Увиденное меня ошеломило. Глаза пострадавшего были широко распахнуты. Он был жив и не потерял сознание, но на его лице застыло выражение беспредельного ужаса. Ничего подобного я не видел ни у здоровых, ни у больных людей, ни у людей на грани безумия. То был не просто страх, а острый испуг, переходящий в безысходный ужас. Расширившиеся зрачки почти скрывали голубизну его глаз, служа проводниками исступления, впечатавшегося в его разум. Он смотрел на меня, сквозь меня, взгляд устремлялся прочь, и все же несчастный будто заглядывал и внутрь себя - словно кошмар, который узрели эти глаза, находился и внутри, и извне.
- Вот именно. - Рикори наблюдал за моими действиями. - Вот именно, доктор Лоуэлл. Что мой друг мог увидеть? Или чем его напичкали? Что довело его до такого состояния? Мне необходимо выяснить это, и я готов хорошо заплатить за такую услугу. Да, я хочу, чтобы его вылечили. Но буду откровенен с вами, доктор Лоуэлл. Я отдал бы последний пенни за гарантии того, что случившееся с ним не повторится со мной. Кто бы ни поступил с ним так, я хочу быть уверенным, что они не смогут сделать того же со мной, не заставят меня увидеть то, что видит он, не заставят меня почувствовать то, что чувствует он.
Я вызвал санитаров, и они уложили пациента на носилки. Подошел и дежурный врач.
- Я много слышал о вас, доктор Лоуэлл. - Рикори тронул меня за локоть. - И хотел бы, чтобы этим человеком занялись именно вы.
Я помедлил.
- Вы сможете отложить все свои дела? Посвятить этому все свое время? - с серьезным видом продолжил гангстер. - Если посчитаете необходимым, вы можете пригласить и других специалистов для консультаций. Не думайте о расходах…
- Подождите, мистер Рикори, - перебил его я. - У меня есть пациенты, которых я не могу бросить. Я уделю этому случаю все свободное время, как и мой ассистент доктор Брейль. Ваш друг будет находиться под наблюдением врачей, которым я полностью доверяю. Вы согласны, чтобы я взялся лечить его на таких условиях?
Рикори кивнул, хотя я видел, что такой ответ не вполне его удовлетворил. Отправив пациента в отдельную палату, я взялся за заполнение бумаг, улаживая все необходимые формальности. Рикори указал, что пострадавшего зовут Томас Петерс, заверил меня, что ему неизвестно о каких-либо близких родственниках пациента, и потому всю ответственность он, как ближайший друг потерпевшего, берет на себя. Достав из кармана пачку денег, гангстер отслюнявил купюру в тысячу долларов и положил на стол со словами: "Это на предварительные расходы".
Я предложил Рикори присутствовать при осмотре, он согласился и, проинструктировав своих людей, вошел в палату. Двое его спутников встали по обе стороны от двери, охраняя вход, я же проследовал за ним. Санитары уже раздели пациента и, уложив на кровать с передвижной спинкой, укутали одеялом. Подоспел и вызванный мною Брейль - мой ассистент склонился над Петерсом, напряженно вглядываясь. Он явно был обескуражен. Я с удовлетворением отметил, что к Петерсу приставили медсестру Уолтерс, необычайно талантливую и знающую свое дело девушку.
- Похоже, какой-то наркотик, - предположил Брейль.
- Может быть, - согласился я. - Но если так, то я еще никогда не сталкивался с подобным веществом. Посмотрите на его глаза.
Я опустил веки Петерса, но стоило мне убрать руку, как он вновь медленно открыл глаза. Я попытался закрыть их несколько раз, но они открывались вновь и вновь. И выражение цепенящего ужаса в них оставалось неизменным.
Я продолжил осмотр. Все тело было расслаблено, каждая мышца, и мне подумалось, что Петерс сейчас похож на тряпичную куклу. Возникало ощущение, что все участки мозга, отвечающие за моторную координацию и мышечный тонус, отключились, тем не менее я не заметил ни одного из обычных симптомов паралича. Петерс не реагировал на сенсорную стимуляцию, хотя я кольнул иголкой ряд периферических нервов. Единственной реакцией, которой я сумел добиться, было слабое сужение зрачков под воздействием яркого света.
Хоскинс, наш биохимик, пришел и взял у пациента образцы крови. После этого я опять тщательно осмотрел тело, но не нашел ни единого следа от укола, ни одной ранки, синяка или ссадины. С разрешения Рикори я распорядился полностью удалить все волосы с тела Петерса - побрить ему грудь, плечи, ноги, даже голову, но так и не обнаружил никаких признаков того, что ему ввели какой-то наркотик. Пациенту промыли желудок и взяли образцы мочи, кала и слюны, а также сделали кожный соскоб. Я проверил его нос и горло, все казалось в пределах нормы, но я взял соскоб и оттуда. Артериальное давление было пониженным, температура тела - чуть ниже нормы, но это могло ничего не значить. Затем я вколол пациенту адреналин. Никакой реакции. А вот это уже что-то значило.
