* * *
"Харрингтонские древесные коты" продули со счетом "одиннадцать-два".
К эллингу ложи, чтобы забрать хозяйку и её гостей, подлетел роскошный аэрокар. Мишель Хенке героически попыталась отразить на лице приличествующее случаю соболезнование. Получилось, увы, не очень.
- Нехорошо злорадствовать, Мика, - заметила Хонор с оттенком строгости в голосе.
- Злорадствовать? Это я-то злорадствую? Я, пэр Звездного Королевства, злорадствую всего-навсего из-за того, что твою команду надрали, как котят, пока вы с полковником на два голоса высмеивали мое дремучее невежество? Как ты могла даже предположить, что я на такое способна!
- Возможно, дело в том, что я слишком давно тебя знаю.
- И, возможно, в том, что на моем месте ты и сама бы не удержалась, - прибавила Хенке.
- Все возможно, - согласилась Хонор. - С другой стороны, одни поступки более вероятны, а другие - менее. Принимая во внимание силу моего характера, твое предположение более маловероятно, чем все остальные.
- О, разумеется. Я все время забываю, Хонор, какая ты скромная, робкая и застенчивая, - сказала Хенке.
Они заняли места в аэролимузине, за ними проследовали Лафолле с подругой Нимица Самантой на руках и три постоянных телохранителя Хонор.
- Нет, не скромная и застенчивая, а более зрелая и ответственная личность.
- Не настолько зрелая и ответственная, чтобы не назвать свою команду в честь одного мохнатого шестилапого любителя таскать сельдерей и его приятелей, - выпалила в ответ Хенке и потянулась почесать за ухом древесного кота, который сидел у Хонор на плече.
- Нимиц и Саманта не имели к моему выбору никакого отношения, - ответила Хонор. - Прошу заметить, они одобрили название, но выбирала я меньшее из двух зол. - Она скривилась. - Альтернативой были "Харрингтонские саламандры".
Хенке вскинула на нее взгляд, едва не подавившись.
- Ты шутишь!
- Если бы. Собственно говоря, когда комитет владельцев команд и судейская комиссия приняли решение расширить лигу, председатель тут же окрестил моих "Саламандрами". Кошмар, что мне пришлось пережить, пока я их уговаривала переиграть.
- А мне кажется, чудненькое было название, - с ехидной усмешкой протянула Хенке.
- Не сомневаюсь, что тебе так кажется, - отрезала Хонор. - У меня другое мнение. Оставим в стороне вопрос о скромности, но попробуй представить себе, как бы отреагировали Высокий Хребет и его шайка! Это ж готовая сенсация!
- Хм...
При упоминании о политическом раскладе, изменившемся не в лучшую сторону после прихода к власти правительства Высокого Хребта, усмешка на губах Хенке растаяла сама собой. Ситуация за последние три с лишним стандартных года становилась все более и более неприятной и все сильнее и острее цепляла их лично - по крайней мере Хонор. Именно в этом, насколько было известно Хенке, заключалась истинная причина того, что её подруга с радостью вернулась ненадолго на Грейсон для исполнения обязанностей землевладельца Харрингтон. И именно поэтому сама Хенке с такой готовностью приняла приглашение провести здесь отпуск в качестве гостьи.
- Наверное, ты права, - сказала она, помолчав. - Разумеется, в любой прилично устроенной вселенной Высокий Хребет, для начала, никогда бы не стал премьер-министром, и уж точно его не стали бы терпеть на этом посту так долго. Надо подать жалобу на мироустройство верховному руководству.
- Я этим занимаюсь каждое воскресенье, - заверила её Хонор без тени улыбки. - И, подозреваю, по просьбе Протектора то же самое делает преподобный Салливан, для пущей доходчивости.
- Для пущей или не пущей - все равно без толку, - заметила Хенке, покачав головой. - Поверить не могу, что им удалось протянуть так долго. Боже мой, Хонор, но ведь большинство из них просто ненавидят друг друга! А уж если вспомнить про их убеждения...
- Конечно ненавидят. К сожалению, в настоящий момент твою кузину они ненавидят еще больше. Или, по крайней мере, настолько её боятся, что держатся заодно вопреки чему угодно, только бы сохранить силу для противостояния ей.
- Знаю, - вздохнула Хенке. - Знаю. - Она вновь покачала головой. - У Бет всегда был характерец не дай Боже. Очень жаль, что она не научилась его обуздывать.
- Ты не вполне справедлива, - не согласилась Хонор, и Хенке удивленно подняла бровь.
Мишель Хенке, в силу того, что её отец и старший брат (а вместе с ними герцог Кромарти и весь экипаж королевской яхты) погибли от рук убийц, оказалась пятой в списке претендентов на наследование короны Звездного Королевства Мантикоры. Её мать, Кейтрин Винтон-Хенке, герцогиня Винтон-Хенке и вдовствующая графиня Золотого Пика приходилась королеве Елизавете III теткой, у отца королевы не было других братьев и сестер, а Мишель теперь оказалась единственным оставшимся в живых ребенком своей матери. Прежде Хенке никогда и не думала о том, что будет стоять так высоко в списке претендентов, как и о том, что унаследует титул отца. Но Елизавету она знала всю свою жизнь и со взрывным винтоновским темпераментом, который в полной мере унаследовала королева, была знакома далеко не понаслышке.
