Я ступила в дом, не зная, как понимать эту удивительную тираду. Вопреки словам Хеклинга ожидая, что вот-вот спустятся девочкины родители, я огляделась, и великолепие дома поразило меня. Был он весьма традиционен, и хозяева не пожалели средств на убранство. Однако мне почудилось, что подправляли этот дом, пожалуй, не один год назад, а в последнее время о состоянии обстановки почти не заботились. Впрочем, здесь было чисто и царил порядок. Тот, кто вел хозяйство, трудился на совесть. За моей спиною девочка закрыла дверь, и от тяжкого грохота я вздрогнула, в страхе обернулась, а затем испугалась вновь, ибо подле девочки стоял маленький мальчик годами четырьмя ее младше и в такой же накрахмаленной ночной сорочке. Я его не заметила сразу. Должно быть, он прятался за дверью.
- Элайза Кейн, - промолвила девочка, пальцем потеребив нижнюю губу. - Странное имя. Такое простецкое.
- По-моему, у рабочего класса всегда такие имена, - заметил мальчик, сморщившись, точно был довольно-таки, однако, не совершенно уверен в своей правоте. Я взглянула на него, не понимая, нарочно ли он нагрубил, но он дружелюбно улыбнулся, и я решила, что он просто констатировал очевидное. Если уж говорить о классовой принадлежности, вероятно, я и впрямь представляю рабочий класс. В конце концов, я прибыла сюда работать. - У вас в детстве была гувернантка? - спросил он. - Или вы ходили в школу?
- Я ходила в школу, - сказала я. - Святой Елизаветы, в Лондоне.
- Я нередко размышляю, каково это, - сказала девочка. - Мне представляется, Юстас в обыкновенной школе подвергся бы непереносимым страданиям, - прибавила она, кивнув на брата. - Он, как видите, весьма хрупкое дитя, а мальчики бывают очень грубы. Во всяком случае, так мне говорили. Сама я с мальчиками не знакома. Кроме, разумеется, Юстаса. У вас много знакомых мальчиков, мисс Кейн?
- Только братья маленьких девочек, которых я учу, - сказала я. - Говоря точнее, учила. Я, видишь ли, была учительницей.
- В той же школе, куда ходили в детстве?
- Да.
- Боже мой, - слегка усмехнулась она. - Можно подумать, вы так и не повзрослели. Или не захотели взрослеть. Но это правда? О мальчиках? Что они в высшей степени грубы?
- Бывает, - сказала я, озираясь. Мы что, так и будем всю ночь тут беседовать или меня все-таки проводят в мою комнату и представят взрослым? - Что ж, - улыбнулась я, напустив на себя авторитетность. - Как бы то ни было, я прибыла. Вы не могли бы сообщить обо мне вашей маме? Или папе? Может, они не слышали, как подъехала коляска.
Едва я помянула родителей, Юстас слегка напружинился, но ничего не сказал. У девочки отчасти поубавилось высокомерия - она прикусила губу и отвела взгляд; будь ее гримаса несколько отчетливее, в ней читалось бы смущение.
- Бедная Элайза Кейн, - сказала девочка. - Боюсь, вас завлекли сюда обманом. Ведь так говорят, да? - прибавила она. - Я недавно прочла это выражение в книге, и оно весьма мне понравилось.
- Говорят так, - согласилась я. - Но, мне кажется, ты неверно понимаешь, что это значит. Меня наняли к вам гувернанткой. Ваш отец поместил объявление в "Морнинг пост". - Что бы ни говорил Хеклинг, абсурдно предположить, будто предыдущая гувернантка поместила объявление сама.
- В сущности, ничего подобного он не делал, - беспечно отвечала девочка; Юстас прильнул к ней всем телом, и она его обняла. Он и вправду был хрупким ребенком. Казалось, в любую минуту грозит переломиться. - Вероятно, нам лучше присесть, мисс Кейн, - сказала девочка и первой направилась в гостиную. - Вы, надо полагать, устали с дороги.
Забавляясь и тревожась при виде столь взрослого поведения, я в ошеломлении последовала за ней. Она подождала, пока я сяду на длинный диван, затем устроилась в кресле напротив, точно хозяйка Годлин-холла, а не хозяйская дочь. Юстас поколебался между нами, в конце концов сел в дальний угол дивана и принялся разглядывать собственные ноги.
- Так ваши родители дома? - спросила я. Быть может, вся эта история - некий замысловатый розыгрыш, с неудобопонятной целью призванный одурачить осиротевшую молодую женщину. Быть может, в этом семействе все умалишенные.
- Боюсь, что нет, - отвечала она. - Только мы с Юстасом. Миссис Ливермор приходит каждый день и всевозможным манером хлопочет. Она немного стряпает и оставляет нам еду. Надеюсь, вы любите пережаренное мясо и недоваренные овощи. Но она живет в деревне. С Хеклингом вы, разумеется, уже знакомы. У него дом возле конюшен. Ужасный человек, не правда ли? Напоминает мне обезьяну. И пахнет очень странно.
- Он пахнет лошадью, - вставил Юстас, щербато мне улыбнувшись, и я, невзирая на смятение, невольно улыбнулась в ответ.
