Роман "Питомец "Ледового рая"" открывает сериал "Экспансия", рассказывающий о страшной войне, которая разворачивается на границах освоенного земным человечеством пространства.
Не знал будущий десантник Кирилл Кентаринов, курсант учебного лагеря Галактического Корпуса, что ещё до окончания учёбы ему придётся я сойтись в смертельной схватке с врагом…
Николай Романов
Питомец "Ледового рая"
Нет лучшего на свете приключения,
Чем пережить больному курс лечения.
Из фольклора медиков Галактического Корпуса
Рви сопло или не рви -
Лишь пистоны от любви.
Триконка Кирилла Кентаринова
1
Смех родился, как утро на Луне - в одной точке, - и побежал расходящимися волнами по всему столовняку, откровенный, радостный и звучный. Смеющиеся не сдерживались. Тут же над столами прокатилась ещё одна волна - одинаковых движений. Ещё не закончившие обед курсанты, оторвавшись от тарелок, поворачивали стриженые репы в сторону умывалки, но за спинами сгрудившихся у дверей товарищей, разумеется, ничего не было видно. А хохот разрастался, будто снежная лавина.
- Над чем они гогочут? - вскинулась Ксанка, откладывая вилку.
- Я не в теме, - с привычной готовностью ответил Артём.
С некоторых пор любой Ксанкин вопрос сделался для него приказом к немедленному изложению ответа. Даже если ответа не было…
Кирилл же, подбирая корочкой хлеба остатки гуляшной подливки, лишь плечами пожал.
"Эти вкусные мясные кусочки в соусе…" - вспомнил он слоган модного в последнюю декаду рекламного клипа и хмыкнул. Почти про курсантов ГК…
- Я слетаю, посмотрю? - спросил Артём, по-прежнему глядя на Ксанку.
- На активный выхлоп, Спирюшка, - сказала та, снова берясь за вилку. - Народ ведь мимо мишеней ржать не станет.
Артём вскочил и кинулся к умывалке.
Кирилл посмотрел ему вслед и подумал, что Спиря без одобрения Ксанки шагу не ступит. Надо полагать, втюрился в метёлку по самые локаторы!..
- Ты сегодня опять какой-то душный, Кир, - сказала Ксанка, поворачиваясь.
- Душный не бездушный. - Кирилл вновь пожал плечами. - Война - муйня, главное манёвры.
- Его дерьмочество достало? - тон Ксанки сделался участливым.
Его дерьмочество и в самом деле достало. Вчера вечером перед отбоем опять к себе вызывало. Воспитывало. "Боец ГК, курсант, должен быть добрым по отношению к товарищам, а вы как крыса корабельная…"
И где это капрал на кораблях крыс видел? Их, говорят, давно на жрачку пустили, в котлы ГК…
Да уж, достало Его дерьмочество!.. Но не хватало ещё Кириллу метёлкиной жалости!..
- Всё в зените, Ксана, не срывай сопло! - Он постарался, чтобы в голос не пробилась охватившая душу злоба. - Я башни не теряю.
Ксанка кивнула, будто соглашалась неведомо с чем. Разве лишь с самой собой. Потому что все Кирилловы намёки всегда пролетали мимо её ушей.
Вот и сейчас - наколола на вилку кусок мяса и трескает как ни в чём ни бывало.
Вернулся Артём:
- Там наш неведомый Пушкин свою очередную "гмыровиршу" вывесил.
Кирилл повернул голову в его сторону:
- Ну и как?
- Задом об косяк! - Артём кусал губы, изо всех сил пытаясь не рассмеяться. - Естественно, про Дога и по-прежнему в точку. Короче, сами прочтёте!
Доедали завтрак под продолжавшийся смех народа.
Кирилл не отрывал глаз от тарелки, но чувствовал, что Ксанка то и дело принимается изучать его физиономию, и хмурился.
Ну что ей, в конце концов, от него надо? Хоть бы поесть спокойно дала, метла безбашенная!.. Верно говорит прапор Оженков - если баба стреляет в тебя из парализатора, это одно, а если глазками, это совсем другое… Ей надо. И всему миру известно - что!
Наконец было покончено со знаменитой последней частью кулинарного "галактического корпуса" - компотом, - и троица, отставив стаканы и сыто отдуваясь, поднялась из-за стола.
- Ну что, заценим? - Ксанка опять пялилась на Кирилла.
Тот снова пожал плечами, но двинулся к умывалке. Честно говоря, он бы хоть к дьяволу отправился, лишь бы метёлка не смотрела на него вот так, с недоверчивым ожиданием. Будто он ей чем-то обязан или что-то обещал…
Артём пошёл следом за ними, он хоть и увидел уже эту виршу, но ему очень хотелось понаблюдать за реакцией друзей. Особенно, разумеется, - за реакцией Ксанки…
Столпотворение иссиня-чёрных мундиров перед умывалкой закончилось, и троица вошла внутрь без толкотни.
Триконка висела так, что её многочисленные отражения в зеркалах создавали бесконечную цепочку переливающихся четырехстрочий:
Ротный Гмырюшка-капрал
Вот что отчебучил!..
