- Ну да, ну да, - медленно кивнул он. - Но это не оправдывает меня. Следовало найти время. Я говорил себе, что мне надлежит с вами побеседовать, но… - Он легонько вздрогнул, словно призрак прошел по его могиле, и мне почудилось, что Годлин-холл чем-то его страшит. - В общем, мне очень жаль, - после паузы прибавил он, встряхнув головой, дабы изгнать оттуда застрявшие мысли. - Как вам живется?
- Неплохо, - отвечала я. - Дети просто чудесные.
- Необычные дети, кажется мне, - поразмыслив, промолвил преподобный Диаконз. - Души их, разумеется, чисты, но они так страдали. Изабелла - на редкость умная девочка. Не исключено, что однажды она выйдет за блестящего человека. Юстас тоже подает немалые надежды.
Я нахмурилась, из всей его тирады разобрав лишь одно слово.
- Страдали? - переспросила я. - Как они страдали?
Он замялся.
- Все мы страдаем, мисс Кейн, не так ли? Жизнь есть страдание. До великого Судного дня, когда те, чьи сердца и поступки чисты, наконец вновь обретут мир и упокоение.
Я уставилась на него в упор. Разумеется, я не была близко знакома с преподобным и все же сочла, что замечание это не делает ему чести.
- Вы утверждаете, что они страдали, - не отступила я. - Мне кажется, вы подразумеваете нечто особенное, отличное от страданий человечества. Что именно, позвольте спросить?
- В их жизни случилось великое потрясение, - отвечал он, опустив голову и разглядывая обложку молитвенника, на которой, отметила я, значились буквы "А.Д.". - За последний год вы… которая же это… уже шестая гувернантка Годлин-холла.
Я удивленно воззрилась на него. Эта весть была для меня положительно нова.
- Шестая? - переспросила я. - Мне кажется, вы ошибаетесь, я всего лишь вторая. До меня гувернанткой была мисс Беннет. Наверняка она долго здесь пробыла?
- Ох батюшки, вовсе нет, - сказал преподобный Диаконз. - Нет, мисс Беннет прожила у нас всего месяц. А то и меньше.
- Месяц? - переспросила я. - Я не понимаю. Отчего она так поспешно уехала? И если вы не ошиблись в подсчетах, где предыдущие четыре? Если я шестая гувернантка за год, они прослужили здесь немногим дольше.
Викарий неуютно заерзал - он как будто уже раскаивался, что затеял этот разговор. По лицу его судя, он предпочел бы укрыться в безопасности своего обиталища, предвкушая вкусный воскресный обед и дневную прогулку со щенком.
- Мистер Рейзен, - сказал он. - Вам надлежит побеседовать с ним. Он ведь занимается делами поместья.
Мистер Рейзен! Опять он! К своему великому смущению, при одном его имени я вспыхнула. Пожалуй, в последние дни он изредка приходил мне на ум.
- Я пыталась побеседовать с мистером Рейзеном, - досадуя на собственную глупость, с неудовольствием сказала я. - И даже не раз. Но его трудно застать. Его помощник мистер Крэтчетт не выпускает из рук книгу записи деловых встреч. В Царствие Божие проще попасть, чем в кабинет к мистеру Рейзену.
Преподобный Диаконз дернул бровями, и я отвела взгляд; наверное, это было кощунственное замечание.
- Прошу прощения, - помолчав, сказала я. - Однако все это меня удручает. Я ни от кого не могу добиться ответа. Временами мне очень одиноко.
- Вам следует настоять, - мягко посоветовал он. - Не позволяйте Крэтчетту указывать вам, как можно и нельзя поступать, с кем можно и нельзя видеться. В конце концов, вы имеете право знать, - с жаром прибавил он, и мурашки побежали у меня по спине. - На вашем месте… вы же совсем юная. Вы имеете право знать!
В голове у меня всплыло сразу несколько вопросов, но я замялась, выбирая наиболее уместный. Если чрезмерно надавить на преподобного, подозревала я, он совершенно замкнется и станет твердить, что мне следует беседовать с одним лишь мистером Рейзеном; но он, чувствовала я, способен кое-что мне поведать, - кое-что он хочет мне поведать, нужно лишь верно задать вопрос.
- Вы говорите, что я шестая гувернантка за год, - тихо произнесла я, стараясь не задеть его ни единою нотою своего тона. - Значит, дети уже так долго разлучены с родителями.
- Да, - подтвердил он. - Как раз чуть более года.
Я нахмурилась. Что за родители бросают детей на столь продолжительное время? Разумеется, у них водятся средства, а путешествовать ныне гораздо проще. Да что там, если взбредет в голову и по пути не слишком задерживаться, можно сесть на пароход в Саутгемптоне, перебраться во Францию и в считанные недели очутиться в Риме. И ведь состоятельный класс именно так и живет? Подобное впечатление сложилось у меня из книг. Состоятельные люди предпринимают длительные поездки по Европе. Снимают виллы в Италии и дома в Месопотамии. Отправляются в круизы по Нилу, вечерами пьют коктейли на Босфоре. В противоположность мне, они не приговорены всю жизнь провести на одном месте, в отсутствие всякой возможности перемен. Но бросить детей в столь нежном возрасте? Когда они отбыли, Юстасу еще не исполнилось восьми. Возмутительно. Аристократия полагает себя высшим классом и притом столь мало заботится о потомках; какой фарс! Вот пауки-волки свое потомство пожирают.
