2. ТЮРЬМА ПЕЛЛА: КРАСНАЯ СЕКЦИЯ, ПЕРВЫЙ ЯРУС: 20.5.52; 09:00
Пленный сидел за столом перед тремя собеседниками. Снова, отложив папку, Дэймон впился в него взглядом, но Толли предпочитал смотреть на старшего надзирателя. Разговор действовал на Дэймона угнетающе. В отличие от преступников, с которыми он имел дело по долгу службы, это создание напоминало ангела с иконы - белокурые волосы, глаза провидца. Совершенство. "Прелестен", - отыскался эпитет. "Красота без малейшего изъяна. С виду - сама невинность… Не вор и не хулиган, зато способен убить… неужели способен?.. из политических соображений. По велению долга. Ведь он - униат, мы для него - враги. Тут даже ненависть ни при чем. Как дико и непривычно держать в руках жизнь и смерть такого человека… стоять перед выбором, зеркальным отображением его выбора… Долг, а не ненависть. Потому что он - униат, а мы - нет. Мы на войне, - угрюмо подумал Дэймон. - Он здесь, а значит, и война пришла сюда".
Ангельский лик…
- Он не доставил вам хлопот? - спросил Дэймон у надзирателя.
- Никаких.
- Я слыхал, он неплохо играет в "комара".
Заключенный и надзиратель вздрогнули - в станционной тюрьме, как и на большинстве постов, в том числе "спокойных" постов дополнительной смены, азартные игры были под запретом. Когда Толли посмотрел на Дэймона (а может, и не посмотрел, а просто перевел на него голубые глаза), тот улыбнулся. Не дождавшись реакции пленника, Дэймон снова напустил на себя серьезный вид.
- Господин Толли, я - Дэймон Константин из юридической службы станции. Вы ведете себя примерно, и мы это ценим. Мы вам не враги и точно так же, как принимаем корабли Компании, готовы принимать корабли Унии. Для нас это вопрос принципа. Но, поскольку вы не признаете нейтралитет станций, мы вынуждены относиться к вам соответственно. Мы не можем рисковать, отпуская вас на свободу. Репатриации не будет. У нас иные инструкции. Они касаются нашей безопасности. Уверен, что вы меня понимаете.
Никакого отклика.
- Ваш адвокат утверждает, что в тесном помещении вы плохо себя чувствуете и что наши камеры не предназначены для долговременного содержания арестованных. И что в "К", то есть практически на свободе, расхаживают гораздо более опасные для нас люди. И что между диверсантом и программистом в военной форме, которому не посчастливилось и он угодил в плен, большая разница. Но, высказав все эти соображения, адвокат не предлагал выпустить вас куда-либо, кроме "К". Мы пришли к компромиссу. Мы можем выдать вам паспорт на чужое имя - он защитит вас и позволит нам осуществлять надзор. Не скажу, что эта идея устраивает меня полностью, но…
- Что такое? - тихо и встревоженно обратился Толли к надзирателю и своему адвокату, старому Джекоби, сидевшему напротив. - О чем это вы? Что еще за "К"?
- Карантин. Изолированная территория, отведенная для беженцев.
Глаза Толли испуганно обежали всех троих.
- Нет-нет! Я туда не хочу! Я не просил об этом адвоката! Не хочу!
Дэймон нахмурился и тяжело вздохнул.
- Господин Толли, к нам идет очередной конвой. Новая партия беженцев. Втайне от всех мы устроим так, что вы сможете жить среди них под чужим именем. Сможете выйти на свободу. В сущности, это будет своего рода тюрьма, но более просторная. В пределах "К" вы будете ходить куда пожелаете, жить как все, - я имею в виду, как все в карантине. Под него отведена немалая часть станции, и там - никаких ограничений и регламентации, никаких камер. Господин Джекоби прав: для нас вы не опаснее многих из тех, кого мы содержим в "К". Даже совсем не опасны, поскольку мы знаем, кто вы.
Толли снова посмотрел на адвоката и решительно потряс головой.
- Вы категорически против? - допытывался раздосадованный Дэймон. Решения, компромиссы - все рушилось. - Это же не тюрьма, как вы не понимаете?
- Мое лицо! Там меня знают! Мэллори говорила… - Он умолк.
Дэймон заметил лихорадочный румянец и бисерины пота на лице пленника.
- И что же говорила Мэллори?
- Обещала отправить меня на один из кораблей конвоя, если я не буду паинькой. Кажется, я вас раскусил. Вы думаете, если в карантин заброшены униаты, они выйдут на контакт со мной? Но ведь я до этого не доживу! Там есть люди, знающие меня в лицо. Чиновники с Рассела, полицейские… Ведь их в первую очередь спасали, верно? Так вот: они меня помнят. Если вы меня туда переведете, то я и часа не проживу. Слыхал я, каково было на тех купцах!
- Вам рассказала Мэллори?
- Да, мне рассказала Мэллори.