- Весьма явственно, - согласилась я, а затем в растерянности повернулась к его сестре: - Прости, ты не сказала, как тебя зовут.
- Правда?
- Да.
Она нахмурилась и кивнула.
- Как грубо с моей стороны, - сказала она после бесконечной паузы. - Меня зовут Изабелла Уэстерли. В честь одной из великих королев Испании.
- Изабеллы Кастильской, - сказала я, припомнив уроки истории.
- Именно так, - отвечала она, по видимости, довольная, что я знаю ее тезку. - Понимаете ли, моя мать - уроженка Кантабрии. Отец мой, напротив, родился здесь. В этих самых стенах.
- Значит, ты наполовину англичанка и наполовину испанка? - переспросила я.
- Да, если вам угодно постигать меня частями, - отвечала она.
Я посмотрела на нее, затем обвела взглядом гостиную. Там висели любопытные портреты - предков нынешних обитателей, надо полагать, - и красивый гобелен на стене, обращенной ко двору; хорошо бы, отметила я про себя, внимательно рассмотреть его утром при солнечном свете.
- Но ведь вы не… - начала я, размышляя тем временем, как лучше задать вопрос. - Вы ведь не живете здесь одни? Вдвоем?
- Разумеется, нет, - отвечала Изабелла. - Мы слишком юны, и нас не следует оставлять одних.
Я вздохнула с облегчением.
- Благодарение небесам, - сказала я. - С кем же вы живете, если не с родителями? Не могли бы вы позвать взрослых?
К моему потрясению, ни единым мускулом не шевельнув, Изабелла распахнула рот и оглушительно, душераздирающе завопила. Я не вдруг разобрала, что она лишь прокричала мое имя. Элайза Кейн.
- Что такое? - вопросила я, в страхе прижав ладонь к груди. Сердце отчаянно колотилось. Я покосилась на Юстаса, но тот взирал на меня невозмутимо, ярко блестя белками глаз при свечах.
- Прошу меня извинить, - молвила Изабелла, скупо улыбнувшись. - Однако вы просили позвать взрослых.
- И ты позвала меня. Весьма громогласно.
- Вы и есть взрослый, - пояснила она. - Поскольку мисс Беннет отбыла. Вы заняли ее место. Вы здесь единственный взрослый и ответственный человек.
- Ха! - слегка усмехнулся Юстас, встряхнув головою, будто заявление сестры не внушило ему особого доверия. Удивился не он один. Я совершенно растерялась.
- Однако объявление… - начала я, уже утомившись растолковывать вновь и вновь.
- Разместила мисс Беннет, - сказала Изабелла. - Я же вам объяснила. Вы заняли ее место.
- Но кто за все отвечает? Кто, скажем, платит мне жалованье?
- Мистер Рейзен.
Опять этот мистер Рейзен. Стряпчий. Значит, Хеклинг не вполне меня обманул.
- И где же, позволь спросить, сей мистер Рейзен?
- Живет в деревне. Утром я могу вас проводить, если желаете.
Я глянула на замечательно красивые напольные часы в углу. Уже миновало десять вечера.
- Мистер Рейзен обо всем печется, - продолжала Изабелла. - Он платит гувернантке, он платит миссис Ливермор и Хеклингу. Дает нам деньги на карманные расходы.
- И отчитывается перед вашими родителями?
На сей раз Изабелла пожала плечами и отвернулась.
- Вы, вероятно, устали, - сказала она.
- Весьма, - подтвердила я. - День выдался нелегкий.
- И голодны? В кухне наверняка найдется что-нибудь, если…
- Нет, - сказала я и вскочила. Довольно с меня на один вечер. - Нет, меня несколько укачало в коляске. Быть может, вам лучше проводить меня в спальню. Я высплюсь, и все наладится, а завтра я разыщу мистера Рейзена и во всем разберусь.
- Как вам угодно, - промолвила Изабелла и тоже поднялась. Юстас мигом вскочил и прижался к ней. Она улыбнулась мне, снова напустив на себя хозяйскую личину. - Будьте любезны, следуйте за мной.
Мы поднялись по лестнице. Была она величественна и изысканна; не удержавшись, я ладонью погладила мраморную балюстраду. Ковер под ногами также оказался весьма роскошен, хотя его, как и все прочее в доме, похоже, несколько лет не меняли.
- Мы с Юстасом спим на втором этаже, - сказала Изабелла, указав в конец коридора; дверей я почти не разглядела, ибо мрак освещала лишь одинокая девочкина свеча. - Вы этажом выше. Надеюсь, вам понравится. Я всей душою на это надеюсь.
Я вгляделась в нее, не понимая, имела ли она в виду пошутить, однако в лице ее читался скорее стоицизм. Мы поднимались дальше - Изабелла со свечой на три ступени опережала Юстаса, тот на три ступени опережал меня. Я посмотрела на его босые ноги. Были они очень маленькие, и на пятках различались рубцы, словно он носил обувь, из которой уже вырос. Кто приглядывает за этим мальчиком, если в доме нет взрослых?