Когда ванну принимал,
Тёлочку отдрючил.
Последняя строчка звучала для постороннего уха очень странно. Такие выражения любил Артём - он вообще увлекался старинными русскими словечками, время от времени пытаясь перевести их на инлин и теряя при переводе всю смысловую прелесть, - но Артёму ни в жизнь не создать такой триконки. Впрочем, подобное выражение мог использовать всякий, кто был знаком с Артёмом Спиридоновым и русским языком, а таких в "Ледовом раю" - пруд пруди, как опять же говаривал Артём…
- И кого же это он, интересно, отдрючил? - тут же спросила Ксанка.
- А ты разве не в теме?! - удивился Артём. - Да Сандру же Каблукову!
Ксанка смерила его взглядом и фыркнула:
- Неужели, Артюшенька, она тебе сама об этом трепанула?
- Нет, конечно… Но ведь все в теме, Заича! Весь взвод…
- Рота, смир-р-рна-а!!! - раздался сзади громовой бас.
- Ну вот, здрас-с-сьте, вы не ждамши, а мы притопамши… - тихо пробормотала Ксанка.
В столовую собственной персоной ввалился господин ротный капрал Гмыря, он же Димитриадий Олегович, он же Дог, он же Его дерьмочество… Ростом под два с половиной метра; как в старину говорили - косая сажень промежду плеч; бритый череп похож на гигантскую коленку, а иссиня-чёрный китель сидит на нём как влитой…
Курсанты мгновенно застыли по стойке "смирно" - каблуки армейских ботинок вместе, носки врозь, лапьё по швам, грудь колесом.
Гмыря уже знал о происшествии, поскольку проследовал прямым курсом в умывалку, медленно ознакомился с мерцающей триконкой, недовольно хрюкнул, будто кабан перед кучей подгнивших желудей.
- И чьих же это ручонок дело, дамы и господа?
Гмыря всегда называл курсантское лапьё ручонками.
Дамы и господа скромно помалкивали, поедая глазами пространство перед собой. Заметь Дог, что кто-то хотя бы скосил глаза в его сторону, наряда не миновать!
- Так чьё же, матерь вашу за локоток!
Молчание продолжалось.
Когда оно сделалось совсем тягостным, Гмыря достал из нагрудного кармана кителя магнитную стиралку.
Триконка перестала танцевать в воздухе и переливаться. А потом по умывалке разнёсся горький плач смертельно обиженного ребёнка.
Капрал едва стиралку не уронил.
- Дядя Гмыря, пощади, - сказал плаксиво чей-то гнусавый голос. - В карцер бяку посади.
Триконка оказалась очень даже непростой. Автор снабдил видеоформу акустическим сопроводом.
Опешивший поначалу капрал быстро разобрался в чём дело. Поднял стиралку, оценил параметры стабилизирующего поля, коснулся сенсоров, изменяя уровни, и триконка прекратила гнусавить. А ещё через пару секунд замерла, поблёкла. И безвозвратно растаяла в воздухе.
Гмыря снова хрюкнул, на этот раз довольно (видно, жёлуди оказались свежее, чем он ожидал), и положил стиралку в карман. Подошёл к Артёму, внимательно изучил его лицо. Потом медленно, словно орудийная башня главного калибра, развернулся в сторону Кирилла. Внимательно изучил его физиономию.
Перебрался к Ксанке. Здесь процесс изучения принял более обширный и серьёзный характер - после Ксанкиного лица Дог долго рассматривал её шею, а потом и грудь, которая в силу естественных причин оказалась выпяченной куда больше, чем у парней.
Ксанка не выдержала пронизывающего взгляда, поёжилась.
- Наряд вне очереди, дамочка! - тут же отозвался капрал. - Мне твои бабьи комплексы до фомальгаута! Здесь ты не женщина, курсант Заиченкова, а будущий боец Галактического Корпуса. И либо ты у меня по стойке "смирно" станешь стоять смирно, либо вылетишь в безмундирники! Ясно?
- Так точно, господин ротный капрал! - звонким голосом отозвалась Ксанка. - Есть наряд вне очереди, господин ротный капрал!
Дог снова принялся поедать глазами её грудь, и Ксанка опять поёжилась. Но ротный, похоже, уже удовлетворил начальственный зуд. Продолжения раздачи дополнительных нарядов не последовало, капрал выплыл из умывалки.
Ксанка тут же сгорбилась и передёрнула плечами.
- С-сучина отстыкованный! - выругалась она шёпотом.
Артём несмело погладил её по плечу. Ксанку вновь передёрнуло.
А из столовой раздался новый рык Дога:
- Рота, стр-р-ройсь!
Троица выскочила из умывалки.
Ещё не покинувшие столовую курсанты, оставив стаканы с недопитым компотом, неслись к фронту построения, который ротный капрал задавал отведённой в сторону левой рукой. Процесс затруднялся тем, что в столовке находилась не вся рота, и приходилось на ходу соображать, кто за кем должен стоять.
Покинутые столы и стулья тут же поглощали посуду и вливались в пол.
Наконец построение завершилось.
Капрал шагнул вперёд, развернулся к курсантам лицом:
- Р-р-равняйсь!