-Но сила нашего Источника никогда не была злой. Тьма учуяла его пробуждение, оттого и ярится. Из этого дневника следует, что все жертвы, когда-либо принесенные в нашем городке, были добровольными. И об этом прекрасно знали как горожане, так и храмовые служители. Потому-то они и делали вид, что не воспринимают ни Источник, ни его жриц всерьез. И ни разу не пытались обвинить их в том, что они еретички. Иногда в городке рождались девочки, наделенные особым даром. И когда они начинали ощущать Зов Источника, их отводили в святилище, стоящее возле Леса. Там издавна жили жрицы древнего культа. Девушки оставались там до тех пор, пока не выходили замуж. После этого события молодая женщина утрачивала связь с Источником и ее место занимала другая. Горожане относились к жрицам с почтением, ведь девушки отдавали свою кровь взамен за всяческие блага для городка: хороший урожай, исцеление болезней, легкие роды горожанок, защиту от врагов. Последнее, правда, если когда и потребовалось, то сведений об этом не осталось, но о подобной возможности было известно. И было еще одно обстоятельство - чем больше Силы требовалось для исполнения просьбы, тем большей кровью за это надо было заплатить. Впрочем, до самоубийства жриц доходило редко, обычно девушкам просто требовалось потом некоторое время на восстановление. Писавший дневник упоминает о двух известных ему случаях, когда Источник забрал жизни жертв: во время ужасной засухи добровольно умерли две девушки - это произошло как раз в описываемое время, и в далеком прошлом, о котором остались только полуслухи-полулегенды, еще три жрицы отдали свои жизни, чтобы остановить эпидемию чумы. В основном же в святилище, как правило, жили от трех до семи девушек. Они исполняли свои какие-то свои обряды, в которые никого не посвящали. Лес оберегал их, а горожане приносили все необходимое в благодарность за помощь. Что интересно, выйдя замуж, жрицы становились совсем обычными горожанками: посещали храм, вели хозяйство, рожали детей. О своей жизни в святилище они предпочитали не распространяться. Впрочем, как я уже упоминала, священнослужители относились к Источнику и его жрицам довольно снисходительно, ведь на вероисповедание горожан такое соседство никак не влияло.
-И что же изменилось? Отчего нам сейчас ничего не известно ни об Источнике, ни о его жрицах?
-Случилось так, - начала я, осторожно подбирая слова, - что священнослужителем в городке стал весьма амбициозный молодой человек. Он обладал весьма острым умом и обаянием, владел даром убеждения. Эти качества хороши для священника, желающего вести прихожан к Свету и отвращать от Тьмы, но этот юноша пользовался ими в иных целях. Ему хотелось личного влияния, он желал обладать непререкаемым авторитетом, стать для горожан тем, в чьих словах у них никогда не возникнет и тени сомнений. Проще говоря, он стремился получить власть над умами и душами людей. Как бы он ее воспользовался - неизвестно, поскольку планам его не суждено было сбыться. Хотя многие прихожане подпали под его влияние и с восторгом внимали каждому его слову. Жрицы Источника, разумеется, никаких добрых чувств у него не вызывали, в них он видел досадную помеху, мешавшую его устремлениям. Но, отлично осознавая, каким уважением девушки пользуются в городе, он до поры до времени просто делал вид, что никакого Источника, равно как и его жриц не существует. И некоторое время ему это с успехом удавалось. Служка, правда, в своем дневнике намекает, что еще до того, как стать священником, его патрон испытывал симпатию к одной из девушек, но был отвергнут. Теперь невозможно проверить, правда это или вымысел, но если дело обстояло именно так, то у священнослужителя был веский повод затаить злобу, которая постоянно подогревалась тем, что в жрицах он видел конкурентов за влияние. Неизвестно, как долго ему удавалось бы сохранять спокойствие и делать вид, будто святилища Источника не существует, но тут как раз и случилась засуха. Надо отметить, что лето в том году выдалось очень жарким и девушкам несколько раз уже приходилось вызывать дождь. Но он не успевал напитать растрескавшуюся землю, которая высыхала почти мгновенно. В храме один за другим служились молебны, но ни к какому результату они не привели. Полагаю, пойди ливень после службы, жрицы Источника только обрадовались бы - к этому времени стало ясно, что урожай попросту сгорит, а для получения достаточного для спасения городка от голода количества Силы кому-то из них придется распрощаться с жизнью. Умирать же в столь молодом возрасте никому из них, конечно, не хотелось. Но ни один из молебнов не принес ни капли дождя. Да что там, даже облачка не появилось на горизонте. Тогда две девушки, которым выпал несчастливый жребий, отправились к Источнику, чтобы вскрыть себе вены. И уже через несколько часов