Мэтью нахмурился. То, что он подслушал вчера вечером, не совпадало с тем, что он видел собственными глазами. Две ведьмы сплетничали о третьей, заказавшей "Ашмол-782". "Эта американка не пользуется своей магической силой", - говорила одна из них, но Мэтью наблюдал эту силу как в библиотеке, так и теперь - она буквально сочилась из пор спящей Бишоп. Женщина скорее всего вкладывала магию и в научную деятельность. Многие, о ком она писала, были друзьями Мэтью: Корнелиус Дреббель, Андреас Либавиус, Исаак Ньютон. Бишоп хорошо знала все их мании и чудачества - разве способен современный историк без помощи магии так понимать людей, живших давным-давно? Быть может, она и его, Мэтью, видит с той же дьявольской зоркостью?
Часы, пробив трижды, заставили его вздрогнуть. В горле у него пересохло. Он осознал, что уже несколько часов стоит неподвижно, глядя, как вздымаются и опадают волны колдовской силы. Не отведать ли ведьминой крови? Это может навести его на след книги и раскрыть прочие ее тайны. Нет, не стоит, пожалуй. "Ашмол-782" - больше ему ничего от этой загадочной Бишоп не нужно.
Раз книга не у нее - значит, в библиотеке.
Вампир выскользнул в кухонное окно и растворился в ночи.
ГЛАВА 4
Так я и проснулась четыре часа спустя - на застланной кровати, с телефоном в руке. Правая нога свесилась, тапок с нее упал. Бросив взгляд на часы, я ахнула. Придется отменить греблю, а заодно и пробежку.
Я наскоро приняла душ и, прихлебывая очень горячий чай, стала сушить свои соломенные, длиной до плеч, волосы. Они у меня непослушные, как у большинства ведьм. Сара винит в этом избыток магии в организме и твердит, что регулярное ее применение способствует понижению статического электричества.
Почистив зубы, я влезла в джинсы, свежую белую блузку, черный жакет. Знакомый ритуал, привычная одежда - почему же сегодня мне кажется, что все сидит на мне как-то не так? Я одернула жакет. Ну, не на заказ шито, что ж тут поделаешь.
Из зеркала на меня смотрело лицо моей матери. Не помню, когда это сходство установилось полностью - в колледже, что ли? Никто его не замечал, пока я не приехала домой с первого курса на День Благодарения, но с тех пор от всех, знавших Ребекку Бишоп, я только о нем и слышу.
Какая я бледная - это от недосыпа. Веснушки, унаследованные от отца, виднелись предельно четко, но темные круги под глазами их перешибли. Даже нос с подбородком как-то выдались и удлинились. Интересно, как безупречный профессор Клермонт выглядит по утрам? Вероятно, не хуже, чем ночью, поганый монстр. Я скорчила зеркалу рожицу.
На пути к выходу я оглядела квартиру. Что-то не переставало меня беспокоить. Забытая встреча? Невыполненное задание? Проверив ежедневник и скопившуюся на столе почту, я приписала дискомфорт в желудке голоду и вышла на лестницу. По дороге любезные дамы с кухни дали мне тост. Они помнили меня еще аспиранткой и каждый раз, когда я выглядела расстроенной, пытались накормить заварным кремом и яблочным пирогом.
Тост и булыжник на Нью-колледж-лейн убедили меня в том, что события прошлой ночи мне просто приснились. Волосы лежали пышной волной, дыхание слегка белело на холодке. Утренний Оксфорд с его мокрыми мостовыми, косыми лучами солнца в тумане, доставочными фургонами и запахом пережженных кофейных зерен воплощает собой все, что есть на свете нормального. Вампиры здесь по определению не могут водиться.
Служитель Бодлианской библиотеки в синем форменном пиджаке рассматривал мой читательский билет так, словно видел меня впервые и подозревал во мне прославленную книжную воровку, но наконец пропустил. Достав бумажник, блокнот и компьютер, я поставила сумку в одну из клетушек у двери и поднялась по винтовой деревянной лестнице на третий этаж.
Библиотечный запах - смесь древнего камня, пыли, жуков-древоточцев и старой тряпичной бумаги - каждый раз поднимает мне настроение. Солнце, льющееся в окна на лестнице, освещало пляшущие пылинки и прошлогодние расписания лекций. Очень скоро, когда шлюзы откроются и орды студентов затопят город, здесь появятся свежие объявления.
Тихонько напевая, я кивнула бюстам Томаса Бодли и короля Карла I у входа в читальный зал, вошла и тут же услышала голос заведующего:
- Придется посадить его в Селден-Энде.
Библиотека только что открылась, но у персонала уже возникли проблемы. Раньше я наблюдала подобную суету лишь в случае визита особо именитых ученых.
- Он уже там. Сделал заказ и ждет. - Вчерашняя девушка-библиотекарь держала в руках стопку книг. - Это тоже его - принесли из зала Нью-Бодлиан.
Там хранилась восточно-азиатская литература - не моя тематика.
- Отнесите ему и скажите, что заказанные рукописи поступят в течение часа. - С этими словами взбудораженный мистер Джонсон скрылся в своем кабинете.
