни с вами, ни кем-либо другим".
"А вы сами знаете доктора Дакра?"
"Конечно, знаю".
"Не могли бы вы сообщить, где он теперь находится?"
Медсестра покачала головой: "Понятия не имею".