Всё сказали поэты
Еще до меня.
Все чувства воспеты
Еще до меня.
Повторяться постыдно -
И ясно одно:
Очевидно,
молчать суждено.
- О! - подняла брови Флоренс. - Кто это?
- Алекс Батлер, - с некоторой меланхолией в голосе ответил ареолог. - Студент второго курса.
- Это ты уже тогда такой мудрый был?
- Да, мудр был, как змий, - усмехнулся ареолог, - и понимал, что жизнь дается в наказание. Жизнь - недуг… Все наши дороги кончаются тупиками… Не рассчитывай на взаимность… Путь страданий - самый правильный путь… И прочее в том же духе. Правда, потом это прошло.
- И стихи сочинять перестал?
- Стихи! - фыркнул Алекс. - Разве это стихи? Так, рифмованные строчки. Да нет, терзать бумагу я перестал гораздо позже. Я, Фло, слишком влюбчивый был, вечно в каких-то страданиях, переживаниях, вечно в себе копался - вот и изливал душу на бумаге. Но и это прошло…
Флоренс искоса взглянула на Батлера - на его щеки, покрытые рыжеватой марсианской пылью, на поджатую нижнюю губу - и промолчала. И подумала, что они все-таки очень мало знают друг о друге. Каждый - "вещь в себе", черная дыра, и видишь только внешнюю оболочку, только первый, наружный слой, а вот что там, внутри… Каждый - сам по себе. Остров. Планета. Ведь и она не скажет им, что когда-то травилась снотворным. От несчастной любви. И что первым у нее был вовсе не Саймон.
"Но и это прошло", - мысленно повторила она слова Батлера и перевела взгляд на плывущую навстречу равнину.
Как и накануне, стояло полное безветрие. Светило неяркое солнце, мелкие камешки вылетали из-под колес вездехода и падали на ржавый грунт, выбивая из него фонтанчики пыли. До Сфинкса было шесть с лишним километров, но они ехали не по прямой, а вокруг, постепенно приближаясь к каменной громаде по спирали Ареолог специально выбрал такой маршрут, чтобы произвести бурение в окрестностях марсианского исполина.
Два с лишним часа назад, вдоволь налюбовавшись золотыми плитками с изображением удивительного сирруша и наскоро перекусив в модуле, марсианская группа вновь взялась за дело.
Результаты проведенного Леопольдом Каталински экспресс-анализа полностью совпали с данными, полученными ранее с помощью пенетраторов "Обзервера": плитки были изготовлены из золота высшей пробы.
Поскольку изначально предполагалось, что золотой слой представляет собой монолит, планировалось распиливать его на блоки с помощью лазерного резака и ковшом загружать в контейнеры. Теперь же стало ясно, что никакой необходимости в резаке нет. Каталински поменял нижнюю часть ковша экскаватора на сетчатое днище и отрегулировал размеры ячеек таким образом, чтобы захваченный вместе с плитками грунт просыпался обратно, а в ковше оставались только "золотые рыбки". Которые затем можно было перенести в контейнеры. Подогнали первый автоконтейнер, заполнили его золотом и с помощью все той же дистанционки отправили по петлеобразной дороге в грузовой отсек модуля. На всякий случай Торнссон сопровождал контейнер. Серая вместительная коробка лихо, без каких-либо затруднений, перемещалась по направляющим, не имея намерений завалиться набок, и с погрузкой не должно было возникнуть никаких проблем. А это означало, что Батлер и Флоренс наконец-то получили возможность отправиться к Сфинксу - надев шлемы и прицепив на спину баллоны (ареолог не хотел допускать никакого риска), погрузив в марсоход полевую экспресс-лабораторию, бур и захватив видеокамеру. Инженер с пилотом занялись более прозаической, но, в данном случае, самой важной работой: Каталински загребал ковшом плитки, Торнссон управлял контейнерами - и марсианское золото постепенно начало перемещаться в модуль. Теперь этот летательный аппарат можно было с полным основанием называть не консервной, а золотой банкой. То бишь банкой с золотом.
Поначалу Батлер вел марсоход с черепашьей скоростью, давая возможность Флоренс запечатлеть марсианские виды, главным украшением которых являлся, несомненно, Сфинкс. Однако времени у них было не так уж много, и ареолог "пришпорил" ровер.
Вот уже несколько минут вездеход двигался почти параллельно Сфинксу. Батлер намеревался следовать этим курсом еще километра два-три, прежде чем сделать остановку для бурения. Но тут Флоренс, уже очнувшаяся от своих экзистенциалистских мыслей об одиночестве людей-планет, протянула вперед руку:
- Смотри, Алекс!
Батлер, сосредоточивший внимание на поверхности равнины непосредственно перед вездеходом - мало ли какие тут могли быть ямы и трещины, - посмотрел туда, куда показывала Флоренс. Метрах в ста от них тянулась в обе стороны, перпендикулярно направлению движения марсохода, прерывавшаяся кое-где цепочка до странности похожих друг на друга невысоких каменных обломков. Словно кто-то вкопал здесь столбики, пунктиром разделившие равнину на две части.
