"Просфира Агаповна, решил я вам все-таки ответить, - писал Сергей Петрович, - потому что нет мочи терпеть ваши нападки и преследования. Та единственная ночь, когда я захмелевшим набрел на ваш дом, осталась в прошлом. Я поздно возвращался с рыбалки и рад, что вы приняли меня на ночлег. Но мимолетная страсть не может стать причиной для нашей любви. Из-за ваших преследований молодые девицы обходят меня стороной. Я не могу жениться и завести детей. Вы мешаете мне жить. Когда я распускал о вас слухи, то надеялся, что вы устранитесь от меня сами, но вижу что вас не остановить. Клянусь Просфира, если вы не оставите меня в покое - я вас убью. Это мое последнее предупреждение. 1930 год."
Многое начинало проясняться. Письмо было не отправлено. Очевидно, что убийца не стал его отправлять по какой-то причине. Может быть, он в тот момент задумал убить Горлицу и боялся, что впоследствии найдут письмо?
- А-а-а!!! - неожиданно голова заболела, и я упал на лавку.
(Вспышка света… видение)
За столом в доме сидел бородатый мужик и писал письмо. Его глаза были измученными, а рука дрожала. Когда он закончил, то встал из-за стола и стал ходить с письмом, вдумчиво его перечитывая.
- А что если и вправду прикончить каргу? - вслух рассуждал он и курил трубку. - Еще срок из-за нее не хватало схлопотать! Нужно ее как-то подставить… Тогда проблема решится.
Сергей Петрович подошел к шкафу и вынул оттуда пузырек с черной жидкостью. На пузырьке была этикетка с нарисованным черепом и костями.
- Этого яда должно хватить… - прошептал он, выдыхая клуб дыма.
Этот дым разлетелся по всему пространству и видение прекратилось. Мутный взгляд прояснился не сразу, а когда он прояснился, то в тени соседнего дерева напротив меня я увидел Горлицу.
Найда залаяла и бросилась на нее.
- Найда нет! - крикнул я, пытаясь ее остановить, но было поздно.
Горлица схватила собаку за шкирку, разглядывая ее с любопытством и обнюхивая. Ее кривые длинные пальцы коснулись шерсти, мое дыхание замерло, но Просфира не спешила убивать. Вместо этого она начала ее ласково гладить.
Только сейчас до меня дошло, что я увидел лесную тварь воплоти и больше не защищен. Мне стало страшно не по себе. На вид она походила на покойницу, с наполовину черными наполовину седыми кровавыми волосами, без носа - вместо него была треугольная впадина, в старом протертом белом платьице, с когтями на руках и ногах. Со злобным взглядом. Со сморщенной кожей и горбом. Она скалилась, и я видел ряд ее острых зубов. Укус на шее тут же дал о себе знать - рана заныла как напоминание.
Горлица облизнула свое лицо длинным языком и хриплым голосом сказала:
- Теперь Сережа ты меня видел… Теперь тебе не уйти-и-и… Ночью я приду за тобой!
В этот момент солнце зашло за тучу, и на деревню опустился сумрак. Тень от деревьев стала больше, и Горлица приблизилась ко мне на два шага.
За шкирку она держала собаку. Та скулила и пыталась вырваться.
- Я знаю, что ты ни в чем не виновата Просфира! Тебя подставили. И я хочу помочь. - Я пытался, хоть как-то установить с ней контакт.
- Я Горлица! - ответило чудовище. - Я любила тебя Сережа, а ты убил меня и оклеветал! Когда наступит ночь, тебе будет негде спрятаться от меня. И я убью тебя! Убью слышишь! Убью-ю-ю-ю-ю!!!
В следующий миг Голрлица перекусила шею моей собаке, кровь потекла на землю. Найда заскулила и испустила дух.
- Не-е-ет!!! - Я выхватил ружье и выстрелил, но в этот момент вышло яркое солнце, и Горлица растворилась в исчезающей тьме.
- На-а-айда-а-а! - с горечью всхлипывал я.
Несмотря ни на что, я взял лопату из сарая Вавиловых и похоронил преданного члена семьи под березой.
* * *
Вне себя от горя я снова побрел в церковь. Теперь я видел Горлицу, и мне оставалось жить дотемна. Я лишь надеялся, что Божий дом сможет укрыть меня от нее.
Но я не был в этом уверен до конца.
День начинал клониться к закату. Я сидел на окне третьего этажа в архивах и размышлял о том, почему сегодня день шел обычным чередом. В лесу ночь наступала так быстро, что я не успевал опомниться… Наверное Горлица просто оттягивает удовольствие.
Я очутился в пустом мире, в котором есть только я и чудовище, желающее меня убить. Я не знал, как выбраться из этой западни. Я был уверен, что мне не сбежать от нее. Горлица могла появляться где угодно. Еще была загадка о пропавших людях, которая не давала мне покоя. Куда они все подевались? Где моя Зиночка сейчас? Что чувствует? Жива ли?
- Только я и мой монстр… - вслух пробормотал я.
И почему меня так тянуло в лес, а? Может быть я хотел уйти от людей? Ведь каждый из них предупреждал меня об опасности одинокого похода. Может быть, я просто пытался сбежать от мира? Поэтому я вернулся в деревню и не остался в городе.