- А другие четыре гувернантки, - продолжала я. - Они все поступали как мисс Беннет? Служили некоторое время, затем размещали объявление? И ныне редакция "Морнинг пост" со дня на день ожидает объявления от меня?
Преподобный Диаконз поморщился в немалом расстройстве.
- Только мисс Беннет разместила объявление сама, - сказал он. - Прочих подыскивал мистер Рейзен.
- Что ж, уже неплохо. Но вернемся к другим четырем. Отчего они уехали? Им пришелся не по нраву дом? Но там так красиво! Они остались равнодушны к детям? Я в это не верю, они столь… - Я умолкла, подыскивая слово. Очаровательны - решительно не то. Ласковы? Ни в коем разе. Приятны в общении? Да не очень. В конце концов я прибегла к его собственному эпитету. - Умны, - сказала я. - И интересны.
- Дом тут вовсе ни при чем, и дети ни при чем. - Он сыпал словами в великой спешке, и я видела, что причиняю ему ужасное неудобство, однако останавливаться не желала.
- Тогда в чем дело? Отчего они уехали?
- Они не уехали, - сказал он громче, едва не закричав, и голос его зазвенел в церкви, отдаваясь средь массивных стен, раскатившись эхом. - Они умерли.
Я молча глядела на него. Хорошо, что я сидела на скамье, - голова у меня слегка закружилась.
- Умерли? - наконец переспросила я, и голос мой слетел с губ тихим шепотом. - Все? Как?
- Нет-нет, - сказал он, отвернувшись, отчаянно мечтая сбежать. - Первая, мисс Томлин, - она умерла. При ужасных обстоятельствах. И еще три. Мисс Голдинг, мисс Уильямс и мисс Харкнесс. Они тоже скончались. Но мисс Беннет, ваша предшественница, осталась жива. Разумеется, случилось трагическое происшествие, побудившее ее к скорому отъезду, однако она выжила.
- Какое происшествие? - Я склонилась к нему ближе. - Прошу вас, мне совсем ничего не известно. Расскажите мне, умоляю.
Но он уже поднялся.
- Я и так разболтался чрезмерно, - сказал он. - Существует нечто… существуют чужие тайны, мисс Кейн. Неужели вы не понимаете? Я посоветовал вам побеседовать с мистером Рейзеном - заклинаю вас так и поступить. Если у вас есть вопросы, спросите его. Если вас что-то тревожит, расскажите ему, и он развеет ваши тревоги. Приходите ко мне с невзгодами духовного свойства, но не спрашивайте меня о последних двенадцати месяцах в Годлин-холле. Я и без того похоронил слишком много ваших предшественниц - я не желаю хоронить еще одну. А теперь я прошу прощения - боюсь, я поступил с вами дурно, у вас теперь больше вопросов, нежели ответов, и, однако, я вынужден откланяться.
Я кивнула - ясно, что он не промолвит более ни слова; я встала, пожала ему руку и зашагала к яркому солнцу дня. У дверей я обернулась: преподобный Диаконз тяжело опустился на первую скамью и закрыл лицо руками; какой-то миг я глядела на него, затем ушла.
На улице я огляделась, но детей не увидела. Зато я узрела доктора и миссис Токсли - супругов, что спасли меня в мой первый вечер в Норфолке, когда я едва не угодила под поезд.
- Мисс Кейн, - весело окликнула миссис Токсли. - Как ваши дела?
- Замечательно, благодарю вас, - отвечала я. - Я так рада вас видеть. Я как раз думала - быть может, вы заглянете выпить со мной чаю как-нибудь на неделе? Скажем, в среду?
Разумеется, ничего подобного я не думала. Эта мысль посетила меня только что. Однако у меня не было компаньонок, у меня вообще не водилось друзей. А миссис Токсли всего несколькими годами старше. Ну и отчего бы мне не позвать ее на чай? Да, я всего лишь гувернантка, а она докторша, но что с того? Улыбка ее слегка поблекла, и я заметила, что доктор Токсли неловко переминается на месте.
- К-конечно, - отвечала она, слегка запинаясь; вероятно, абсурдная внезапность этого приглашения удивила ее. - Но быть может, лучше нам встретиться в деревне, в чайной миссис Сатклифф? Вам так не будет удобнее?
- Я бы хотела, чтобы вы приехали в Годлин-холл, - сказала я.
- Она печет чудеснейшие кремовые пирожные. Вам наверняка понравятся…
- Прошу вас, - не отступала я и даже коснулась ее локтя - для меня сие весьма необычно, я прикосновений не люблю. - Прошу вас, приходите в Годлин-холл. Скажем, в среду, в три часа?
Она оглянулась на мужа, весьма, похоже, встревоженного, но затем, надо полагать, исполнилась независимой отваги и кивнула, ни слова не сказав, а я улыбнулась в ответ.
- Благодарю вас, - сказала я. - Значит, до среды. А теперь прошу меня извинить, не сочтите за грубость, но я вижу, что из паба выходит мистер Крэтчетт, и мне необходимо с ним перемолвиться.