- Уж больно они одинаковые, - сказал ареолог, продолжая вести вездеход вперед, к этой цепочке. - Сдается мне, очередные артефакты…
То, что издали представлялось одиноким пунктиром, вблизи оказалось двумя рядами четырехгранных столбиков с округлыми верхушками. Один ряд отстоял от другого метров на пять. Проследив, куда тянутся эти столбики, астронавты без труда установили, что они по безупречной прямой уходят точнехонько к Марсианскому Сфинксу и в противоположную сторону, вероятно, упираясь в самый Купол. И конечно же, никаким ветрам было бы не под силу создать из скал такие правильные, хотя и изъеденные временем четырехгранники. Их, скорее всего, соорудили те же древние мастера, что сотворили весь комплекс удивительных объектов Сидонии.
- Знаешь, что это такое, Фло? - спросил Батлер. Он выбрался из вездехода и стоял возле одного из каменных созданий марсианских мастеров.
Флоренс, держа видеокамеру, подошла к нему. Наклонилась и провела рукой по выщербленной серой поверхности столбика. Ареолог молча ждал ответа.
- Обелиски? Надгробные памятники? - неуверенно предположила Флоренс и окинула взглядом уходящие вдаль две параллельные цепочки. - Древний некрополь для знати?
- Не забывай, под нами чуть ли не полтора десятка метров позднейших наслоений. - Батлер сделал два шага и оказался внутри длинной полосы, отделенной от равнины четырехгранниками. - Ничего себе надгробные памятники - чуть ли не под облака! Нет, Фло, это не надгробия. Это колоннада - по ней прогуливались от Сфинкса до Купола и обратно. Или, скорее всего, ездили, чтобы солнце голову не напекло. - Он похлопал по серому камню. - Это верхушки колонн, ставлю десять против одно… - Ареолог на секунду запнулся, а потом посмотрел на Флоренс сияющими глазами: - А любая колоннада должна вести к воротам или дверям! И мы этот вход откопаем!
- Браво, Алекс! - восхитилась нанотехнолог. - Может быть, доберемся до мумии здешнего Тутанхамона! Сейчас зафиксирую…
Она шагнула за спину Батлеру, а тот вновь принялся рассматривать каменный пенек. Вдруг послышался все нарастающий шорох, и астронавты почувствовали, как грунт уходит у них из-под ног, и они куда-то проваливаются…
Падение ареолога оказалось не очень затяжным и завершилось не слишком болезненно. Сыграла свою роль небольшая сила тяжести, да и плотный комбинезон ослабил удар. Алекс упал на что-то твердое, поехал вниз по какой-то наклонной поверхности, но сумел затормозить подошвами ботинок. И тут сверху на него навалилась Флоренс.
- Алекс, держи меня! - крикнула она, и ареолог заключил ее в свои объятия.
- Где бы нам с тобой еще удалось пообниматься? - задумчиво вопросил он, лежа на спине.
- Ну, ради этого не стоило забираться на Марс, - в тон ему сказала Флоренс, уже, судя по всему, тоже пришедшая в себя. - Место тут не очень подходящее. Жестко, куча какая-то…
- А ну-ка, посмотрим, куда мы угодили.
Батлер разжал руки, выпуская Флоренс, сел и включил фонарь на шлеме. Нанотехнолог тут же последовала его примеру, и два световых луча принялись рыскать в разные стороны, рассекая темноту.
- Я прав, - удовлетворенно сказал Батлер. - Это именно колоннада.
Они сидели на склоне холма, образованного слежавшимся грунтом. Грунт нанесло сюда ветрами из треугольного проема между плитами перекрытия. Астронавты провалились в этот проем, продавив тонкую преграду из забивших щель камней, присыпанных кизеритом. Теперь эти камни раскатились по склону. Сверху, с высоты шести с лишним метров, проникал внутрь колоннады слабый свет марсианского дня.
- А на Земле бы ноги могли переломать, - заметил Батлер, оценивая расстояние, которое он и Флоренс преодолели в свободном падении.
- И руки тоже, - добавила нанотехнолог.
Да, они действительно находились внутри колоннады. Скорее даже, не колоннады, а перехода, отделенного от внешнего мира каменными стенами и плитами потолочного перекрытия. Пол перехода - тоже каменный, а не золотой - был выложен такими же, как и вверху, плитами, без зазоров пригнанными одна к другой. Колонны, отстоящие в каждом ряду метров на десять друг от друга, являлись не более чем декоративным элементом. Хотя, возможно, первоначально здесь была именно колоннада: два ряда колонн, поддерживающих перекрытие, - и лишь потом древние автохтоны достроили стены. И превратили доступную для проникновения в любом месте извне, с равнины, колоннаду в закрытый переход, своего рода тоннель на поверхности. Вероятно, были у них на то свои причины.
- Нам чертовски повезло, Фло, - задумчиво сказал Батлер, направляя луч фонаря к потолку. - Может быть, это единственная сдвинутая плита на все шестнадцать километров. Как важно бывает оказаться в нужном месте!
- Особенно если прикинуть вероятность нашего попадания именно в это нужное место, - заметила Флоренс.
Ареолог покосился на нее:
- Ты хочешь сказать, нами управляют? Дергают за ниточки?