Я улыбнулась. В Годлин-холле, подумала я, постоянно проживают еще трое взрослых: Хеклинг, миссис Ливермор и мистер Уэстерли. Один не любит беседовать со мною, другая не желает беседовать со мною, третий не в силах со мною побеседовать. Невзирая на это "скучновато" - наипоследнейшее слово, коим я описывала бы свою жизнь в поместье.
- Пожалуй, - сказала я. - Но, мистер Рейзен, пока вы не уехали, не могли бы вы уделить мне несколько минут?
Лицо его болезненно скривилось; по видимости, он догадался, о чем я намерена поговорить, и не желал длить беседу.
- Я бы с радостью, мисс Кейн. Клянусь вам, я был бы счастлив более всего на свете. Однако меня призывает работа.
- Вы же сказали, что у вас полдня отдыха?
- Ах да, - нахмурился он. - Я разумел… я хотел сказать…
- Мистер Рейзен, я не задержу вас надолго, обещаю вам. Всего несколько минут. Я хотела задать вам некоторые вопросы.
Он со вздохом кивнул, понимая, должно быть, что ему не найти достойного способа увильнуть, а я указала на скамейку у лужайки, где мы и сели. Он отодвинулся подальше; между нами с легкостью поместились бы Изабелла и Юстас, и ни один из нас четверых не соприкасался бы локтями. Левая рука мистера Рейзена лежала на колене. Я заметила золотое кольцо на безымянном пальце. Стряпчий проследил за моим взглядом, но не шевельнулся.
- Вы ведь не собираетесь вновь расспрашивать меня о чете Уэстерли? - сказал он. - Мне представляется, я поведал вам все, что знал. С их первой встречи до последней.
- Нет, дело не в них, - сказала я. - И позвольте отметить, что во время предыдущей нашей встречи вы явили мне бесконечное великодушие. Я понимала, что беседа эта была для вас огорчительна. Под конец я увидела, сколь глубоко ранили вас эти события.
Он кивнул и поглядел на лужайки.
- Ни один из нас, кого эта история коснулась, никогда ее не забудет, - согласился он. - Но пока вы не продолжили, мисс Кейн, позвольте задать вопрос вам? (Я кивнула, удивленная тем, что ему потребно узнать нечто обо мне.) После нашей беседы вы говорили с миссис Ливермор? Познакомились наконец со своим нанимателем?
- Да, я его видела, - отвечала я.
Он отвернулся; в лице его читалось смирение пополам с печалью.
- Я бы вам отсоветовал. Тонкая душевная организация страдает от подобных зрелищ.
- По счастью, мистер Рейзен, я сделана из прочного материала.
- Я вполне это сознаю. Я заметил это в первую же нашу встречу. И весьма восхищаюсь этим свойством вашей натуры, мисс Кейн. Однако надеюсь, что увиденное не потрясло вас чрезмерно.
- Грешно ли говорить, что, по моему мнению, этот человек с благодарностью принял бы избавление от боли?
Мистер Рейзен слегка вздрогнул, будто замечание мое почел святотатством.
- Я, разумеется, понимаю, - сказал он. - Но нам не надлежит так говорить. Не во власти человека решать, кому и когда отправляться в мир иной. О том вправе судить лишь Господь Бог. В конце концов, нарушение этого закона естества и привело Сантину Уэстерли на виселицу, а Джеймса Уэстерли обратило в живого мертвеца.
- Мы на днях ездили в Большой Ярмут, - сменила курс я.
- Мы?
- Мы с детьми.
Он кивнул, просветлев:
- Превосходная мысль. Конечно, детям на пользу дышать свежим воздухом, вдали от этого дома. Всякий раз я отмечаю, как ужасно бледен Юстас. Изабелла смуглее; надо думать, в мать. Но Юстас - воплощенный Уэстерли.
- Мне кажется, детям понравилось, - согласилась я. - Весьма любопытный был день.
- Между прочим, моя мать родилась в Большом Ярмуте, - продолжал мистер Рейзен, проникаясь интересом к предмету. - Когда я был мал, мы порою ездили туда на выходные. У бабушки с дедушкой имелся там замечательный дом. - Он улыбнулся, затем усмехнулся - без сомнения, его посетило некое приятное детское воспоминание. - Мы с братьями и сестрами чудесно проводили время. - Он хлопнул себя по колену. - Насколько проще была жизнь, - прибавил он упавшим голосом. - Боюсь, современность чрезмерно требовательна к нам, вы не находите? Подчас год тысяча восемьсот шестьдесят седьмой внушает мне отвращение. Все мчится так ретиво. Перемены так стремительны. Тридцать лет назад, когда я был ребенком, жизнь нравилась мне больше.