Трудности жизни сломили меня, и я просто сбежал. А теперь мои собственные страхи заточили меня в ловушку. Я смотрел из окна на заходящее солнце. Крыши домов отливали в лучах огненными переливами. Деревня стояла абсолютно пустой. А где-то там в каком-нибудь погребе сидела Горлица и ждала своего часа.
Со стороны деревни послышался дикий рев. Я увидел, как Горлица выбежала на дорогу, но испугавшись лучей еще не зашедшего солнца, перебежала улицу и скрылась в заброшенном доме напротив моего. Ее бег был неуклюжим - омерзительным. Издалека она походила на горбатую высохшую жабу, которая косолапо бегала своими кривыми ногами по дороге. Я смотрел на нее с ужасом.
И тут мне в голову пришла одна мысль. Вы не поверите, но я не придумал ничего более умного как нажраться самогона и дать ей бой.
И в самом деле, а почему нет? Если я буду пьян, то уже не буду так сильно ее бояться и возможно даже смогу победить.
Новая идея воодушевила меня. Вот только была одна проблема: мне нужно было добраться до своего погреба.
* * *
Ждать я не стал. Горлица все равно знала где меня искать, и пока солнце не село я еще мог успеть проскочить. Мне почему-то так сильно захотелось выпить, что это желание одолело страх перед коварным врагом. Это был самый настоящий алкоголизм, приобретенный мною, за пять лет жизни в деревне.
Я побежал, прихватив заряженное ружье, стараясь бежать гуськом вдоль заборов соседских дворов.
Горлица меня заметила. Она в тени деревьев смотрела сквозь свое укрытие и рычала. Но к моему счастью она была на другой стороне улицы.
Чтобы ее не искушать я решил перелезть через чужую калитку и уже оттуда заборами да дворами добраться до своего дома. В такой ситуации я ощущал себя мышкой, которую заприметила кошка. На какое-то мгновение мне даже показалось, что она специально не трогает меня до темна.
Вскоре я был на месте. Я на секунду остановился и прислушался: судя по крикам Горлица была на своем месте и я четко слышал где она. Я мигом залетел в погреб, схватил две здоровых бутылки самогона и собирался бежать обратно, как вдруг вспомнил о том, что кончаются папиросы.
- Проклятье!
Мне нужно было еще заскочить домой. Внутри царила разруха - вся посуда была перебита, а мебель переломана. Свет не горел. Тогда освещая себе дорогу фонариком, я вошел в своды спальной комнаты. Возле кровати стояла тумба. Я заглянул в ящик, чтобы достать папиросы, но пачки не оказалось на месте.
Тогда я залез на кровать и стал шарить рукой под ней. Я помнил, как уронил туда пачку, будучи как-то пьяным и так и не достал ее.
Стоило мне только коснуться кровати, как я провалился в сон. Может быть, вы станете меня осуждать, что я поступил весьма опрометчиво. Но поймите меня правильно, я не спал вот уже несколько дней. Бесконечное бегство отняло у меня все силы.
И я просто уснул…
ГЛАВА 8. ОТ ЗАКАТА ДО РАССВЕТА
- Горлицин!!! Выходи раскулачивать тебя будем!!!
Я увидел роскошный двухэтажный дом кузнеца. Деревня в те времена была большая и густо заселенная. Поэтому единственный кузнец за долгие годы успел нажить себе приличное состояние. Шла революция, и нужны были деньги для красной армии.
Возле дома собралась толпа. Впереди толпы стояли солдаты с ружьями.
К ним из дома вышел Агап:
- Чаго расшумелись ироды! Чаго вам нужно?
- Вот раскулачивать тебя будем!!! - донеслись крики из толпы.
- По какому такому праву?! - не робея, защищался старик.
- По праву военного времени! - грозно ответили солдаты.
- По-добру отдашь имущество свое или по-другому как?
- Три коровы у него а! Посмотрите крохобор. Три лошади! - Кричали женщины из толпы.
- Ничаго я вам не отдам! Все мое честно нажитое!
- Да к стенке его! Да и дело с концом…
- Да!!! К стенке его!!! - кричала толпа.
Солдаты потащили старика к забору. Один из них выхватил наган из-за пояса (видать был главный) и четыре раза выстрелил. (Путыджжжж!!! Бах!!! Тышшш!!! Тадах!!!). На руке у него я увидел татуировку - это был серп и молот. Такая же татуировка была у моего деда на том же месте.
Из дома выбежала женщина пятидесяти лет - она была высокая худощавая. Я ее узнал - это была Просфира. Дочка бросилась в слезах к отцу и очень долго кричала.
- Будьте вы прокляты убийцы!!! Будьте вы прокляты!!!
(На этом видение сменилось другим)
Молодой пьяный рыбак идет через речную балку, пошатываясь и насвистывая себе под нос веселую мелодию. Он одет в рубаху, на голове фуражка, на лице усы, на ногах черные сапоги и широкие шаровары.
Рыбак подходит к покошенной избе за железным мостом. Там живет изгнанная из деревни дочь раскулаченного Агапа Ивановича.