- Привет, Диана, - приветствовал меня Шон, возведя глаза к потолку. - Выдать то, что оставлено за тобой?
- Да, пожалуйста. - Хорошо, что ждать не придется. - Похоже, у вас великий день?
- Да уж. - Шон исчез в кладовой, где книги запирались на одну ночь, и вернулся с моими сокровищами. - Номер места?
- А4. - Я всегда сидела там, в юго-восточном углу Селден-Энда, где естественное освещение было лучше всего.
- Видите ли, доктор Бишоп, - тут же подскочил мистер Джонсон, - место А3 занял профессор Клермонт. Возможно, вам будет удобнее на А1 или А6. - Заведующий нервно переминался с ноги на ногу, глаза моргали за толстыми стеклами.
- Профессор Клермонт?!
- Да. Он работает с записями Нидема - ему нужен хороший свет и пространство, чтобы их разложить.
- Джозеф Нидем, историк китайской науки? - В области моего солнечного сплетения возникла горячая точка.
- Да. Он тоже был биохимиком, отсюда интерес профессора Клермонта. - Озабоченность мистера Джонсона возрастала с каждой секундой. - Ну так как же? Вы согласны занять А1?
- Лучше А6. - Сидеть рядом с вампиром, хотя бы и через одно место, мне как-то не улыбалось, а сидеть напротив на А4 было и вовсе немыслимо. Попробуй сосредоточиться под таким взглядом. Будь столы в средневековом крыле поудобнее, я уселась бы под одной из горгулий, стерегущих узкие окна, и уж как-нибудь вытерпела неодобрение Джилиан Чемберлен.
- Превосходно. Спасибо, что отнеслись с пониманием, - облегченно вздохнул мистер Джонсон.
Войдя в светлый Селден-Энд, я прищурилась. Клермонт выглядел ничуть не хуже вчерашнего, но его кожа поражала бледностью по контрасту с черными волосами. Сегодня на нем был серый пуловер в зеленую крапинку, а также - как обнаружилось при взгляде под стол - брюки цвета асфальта, носки в тон и черные ботинки, стоившие больше, чем весь гардероб среднего преподавателя.
Ощущение беспокойства вернулось. Почему он сидит в библиотеке, а не у себя в лаборатории?
Я даже не думала ступать тише обыкновенного, но вампир, углубившийся в чтение, меня как будто не замечал. Он сидел по диагонали, за много пустых столов от меня. Я положила свой пластиковый пакет и книги на место А5, обозначив границы своей территории - лишь тогда он с явным удивлением вскинул брови.
- Доктор Бишоп! Доброе утро.
- Профессор Клермонт. - Он, вероятно, слышал все, что говорилось на выдаче - слух у них, как у летучих мышей. Не глядя ему в глаза, я начала вынимать из пакета свое имущество и воздвигла между нами целую крепостную стену. Клермонт дождался, когда я закончу, и вновь углубился в чтение.
Я присоединила к компьютеру шнур, воткнула его под столом в розетку. Когда я выпрямилась, вампир все так же читал, старательно сдерживая улыбку.
- Сел бы лучше на северной стороне, - пробурчала я, отыскивая свой книжный список.
Клермонт поднял на меня расширенные зрачки.
- Я вам мешаю, доктор Бишоп?
- Нет, что вы. - У меня свело горло от внезапного резкого аромата гвоздики. - Я просто удивляюсь, как это вы сидите на солнце.
- Неужели вы верите всему, что читаете в книгах? - Черная бровь выгнулась вопросительным знаком.
- То есть, думаю ли я, что вы вот-вот загоритесь? Нет, так я не думаю. - Вампиры не сгорают на солнце, и клыков у них тоже нет. Все это мифы, придуманные людьми. - Но я ни разу не видела, чтобы кому-то из вас нравилось греться на солнышке.
Клермонт не шелохнулся, но я могла бы поклясться, что он подавил смех.
- У вас большой опыт общения с такими, как я, доктор Бишоп?
Откуда он знает? Чувства у вампиров, конечно, острые, но ничем сверхъестественным вроде чтения мыслей они не владеют. Это встречается только у чародеев и редко - у демонов. "Так в природе устроено", - объясняла мне тетя, когда я в детстве не засыпала от страха, что вампир украдет мои мысли и вылетит с ними в окно.
- Мне кажется, профессор Клермонт, что даже многолетний опыт не дал бы ответа на вопрос, который я себе сейчас задаю.
- Буду счастлив ответить, если смогу. - Клермонт закрыл свою книгу. Он вел себя терпеливо, как учитель с агрессивным и не слишком способным учеником.
- А вы какой вопрос себе задаете?
Он непринужденно откинулся на спинку стула.
- Хочу понять, как развивались взгляды доктора Нидема на морфогенез.
- Морфогенез?
- Изменения зародышевых клеток, приводящие к дифференциации…
- Я знаю, что такое морфогенез, профессор Клермонт. Я не об этом спрашивала.
Он скривил губы. Я защитным жестом скрестила на груди руки.