- Мы заходили в церковь, - перебила его я, не желая отвлекаться на дискуссию о том, как разочарован стряпчий нашей эпохою. - Изабеллу весьма туда влекло. Оказалось, она желала посетить некую могилу.
Мистер Рейзен нахмурился:
- Изабелла? Что за могила ей понадобилась в Большом Ярмуте? У нее нет там родни.
- Могила Энн Уильямс.
Лицо его вытянулось.
- А, - кивнул он. - Мисс Уильямс. Разумеется. Я и забыл, что она тоже из Большого Ярмута.
- Родилась в сорок шестом, умерла в шестьдесят седьмом, - процитировала я надгробную надпись. - Мы с нею одногодки. Двадцать один. (Он не без удивления воззрился на меня, и на миг мне почудилось, будто ему хватит неучтивости отметить, что он полагал меня старше. Впрочем, он смолчал.) Мисс Уильямс, насколько я поняла, была третьей гувернанткой Годлин-холла?
Он поразмыслил, затем кивнул:
- Именно так. Конечно, она пробыла здесь недолго. Шесть или семь недель, если я точно припоминаю. Надо справиться в конторе, однако вряд ли она прослужила дольше.
- Мисс Томлин, злополучная жертва миссис Уэстерли, была первой.
- Совершенно верно.
- Мисс Томлин - первая. Мисс Уильямс - третья. Моя предшественница мисс Беннет, поместившая объявление о собственной замене, была пятой. И, если не ошибаюсь, в конторе вы поминали неких мисс Голдинг и мисс Харкнесс.
- Да, вторую и четвертую соответственно. - Он сглотнул и уставился в землю. - Обе - девушки весьма утонченные. Мисс Харкнесс была единственным отпрыском моего старого друга по ливерпульским судам. Он, бедняга, тяжело переживал утрату.
- Мисс Томлин, мисс Голдинг, мисс Уильямс, мисс Харкнесс, мисс Беннет и я, мисс Кейн. Я не ошиблась порядком?
- Все верно.
- Шесть гувернанток за год. Не кажется ли вам, что это удивительное положение вещей?
Он взглянул мне в глаза:
- Лишь круглый дурак сочтет это положение иным, мисс Кейн. Но, как я уже упоминал, произошло столько прискорбных несчастных случаев…
- Случаев! - расхохоталась я, отвернувшись. Я обратила взор к деревьям, что разбросали листву по корням, предоставив темные ветви грозному хладу. В глубине рощи мне почудилось человеческое шевеленье, промельк седой бороды, и я ахнула, вгляделась, однако больше ничего не увидела, а пейзаж вновь безмятежно застыл. - Вы, значит, верите в совпадения, сэр, - горько заметила я.
- Я верю в невезение, мисс Кейн. Я верю, что взрослый человек может скончаться, прожив сотню лет, а иное дитя Господь забирает к себе еще до первых именин. Я верю, что мир таинствен и нам не дано его постичь.
- Шесть гувернанток, - сказала я, полная решимости не поддаться его пышнословию, мы все-таки не в суде. - По вашим словам, выжили только две. Мисс Беннет и я. Неужели вы не понимаете, что здесь не обошлось без сил странного свойства?
- Сил странного свойства? - переспросил он. - В каком роде странного?
- Пагуба, - объяснила я. - Призрак.
Покраснев, мистер Рейзен вскочил на ноги.
- Что вам нужно от меня? - спросил он. - Какого ответа вы ждете?
- Расскажите, что с ними произошло!
- С гувернантками? Нет! Это чересчур ужасно. Мне, а не вам довелось пережить их гибель однажды. Не понуждайте меня претерпевать ее снова.
- Но я их преемница! - вскричала я, глядя ему в глаза, не желая выдать свою слабость. Если я хочу выжить здесь, только сила спасет меня. - Я имею право знать.
- Сомневаюсь, что это принесет пользу, - возразил он. - Лишь огорчит вас неизвестно зачем.
- Я имею право услышать их истории. Вы ведь не можете с этим спорить?
- Я бы так не сказал, - не отступал он. - Вы же не знали этих женщин. Они вам никто.
- Я заняла их место. В отличие от вас, от мистера Хеклинга, от самой королевы я не унаследовала эту должность от скончавшегося предка. Я лишь последняя, кто занял место гувернантки, каковое для многочисленных моих предшественниц оказалось роковым.
Он в изнеможении вздохнул, вновь сел на скамью и в задумчивости обхватил голову руками. Повисло долгое молчание, и я поклялась себе, что первой его не нарушу.
- Ну хорошо, - в конце концов сказал мистер Рейзен. - Но уверяю вас, мисс Кейн, добра не выйдет. Это трагические истории об ужасных совпадениях, не более того.
- Об этом я буду судить сама, мистер Рейзен, - сказала я.