ГЛАВА 28 ДРУЗЬЯ И ШПИОНЫ
Умение наблюдать, смотреть и
видеть - созерцать - корень мудрости
Мимоходом
Шпионы - обычные люди,
но платят им за вранье
Аксиома
- Едва упомянул о шпионах и, как с куста, диверсия. Черт! - Федор нетерпеливо перебирал ногами на крыльце модуля, готовясь мчаться и выяснять.
Народонаселение фактории торопливо-суетливо подтягивалось к месту взрыва. Я придержал Федора за рукав комбеза:
- Смотри отсюда, обращая внимание на отсутствие наличия контингента. Своих вижу, тарелконавты - здесь. Вычисляя шпиена, думай вслух, Федя.
- Раз, два…. десять - шахтеры здесь, - Федор попросту пересчитывал подчиненных "по головам", благо, толпа у воронки хорошо просматривалась с двухметровой высоты. - Химика нет. Порву гада!
Федор через перила прыгнул вниз и по-спринтерски припустил к лаборатории, с размаха выбил телом дверь. Я обежал модуль с тыла и, прихватив за руку, впечатал лицом в пыль выскочившего из окна химика Николая. Модуль дрожал и трясся от ударов и воплей разгневанного Федора.
- Я б в шпионы пошел, пусть меня научат, - я придавил большим пальцем болевую точку под носом химика, удерживая парня от ненужного вранья. - Джуди где?
- Утром сбежала, - всхлипнул химик и злорадно оглянулся на Федора. - Ни мне, ни тебе.
- Взрослые люди вроде бы, - я с сомнением перевел взгляд с одного на другого. - Здорово вас девушка высветила, как на ладошке показала. К тридцати не стал циничным, значит, не был и умным.
- Мне ближе глупая молодость, чем мудрость на грани маразма, - шмыгнув помятым носом, осторожно надерзил Николай.
- К тебе мудрость пришла, ко мне маразм крадется…, жизнь не остановить, - поддержал Федор; выбрался через окно и, горестно отмахнув рукой, рассмеялся. - Умные и циничные у вас на Земле, а у нас все на душевном порыве, с открытым сердцем… - с распахнутым взглядом, - с жалостью глядя на запутавшихся в любовных страстях друзей, я "отвесил" Николаю подзатыльник за непочтение к старшим и примирительно улыбнулся. - Очередные зулусы на мою голову: рванул рубаху от ворота, ударил шапкой оземь…. что ж не живется вам спокойно и бесстрастно? Готовь, Николай, взрывчатку; пойдешь в поход подрывником. После заката тронемся незаметно. Готов отличиться?
- В жизни всегда есть место подвигу, особенно, если не спится, - освобождаясь от нервного напряжения, засмеялся Николай. - В шпионы без знания иностранных языков не возьмут, а диверсант еще может получиться.
- А между делом до вечера заровняешь яму, - строго приказал Федор.
От своих проблем голова пухнет, а тут чужих воз. Лохматый Тобик выкатился и зарысил рядом, путаясь и прижимаясь к ногам. Присев рядом, потеребил-погладил теплый загривок:
- Напугали бабаханьем неумные любовники? - незаметно оглядевшись по сторонам, позвонил Отрепьеву. - Будешь смеяться, но у нас по факту на каждого члена экипажа по америкосу и по инопланетнику.
- И по ноль целых, пять десятых работающих шпионов на нос, - в тон продолжил Гришка.
- И ты, брат, считаешь, что Галчонок врет?
- Не договаривает. Случай с "Чикаго" как первый звонок, а теперь и "Клондайк" всплыл.
- Прав, пазлы складываются в картину изощренного шпионажа.
- И надо ждать диверсий, - "подлил масла в огонь" Отрепьев.
- Одну вот только разрулили. Гони всех с корабля на комфортное жительство в вагончиках.
- Галя уже в крайнем, твое пиво допивает.
- Если и рыбу доедает, не пощажу.
- Поторопись.
Предупредительно постучав, прошел в комнату. Галя неловко сидела на краешке стула, очевидно, наблюдала за мной в окно. Взглянула настороженно, отчего синие глаза еще округлились:
- Хочешь объяснений?
- Потом…
Обнялись и долго стояли, прижимаясь, перетекая, смешиваясь чувствами друг в друге; терялись во времени и пространстве. Задвигались, целуясь, раздевая и раздеваясь. Улеглись, уместились на жестковатой походной "полуторке", покрытой мягким синтетическим одеялом, темно-голубой казарменной расцветки.
В отношениях с Галей-Галчонком слово "любовь" никогда не звучало, да и не было нужды в объяснении чувств: телесная, духовная, энергетическая близость стягивала и соединяла. Представить себе не мог ситуации, когда, стоя рядом с Галей, не держал бы ее за руку или не касался телом.
Со дня расстрела американского крейсера почти не расставались. Галя либо сидела рядом в кресле, иногда на коленях, либо стояла позади, обнимая за плечи. Только секса не случилось, зато теперь накопленный потенциал "рвал плотины и шифер с крыш"; низвергался нескончаемой лавиной, и каждый оргазм становился основой, платформой, ступенькой для нарастания следующего, более сильного, более высокого, более пьянящего.
