- Следовательно, ваше согласие вовсе не было отговоркой. Вы дали его охотно и сдержали свое обещание.
- Я действовал согласно принятой у нас процедуре.
- И вы вовсе не были так уж напуганы роботом, как это пытались здесь представить. Вы знаете Три закона роботехники, и они вам были известны еще до той встречи с доктором Лэннингом?
- Мм, да…
- Потому-то вы так легко и согласились оставить робота без присмотра?
- Доктор Лэннинг уверил меня…
- Но будь у вас хоть малейшие сомнения, вы не удовлетворились бы его заверениями, не так ли?
- У меня были все основания полагаться на слово…
- Вопросов больше не имею, - прервал его защитник.
Когда профессор Гудфеллоу в еще более, чем прежде, раздраженном настроении покинул свидетельскую скамью, судья Шейн слегка наклонился вперед и спросил:
- Поскольку я не специалист по роботам, то мне хотелось бы узнать точный смысл Трех законов роботехники. Не мог бы профессор Лэннинг процитировать их суду?
Доктор Лэннинг в этот момент о чем-то шептался с сидевшей рядом седовласой женщиной. Вздрогнув от неожиданности, он встал. Женщина подняла голову - ее лицо было совершенно непроницаемо.
- Хорошо, ваша честь, - сказал доктор Лэннинг, сделал паузу, точно собирался произнести длинную речь, и заговорил, четко выделяя каждое слово: - Первый закон: робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред. Второй закон: робот должен повиноваться приказам, которые отдает человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому закону. Третий закон: робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в какой это не противоречит Первому и Второму законам.
- Понимаю, - сказал судья, что-то быстро записывая. - И эти законы определяют поведение каждого робота?
- Каждого без исключения. Любой специалист может это подтвердить.
- В том числе робота И-Зет-27?
- Да, ваша честь.
- Возможно, вам придется повторить это утверждение под присягой.
- Я готов, ваша честь.
Он сел.
Его седовласая собеседница, Главный робопсихолог компании "Ю. С. Роботс" доктор Сьюзен Кэлвин, поглядела на своего начальника без особого почтения. Впрочем, люди редко пользовались ее расположением.
- Показания Гудфеллоу были точными, Альфред? - спросила она.
- В целом, да, - пробормотал Лэннинг, - правда, он вовсе не был так уж напуган роботом, а когда услышал цену, то вполне был готов по-деловому обсуждать мое предложение. Но в остальном он не слишком уклонился от истины.
- Было бы разумнее назначить более высокую цену, - задумчиво проговорила доктор Кэлвин.
- Мы старались пристроить Изи.
- Знаю. Возможно даже, что перестарались. Они представят это так, словно мы преследовали какие-то свои цели.
- Так оно и было, - раздраженно заметил доктор Лэннинг. - Я сам это признал на заседании университетского совета.
- Они могут представить дело так, словно мы признались в одних замыслах, чтобы скрыть другие, более тайные.
Скотт Робертсон, сын основателя "Ю. С. Роботс" и владелец контрольного пакета акций, наклонился к Сьюзен Кэлвин с другой стороны и произнес оглушительным шепотом:
- Если бы вы заставили Изи рассказать, как все было на самом деле, мы бы сейчас знали, что к чему.
- Вам же известно, мистер Робертсон, что он не в состоянии говорить об этом.
- Так заставьте его! На то вы и психолог, доктор Кэлвин. Заставьте его говорить.
- Коль скоро я психолог, мистер Робертсон, - сухо произнесла Сьюзен Кэлвин, - так позвольте уж мне самой решать. Я не допущу, чтобы моего робота принуждали к опасным для него действиям.
Робертсон нахмурился, но, прежде чем он успел что-то сказать, судья Шейн постучал молоточком, и разговор пришлось прекратить.
Теперь показания давал Фрэнсис Харт, декан филологического факультета; это был полнеющий мужчина в безукоризненном темно-сером костюме строгого покроя. Розовую лысину декана пересекали несколько жиденьких прядей волос. Он сидел, чуть откинувшись, аккуратно сложив руки на коленях, и время от времени натянуто улыбался.
- Впервые о роботе И-Зет-27 я услышал от профессора Гудфеллоу на заседании университетского совета, - начал он. - Позднее, десятого апреля прошлого года, мы посвятили этому вопросу специальное заседание, на котором я был председателем.
- У вас сохранился протокол?
- Видите ли, - сухо улыбнулся декан, - мы не вели протокола. Наше заседание носило конфиденциальный характер.
- Что же произошло на этом заседании?
Сидя на председательском месте, декан Харт чувствовал себя не вполне уверенно. Заметно нервничали и другие члены совета. Один лишь доктор Лэннинг являл собой картину безмятежного спокойствия. Худой и высокий, с копной седых волос, он был похож на портреты президента Эндрю Джексона.