начался ливень. А когда бедолаг похоронили, то озлобленный священник решил, что не желает мириться с тем почетом, которым горожане окружили оставшихся в живых жриц. Да и то, что девушки сумели совершить непосильное ему деяние, никак не способствовало укреплению его авторитета, что, разумеется, его вовсе не радовало. И этот бесчестный человек принялся вычислять таких же, как и он сам, недовольных завистников. Много времени для этого не потребовалось. Хотя большинство горожан и были благодарны девушкам, недоброжелатели у них все равно нашлись. А составить коварный план для служителя и вовсе не представляло труда. Не стоит забывать, что он был не только амбициозен, но и весьма умен. Да и влияние его на горожан пусть и несколько уменьшилось, но все же до конца не пропало. И когда установилась теплая погода, его сообщники разбросали якобы для просушки сено между святилищем Источника и Лесом. Жрицы, не ожидавшие ничего дурного, удивились, но возражать не стали. А свою вечернюю проповедь священник полностью посвятил изобличению колдовства. Он вещал, что ведьмы и колдуны связаны с дьяволом, а обратившиеся к ним за помощью сами впадают в грех. Ни разу он открыто не упомянул жриц Источника, но его красноречие было столь велико, что некоторые из прихожан задумались о том, что девушки - еретички и колдуньи. После проповеди сообщники священника стали в толпе прихожан на площади высказывать мысли о том, что девушки не только колдуньи, но и мошенницы - сами наводят порчу, а затем ее же и снимают. И делают они это ради безбедного существования - ведь весь городок заботится о них. Резонно возражавшим, что две девушки недавно все же погибли, рассказывали красочные небылицы о том, что это оставшиеся ведьмы избавились от соперниц. Да и как знать, говорили провокаторы, возможно, ужасная засуха была ниспослана горожанам в наказание за то, что привечали колдуний. В результате городок раскололся на два лагеря - большая часть горожан не поверила обвинениям и отправилась по домам, ужинать и укладываться спать. Меньшинства же, поверившего в вину девушек, вполне хватило для осуществления поистине дьявольского плана. Некоторое время одураченные люди оставались на площади, обсуждая несчастных жриц. Обстановка накалялась, страсти кипели и когда горожане дошли до предела озлобленности, кто-то услужливо раздал факелы. В итоге святилище сгорело дотла, девушки погибли. Источник же, лишенный подпитки, уснул более чем на сто лет.
Старый священник был потрясен моим рассказом. Но он обладал острым умом и хорошим самообладанием, потому быстро справился с волнением - и сделал правильные выводы.
-Источник уснул, но теперь пробудился?
Я кивнула.
-И я не ошибусь, если предположу, что пробудила его именно ты, дитя?
-Да, - прошептала я. - Причем даже не подозревала об этом. Мне просто было плохо и страшно, вот я и попросила защиты. И он меня защитил - как сумел.
-И, вероятнее всего, ты потомок одной из имевших дар, - это было утверждение, а не вопрос.
-Возможно. Но я не понимаю, почему никто до меня не смог воспользоваться Силой Источника.
-Думаю, ты заблуждаешься, полагая, что все эти годы Источник спал, - вмешался Филипп. - Вполне могли быть и другие, просто мы об этом не знаем. Не всем ведь требовалась защита, как тебе. Есть вероятность того, что кто-нибудь, например, излечился от тяжелой болезни. Или спас от нее близкого человека. И никак не связал это с тем, что случайно оцарапался о кору Дуба в Лесу - ты ведь тоже далеко не сразу поняла, что происходит.
Я улыбнулась:
-Более того, окончательно разобраться удалось только теперь, после находки дневника. Кстати, тот самый священник, что виноват в страшной трагедии, вскоре покинул наш городок - об этом служка тоже упоминает.
-А меня очень интересует, - протянул Филипп, - почему эта история совсем забылась. Сто лет, конечно, большой срок, но не до такой степени, чтобы не осталось совсем уж никаких сведений ни в виде легенд, ни в виде преданий.
-Могу тебе это объяснить, сын мой, - устало сказал священник. - Люди очень не любят вспоминать свои постыдные деяния, такова их природа. Проще сделать вид, что ничего и не было. А в данном случае вина лежит не только на тех, кто принимал непосредственное участие в преступлении, но и на тех, кто предпочел разойтись по домам, вместо того, чтобы как-то попробовать помешать совершению безумства. Бездейственность иной раз тоже бывает преступна.
-Получается, - возбужденно заговорила я, - те, кто знал о произошедшем, никогда его не обсуждали. А потом выросло поколение, ничего не знающее о трагедии. Это как с Элсмет, помните? Ну, когда я удивилась, почему всегда считала ее местной и не догадывалась, что она - приезжая.
-Да, - сказал Филипп. - А еще это привело к тому, что Лес стал для горожан запретной темой.
И в этом он был прав.