- Бедняга, - пробормотал я себе под нос. - Ничего, я найду способ избавить тебя от этого кошмара.
После этого я ввел ему небольшую дозу морфина. Никаких изменений - будто я ему физраствор вколол. Я поэкспериментировал и с другими препаратами. Никаких изменений пульса и дыхания. Глаза все так же широко распахнуты. И тот же жгучий ужас во взгляде.
Рикори пристально наблюдал за всеми моими манипуляциями. На тот момент я сделал все, что мог, и так ему и сказал.
- До получения результатов анализов больше ничего предпринять нельзя, - заявил я. - Скажу вам откровенно, я ничего не понимаю. Мне неизвестно ни одно заболевание или вещество, которое вызвало бы такое состояние.
- Но доктор Брейль упомянул какой-то наркотик…
- Это было лишь предположение, - поспешно заверил его мой ассистент. - Как и доктору Лоуэллу, мне ничего неизвестно о наркотике, который вызвал бы такие симптомы.
Посмотрев на Петерса, гангстер содрогнулся.
- Мне необходимо задать вам ряд вопросов, - продолжил я. - Этот человек страдал от каких-либо заболеваний? Если да, то наблюдался ли он у врача? Если нет, то не припоминаете ли вы, чтобы он жаловался на недомогание? Может быть, вы заметили что-то необычное в его поведении или внешнем виде?
- На все эти вопросы у меня один ответ. Нет. Я постоянно общался с Петерсом всю последнюю неделю. Он был совершенно здоров. Сегодня вечером мы встретились у меня дома и сели поужинать. Петерс был в прекрасном расположении духа. А потом, прервавшись на полуслове, он склонил голову к плечу, будто прислушиваясь к чему-то. Мгновение - и он упал со стула на пол. Я бросился к нему. Он был в таком же состоянии, как сейчас. Это случилось ровно в половине первого ночи. Я сразу же привез его сюда.
- Что ж, - отметил я. - По крайней мере, мы знаем точное время, когда все началось. Сейчас вам нет смысла оставаться здесь, мистер Рикори. Если вы не хотите посидеть с больным, конечно.
Гангстер перевел взгляд на свою руку, разглядывая наманикюренные пальцы.
- Доктор Лоуэлл… Если этот человек умрет, а вы так и не выясните, что убило его, я оплачу ваши услуги и покрою больничные расходы. Если он умрет, а после его смерти вы установите причину этого состояния, я передам сто тысяч долларов в любую благотворительную организацию, которую вы назовете. Но если вам удастся установить причину до его смерти - я заплачу эту сумму вам лично.
Мы с Брейлем потрясенно уставились на него. Осознав смысл его слов, я едва сдержал гнев.
- Рикори… Мы с вами живем в разных мирах, и потому я отвечу вам вежливо, хотя, признаться, мне это нелегко. Я сделаю все возможное, чтобы выяснить, что случилось с вашим другом. И я приложу все усилия, чтобы вылечить его. Я поступил бы точно так же, если бы вы с ним были нищими. Этот случай представляет для меня интерес как для врача. Но вы меня нисколько не интересуете. Как и ваши деньги. Как и ваше предложение. Я решительно отказываюсь. Мы с вами друг друга поняли?
Если Рикори и не понравились мои слова, он скрыл свое недовольство.
- Безусловно. И я все еще настаиваю на том, чтобы именно вы были его лечащим врачом и взяли на себя всю ответственность за этого пациента, - заявил он.
- Хорошо. Как мне с вами связаться, если ваше присутствие будет здесь необходимо?
- С вашего позволения, я предпочел бы оставить в этой комнате… скажем так, моих представителей. Их будет двое. Если вам будет нужно поговорить со мной, сообщите им, и я не заставлю себя ждать.
Я улыбнулся. Он же оставался серьезным.
- Вы напомнили мне, что мы живем в разных мирах. Вы следуете правилам своего мира, чтобы оставаться в безопасности, я же следую правилам моего. Я не стал бы советовать вам, как избежать опасностей вашей лаборатории, доктор Лоуэлл. Но я вижу опасности моего мира. И защищаюсь, как могу. Bene?
Конечно, его просьба была необычна, но в чем-то мне нравился Рикори, и я прекрасно понимал, что он имеет в виду. А он это знал и продолжал стоять на своем:
- Мои люди не помешают вам. Они ни во что не станут вмешиваться. Если мои подозрения верны, то они защитят вас и ваших коллег. Но и они, и те, кто сменит их, должны находиться в палате круглосуточно. Если Петерса придется куда-то переместить, они будут сопровождать его, куда бы он ни отправился.
- Это можно устроить.
По моей просьбе один из санитаров сходил за спутником Рикори, дежурившим у палаты. Гангстер что-то шепнул ему, и тот удалился. Вскоре приехало двое других. Тем временем я объяснил ситуацию главврачу и управляющему больницей и добился разрешения на круглосуточную охрану пациента.
Приехавшие были хорошо одеты, благовоспитанны, сосредоточенны и настороженны. Холодный взгляд одного из телохранителей упал на Петерса.
- О господи… - пробормотал человек Рикори.