Несмотря на это, Хенке понимала, что за последние три с лишним года Хонор общалась с королевой намного больше, чем она сама. Герцогиня Харрингтон была хорошо известна как один из самых решительных сторонников королевы в Палате Лордов (и как член домашнего круга "кухонных советчиков", к которым королева обращалась за советом, избегая членов официального правительства). Именно поэтому проправительственные средства массовой информации лезли из кожи вон, пытаясь всеми доступными им средствами дискредитировать Хонор. Завуалированное (а иногда и не слишком завуалированное) злопыхательство в её адрес проявлялось порой совершенно омерзительно. Как бы то ни было, Хенке признавала, что Хонор не только больше времени работала с Елизаветой, но и обладала кое-какими отсутствующими у других людей дополнительными способностями, касающимися оценки людей и их эмоций. И тем не менее...
- Хонор, я люблю Бет как кузину и уважаю как монарха, - сказала Хенке, помолчав. - Но если её завести, то характер у нее становится как у гексапумы, которая сломала себе зуб. Мы с тобой хорошо это знаем. Если бы она всего лишь постаралась сдержаться, когда ещё только формировалось правительство Высокого Хребта, то ей, возможно, удалось бы разделить их, вместо того чтобы сплотить в монолитную оппозицию по отношению к самой себе.
- Я не говорила, что она все делает правильно, - заметила Хонор, откинувшись на сиденье.
Нимиц уютно устроился у нее на коленях. Саманта соскользнула с рук Лафолле и присоединилась к мужу; Хонор нежно поглаживала уши кошки.
- По сути дела, - продолжила она, - Елизавета первая согласится, что потеряла прекрасную возможность взять ситуацию под контроль, когда набросилась на них. Но пока ты искала на свою задницу приключений в космосе, я просиживала свою в Палате Лордов, наблюдая за тем, что вытворяет Высокий Хребет. И, судя по тому, что я видела, думаю, в конечном счете не важно, как повела себя она.
- Прости, я не совсем понимаю, - сказала Хенке, ощутив некоторую неловкость.
Она знала, что Хонор не собиралась её упрекать, но невольно чувствовала себя виноватой. Ее мать как герцогиня имела полноправное место в палате лордов, поэтому они решили, что Мишель вполне может передать ей все полномочия и мать будет представлять их обеих. Для герцогини Винтон-Хенке политика всегда была намного более увлекательным делом, чем для Мишель, к тому же смерть мужа и сына заставила её искать способа отвлечься. Мишель и самой надо было отвлечься, вот почему она как офицер Королевского Флота Мантикоры с головой погрузилась в глубокий космос, наполненный множеством дел и обязанностей.
Хонор этого способа отвлечься от вредных мыслей лишили.
- Даже если предположить, что в правительстве Высокого Хребта нет идеологических разногласий, в Палате Лордов все равно недостаточно консерваторов, либералов и прогрессистов, чтобы Высокий Хребет получил безоговорочное большинство голосов без поддержки по крайней мере части независимых лордов, - начала объяснять Хонор. - Высокому Хребту, правда, удалось еще привлечь в союзники "Новых людей" Уоллеса, но даже этого недостаточно, чтобы существенно изменить соотношение сил основных партий. И как бы сильно ни испугала или разозлила королева Высокого Хребта и его приспешников, независимым, которые решили его поддержать, она ничем таким страшным не угрожала, так ведь?
- Так, - признала Хенке, припоминая обрывки разговоров с матерью, и внезапно пожалела, что в свое время отнеслась к ним без внимания.
- Разумеется. Он сумел завоевать их поддержку без того, чтобы она на них набросилась. А даже если бы и набросилась, что-нибудь вроде "Скандала с Рабсилой" отвратило бы от правительства большинство независимых.
- Кстати, когда Кэти Монтень бросила свою бомбу, я ожидала, что именно это произойдет, - подхватила Хенке и пожала плечами. - Лично мне Кэти всегда нравилась. Мне казалось, что к тому времени, когда она отправилась на Старую Землю, у нее, пожалуй, немного съехала крыша, но она всегда была верна своим принципам. И, черт побери, как красиво она сработала!
- Я пришла к выводу, что мне она тоже нравится, - призналась Хонор. - Никогда бы не подумала, что смогу сказать такое о члене либеральной партии. Правда, если не считать негативной позиции либералов по отношению к генетическому рабству, я не понимаю, что общего у неё и у "её" партии.
Голос Хонор остался невозмутимо ровным, но глаза опасно прищурились. Её врожденная ненависть к торговле генетическими рабами по безжалостности не уступала сфинксианской зиме - возможно, сказывалось влияние матери.