- Вы правы, - с горечью заметил Дэймон, - многие очень жалеют, что сели на один из кораблей Мациана. Они клянутся, что такого "спасения" не заслуживают даже преступники. Но ваше путешествие, насколько я знаю, прошло благополучно. Вы хорошо питались и вам не приходилось беспокоиться насчет воздуха. Это старый конфликт между пространственниками и станционерами: пускай станционеры тонут в нечистотах, лишь бы твоя собственная палуба была без единого пятнышка… Но к вам относились иначе.
- Уж не думаете ли вы, господин Константин, что это было сплошное удовольствие?
- Что, тоже против вашей воли?
- Да, - хрипло ответил Толли.
Дэймон вдруг устыдился своих насмешек, основанных лишь на подозрениях, на недобрых слухах о Флоте. Устыдился роли, которую вынужден был играть не только он сам, но и весь Пелл. Война и военнопленные… Дэймон не желал иметь ко всему этому отношения.
- Итак, наше предложение вы отвергаете, - заключил он. - Что ж, это ваше право. Принуждать вас, подвергая опасности вашу жизнь, никто не собирается, и раз все обстоит так, как вы говорите, мы не настаиваем. Что же вам остается делать? Я полагаю, играть в "комара" с охраной. Но здесь очень тесно… Вам выдали плейер и кассеты? Вы их получили?
- Я бы хотел… - Он с трудом выдавил из себя: - Я хочу попросить об Урегулировании.
Джекоби потупился и отрицательно покачал головой. Дэймон не пошевелился на стуле.
- После Урегулирования я смогу выйти отсюда, - пояснил пленник, - а потом что-нибудь делать. Это моя просьба. Пленные имеют право на Урегулирование, верно?
- В вашей стране - да, - ответил Дэймон. - У нас - нет.
- Я вас очень прошу! Вы меня заперли как преступника. А если бы я кого-нибудь убил, вы бы тоже отказали? Или украл? Или…
- Думаю, вам необходимо пройти психиатрическое тестирование. Настаивать на таком…
- А разве в процессе Урегулирования его не проходят?
Дэймон посмотрел на Джекоби.
- У него прогрессирующая депрессия, - сказал старик. - Он уже несколько раз просил меня передать эту просьбу властям, а я отказывался.
- Нам не приходилось регулировать людей, не осужденных за какое-либо преступление.
- А держать их в кутузке приходилось? - осведомился пленный.
- В Унии это сделали бы и глазом не моргнув, - шепнул надзиратель. - Очень уж тесно в наших камерах, господин Константин.
- Не может нормальный человек просить об этом, - проворчал Дэймон.
- А я прошу! - упорствовал Толли. - Очень прошу! Я хочу выйти отсюда.
- А ведь это решает проблему, - заметил Джекоби.
- Я должен знать, почему он об этом просит, - настаивал Деймон.
- Я хочу на свободу!
Дэймона пробрал озноб. Толли всхлипнул и, едва не зарыдав, навалился грудью на стол.
Урегулированием не наказывали, во всяком случае изначально. Оно убивало двух зайцев одним выстрелом: устраняло излишнюю агрессивность и снимало с души бремя старых ошибок и заблуждений. Дело в последнем, заподозрил Дэймон, встретив взгляд запавших глаз Толли. Внезапно его захлестнула жалость к этому человеку… ничуть не безумному, совсем напротив, очень даже здравомыслящему. Станция в кризисе. В этом нагромождении событий личность теряется, ее попросту отшвыривает на обочину. Тюремные камеры необходимы для настоящих преступников - в "К" их более чем достаточно. Урегулирование - это еще не самое страшное. Куда хуже, например, сидеть взаперти, в камере площадью восемь на десять, без единого окна. Сидеть всю жизнь…
- Затребуйте у компа сопроводительные данные, - сказал Дэймон надзирателю, и тот отдал приказ по виду. Джекоби заметно нервничал, шурша бумагами и ни на кого не глядя. Дэймону же казалось, будто он видит дурной сон.
- Вот что я сделаю, - обратился он к Толли. - Дам вам распечатку с описанием процедуры. Изучите ее, и если до завтра не раздумаете, сообщите нам. Мне также понадобится ваше письменное заявление… и не забудьте в нем упомянуть, что это ваша личная идея и что вы не страдаете клаустрофобией или какой-нибудь другой…
- Я служил военопом, - язвительно перебил Толли. - На разведботе мой отсек был не самым просторным.
- …болезнью, подталкивающими вас к столь необычному выбору… У вас есть родственники или друзья, которые могли бы отговорить вас, если бы знали?
Глаза Толли стрельнули по сторонам.
- Ну так как? - спросил Дэймон, надеясь, что отыскал зацепку.
- Они мертвы.
- Если ваша просьба - реакция на это печальное…
- Они умерли давным-давно, - оборвал Толли.
Ангельский лик… Человеческая красота без изъяна. "Родильная лаборатория", - осенило Дэймона. Производство солдат в Унии всегда вызывало у него отвращение. Возможно, это предвзятость…
- Я не до конца прочитал ваше досье, - признался Дэймон. - Оно ходило по другим инстанциям. Там полагали, что смогут решить вашу проблему, но затем передумали и поручили ее мне. У вас была семья, господин Толли?
- Да! - тихо, но с вызовом ответил пленник, смутив Дэймона.
- Откуда вы родом?