- Твои глаза когда-нибудь закрываются или даже не моргают?
- Зацени, - Галчонок прикрыла глаза, и нижние веки полностью скрылись под сантиметровой опушкой ресниц.
- Так не бывает, - потянулся потрогать губами, и Галя торопливо наклонилась, прилегла, вытягиваясь на мне во весь рост.
- Возьмешь в жены девушку-шпионку?
- Как благородный рыцарь… обязан; благо твое инкогнито потеряло актуальность, а мое либидо вернулось к норме… но, боюсь, не согласишься ломать свою карьеру?
- Это только работа, независимость, положение в обществе. Работа - отдельно, любовь - отдельно. Как ты не понимаешь?
- Пытаюсь осмыслить. Америка воспитывает людей действия, мы пытаемся думать и чувствовать, хотя одно другому не должно бы мешать. Что выбираешь?
- Конечно, бизнес, - Галчонок спокойно смотрела взглядом уверенного в своей правоте человека.
- Встаем. Прав Гришка, совсем, Галчонок, перестала быть русской.
- Я русская немка.
- Забудь. В России и немцы, и зулусы, и титульная нация - жизнь, работу, любовь и войну не разделяют.
- За сбычей мечт следует грусть о потерянной надежде. Мечты пусть сбываются… редко, - Галчонок через силу улыбнулась. - Могу считать себя арестованной?
- Постарайся ничего не предпринимать, - внимательно посмотрел в наполняющиеся слезами почти круглые глаза и пошел к двери. - Охранять будут братья по разуму, а ты знаешь, как они относятся к америкосам.
- Пристрелят?
- Их соплеменники и родня в плену у ваших, - разорвут на части.
ГЛАВА 29 ТРЕНИРОВКА НА МЕСТНОСТИ
Не получается быть загадкой:
все тайное крупными буквами "по морде лица"
С досадой о личном
Бесконечное пространство рождает философов.
В космосе можно думать, о чем угодно,
а в лесу у космонавта только одна мысль:
как не заблудиться?
Из рассказов старого космонавта
До заката оставалось часов пять. Более чем достаточно для обдумывания и подготовки "партизанской вылазки" на американскую базу. От лишних ушей пригласил Федора прогуляться в ближайший лесок, расположившийся в пойме широкого почти идеально круглого озера:
- Посмотрю-послушаю каркающих глухарей.
На самом деле, собирался "прощупать" физическое состояние Федора. Работники фактории перед отлетом с Земли получили серьезную подготовку, но с тех пор прошло три года. Не разучились ли быть солдатами, не отрастили "пивные животы". Помнят ли, что в бою нет места демократии, а приказ командира - закон, не подлежащий обсуждению.
В полете "дееспособность", по выражению Гришки Отрепьева, поддерживали системой активных движений и пассивных нагрузок. Четыре часа интенсивных занятий на тренажерах; больше можно, меньше - нет. Плюс утяжеляющие, сдавливающие, возбуждающие электро разрядами группы мышц устройства. Отдельным пунктом в расписании выделялась спецподготовка: упражнения на реакцию, интуицию, телепатию, тренировка памяти и прочее… - бесконечный, часто пополняемый список.
- Да мы, - Федор в благородном негодовании в очередной раз едва не "рванул рубаху на груди", - да мы здоровый образ жизни каждый день ведем. Земные полцентнера даже при нашей силе тяжести в легкую, а с красивой девушкой на плече в эйфории да кураже - бегом - и не вопрос…. Про амбиции забыли начисто: иду рядовым и слепо выполняю приказы, за Николая ручаюсь, место в строю четко запомнил, когда мордой песок ровнял.
- Уже легче. Рассказывай диспозицию.
- Джуди на третьем этаже штабного модуля. Вы отвлекаете охрану….
- Федя, - я пощелкал пальцами перед красным носом над черными усами. - Любовь обманная непостоянная и уязвленные амбиции на втором плане. Начни рассказ с захваченных на опыты братьях по разуму.
- Бункер, метров двести вправо, - Федор возбужденно танцевал боксерский танец, с резкими уклонениями, неожиданными нырками и разворотами, и лупил кулаком по стволу толстого дерева, похожего на осину. - К Джуди по наружной лестнице….
- Лучше, на Сивке-Бурке Вещей Каурке до верхнего окошка в тереме, - внимательно посмотрел на Федора, и парень начал потихоньку успокаиваться. - Второй вопрос, как "Клондайк" повредить?
- Пусть уматывают от греха, - Федор уставил на меня злобный взгляд. - Там экипаж из бывших морпехов.
- В морпехи традиционно набирают цвет нации, избранных из лучших. Зорких соколов и стремительных орлов.
- Даже лучшим из мужиков имя не только Орел, но и Кобель, - совершенно разуверившийся в людях Федор подозрительно взглянул на меня и, снизив тон, закончил жалобно. - Так и крутят-метут похотливо хвостами около моей Джуди Нигерскиллер.
- Улетят и фелексин увезут.