На столе перед членами совета лежали образцы заданий, выполненных роботом. Профессор физической химии Мэйнотт с одобрительной улыбкой разглядывал вычерченный Изи график.
Харт откашлялся и сказал:
- Робот, несомненно, способен компетентно выполнять определенную черновую работу. Перед заседанием я просмотрел эти образчики и должен заметить, что ошибок в них практически нет.
Он взял со стола длинные бумажные полосы, примерно втрое длиннее обычной книжной страницы. Это были типографские гранки, в которые авторы вносят исправления, прежде чем текст будет сверстан окончательно. Широкие поля гранок пестрели четкими корректурными знаками. Отдельные слова в тексте были вычеркнуты, а вместо них на полях были написаны другие таким красивым и четким шрифтом, что казалось, будто они тоже напечатаны. Синие чернила указывали, что ошибку допустил автор, красные - наборщик.
- Я полагаю, что ошибок нет не только практически, - сказал Лэннинг. - Готов поручиться, доктор Харт, что их нет вовсе. Я не знаком с текстом, но совершенно уверен, что корректура проведена безукоризненно. Если же рукопись содержит ошибки по существу вопроса, то их исправление не входит в обязанности робота.
- С этим никто и не спорит. Однако робот в нескольких местах изменил порядок слов, а я не уверен, что правила английской грамматики сформулированы настолько точно, чтобы мы могли надеяться, что поправки робота во всех случаях не исказят смысл.
- Позитронный мозг Изи, - ответил Лэннинг, обнажая в улыбке крупные зубы, - вобрал в себя содержание основных работ в области грамматики. Убежден, что вы не можете указать хотя бы на одну неверную поправку.
Профессор Мэйнотт оторвался от графика.
- Я хочу спросить, доктор Лэннинг, а зачем вообще для этой цели нужен робот, учитывая неблагоприятное общественное мнение и связанные с этим трудности? Уверен, что успехи науки в области автоматизации позволяют вашей фирме сконструировать вычислительную машину обычного и всеми признанного типа, которая была бы способна держать корректуру.
- Разумеется, это в наших силах, - сухо ответил Лэннинг, - но для такой машины потребуется кодировать текст при помощи специальных символов, а затем переносить его на перфоленту. Машина будет выдавать поправки тоже в закодированном виде. Вам понадобятся программисты для перевода слов в символы и символов в слова. К тому же такая машина ни на что другое не будет способна. Например, она не сумеет вычертить график, который вы сейчас держите в руках.
Мэйнотт что-то пробурчал себе под нос.
- Гибкость и приспособляемость - вот важнейшие черты робота с позитронным мозгом, - продолжал Лэннинг. - Робот потому и сконструирован по образу человека, чтобы он мог пользоваться орудиями и приборами, которые люди испокон веку создавали для собственного употребления. Поэтому робот пригоден для выполнения самых различных заданий. С роботом можно разговаривать, и он способен отвечать. С ним можно даже поспорить, и его можно переубедить - в определенных пределах, разумеется. По сравнению с самым простеньким роботом с позитронным мозгом обычная вычислительная машина - всего лишь огромный арифмометр.
- Но если все примутся спорить с роботом и переубеждать его, то не кончится ли это тем, что робот вконец запутается? - спросил Гудфеллоу. - Полагаю, что способность робота усваивать новую информацию не безгранична.
- Верно. Но при нормальном использовании его памяти хватит по крайней мере на пять лет. Робот сам определит, когда его память будет нуждаться в очистке, и тогда наша компания выполнит эту работу без дополнительной оплаты.
- Ваша компания?
- Да. Компания оставляет за собой право обслуживать роботов своего производства и поддерживать их в рабочем состоянии. Поэтому мы и не продаем наших роботов, а лишь сдаем их в аренду. Пока робот выполняет те функции, для которых он предназначен, им может управлять любой человек. Но вне этих рамок необходимы опыт и знания, которыми обладают наши специалисты. Например, любой из вас в состоянии частично очистить память робота И-Зет. Для этого достаточно просто приказать ему, чтобы он забыл те или иные сведения. Но почти наверняка такой приказ будет сформулирован неточно, и робот забудет либо слишком мало, либо слишком много. Мы без труда обнаружим подобное манипулирование с роботом - для этой цели в мозг робота встроены специальные предохранительные устройства. Но поскольку в обычных условиях нет необходимости очищать память робота или совершать другие столь же бесполезные действия, то этой проблемы и не существует.
Декан Харт осторожно потрогал лысину, словно желая убедиться, что заботливо уложенные пряди лежат на своих местах, и сказал: