– Именно поэтому мы чувствуем ответственность. Вы правы: такой вывоз людей с определёнными качествами отрицательно сказывается на земной ситуации в целом, и не в наших интересах причинять подобный вред. Да, мы заселяем планеты, чтобы заполнить родственной расой как можно больший ареал в Галактике. Да, это массированный проект, чтобы противостоять негуманоидам, с которыми отношения складываются сложно. Но делать это ценой ухудшения ситуации на планетах, с которых мы вывозим "рабочую силу", мы никак не планировали. Поэтому последние десять лет мы ввели специальную программу "Месс и я".
Александр вопросительно посмотрел на Виктора Францевича:
– Вы точно инопланетянин?
– Я не землянин, уверяю! – кивнул тот. – Но я "свой" – я же сказал, что мы ведём работу только среди генетически совместимых рас.
– Кстати, а как такое возможно: генетическая совместимость с инопланетянами?!
– Когда это обнаружилось впервые, мы были очень удивлены. Есть теории, пока не подтверждённые, что все мы, люди – потомки некогда мощной гуманоидной расы, населявшей Галактику. Потом что-то произошло, и связи между планетами надолго прервались, цивилизации скатились в варварство, потом некоторые возродили былое могущество. А сейчас мы восстанавливаем возможное былое единство.
Быков покачал головой:
– Надо же, никогда бы не подумал… А неидентичных, как я понимаю, тоже хватает? Много во вселенной всяких разумных тараканов?
– Встречаются, – ухмыльнулся Виктор Францевич. – Чтобы именно тараканов, и не много, но негуманоидов – хватает. И есть ничем не уступающие по уровню развития нам, Содружеству Идентичных. Камалы, которых негласно называют "псами".
– Ясно. А что вы говорили про какую-то программу?
Виктор Францевич неожиданно остановился. Остановился и Быков. Наниматель несколько секунд смотрел на него.
– Это – самая сложная работа. Возможно, и самая тяжёлая. Но и самая высокооплачиваемая, если этот фактор играет для вас значимую роль.
Александр криво усмехнулся, соображая, что ответить.
– И вы не всем такую работу предлагаете, да?
Виктор Францевич кивнул:
– Именно! Лишь тем, кто проявил заинтересованность не только в собственной шкуре, но и в судьбе своей планеты. Мы сразу отмечаем подобное качество, свидетельствующее о "социально-системном подходе". Мы очень ценим таких людей, они формируют элиту собственных рас.
– В данном случае, "расой" вы называете всех нас, всё земное человечество?
– Само собой! Но, повторяю: мы с землянами и ещё с пятью расами – братья по крови, мы – идентичные! И очень важно, чтобы люди Земли рассматривали себя прежде всего как единую расу хотя бы в рамках своей планеты…
– Хо-хо, – сказал Саша, – до этого так же далеко, как отсюда до Земли пешком! Да и настолько ли важен этот вопрос? Люди всегда подозрительно относились к чужакам – из соседней ли деревни или с другого острова. Тем более если с другой планеты.
– Поверьте, для землян это пока кажется не столь важным лишь потому, что вы не вышли в дальний космос, не осознали себя детьми одной планеты. Вы пока фатально делите друг друга по цвету кожи, разрезу глаз, по религиозной принадлежности, и так далее, и тому подобное. И только столкнувшись с альтерами, то есть по-настоящему "чужими", "тараканами", как вы изволили выразиться, земное человечество поймёт, что все вы – братья, и что никакого бога, тем более разных богов, над вами нет. Есть законы природы, и есть элементарная порядочность, которая не религией воспитывается, а культурой и знаниями, и есть нормальное отношение друг к другу одинаковых – поймите, одинаковых! – существ, то есть нормальная расовая солидарность. Вы перед лицом общей внешней угрозы из космоса всегда можете договориться между собой – белые, чёрные или жёлтые, вы одной расы, и раса эта называется земляне, а не негроиды, европеоиды и прочие. Но вы не сможете найти общий язык с цивилизацией членистоногих или кишечнополостных. Вы не сможете найти общий язык даже с народом разумных собак, если он будет равен вам по технической мощи, как и они не смогут и не захотят делить какую-то планету с людьми.
Быков пожал плечами.
– Когда я учился в школе, у нас в семье жил кот, классный был кот. Я вообще кошек люблю. Недавно подумал: а не взять ли мне котёнка, но не взял: я же один живу, никуда не уедешь, даже надолго не уйдёшь. Так вот, я это к тому, что не могу рассматривать домашнего кота как "чужого".
Виктор Францевич усмехнулся:
– А если бы он был столь же разумен, как вы, имел бы автомобиль и компьютер, и начал права качать? Как в этом случае?..
– Хе… – сказал Александр, – хе-хе… О таком не думал. Не знаю…
Они проходили мимо террасы, где располагалось кафе. Сейчас там играла негромкая музыка, сидело много людей, но свободных столиков хватало.
– Присядем, – предложил Виктор Францевич, – сколько можно ходить!
Быков кивнул. Они зашли на террасу и устроились на самом краю.
Подошла девушка-официантка. Виктор Францевич вопросительно посмотрел на Александра. Тот вскинул брови:
– У вас меню есть?
Девушка приветливо улыбнулась:
– Меню не обязательно: назовите, что вам хочется, и я принесу.
– Здесь синтезаторы, Саша, – пояснил Виктор Францевич. – Даже если вы пожелаете вальдшнепов, фаршированных трюфелями и "арманьяк" тридцатилетней выдержки, вам это подадут. Качество адекватное, хотя, скажу честно, натуральное ценится выше.
– Ясно, – кивнул Быков. – Тогда, как в том анекдоте, мне чашечку кофе, пожалуйста, крепкий "капучино". Ну и рюмка коньяка не помешает.
– "Арманьяк"? – подмигнула официантка.
– Уговорили! – согласился Быков. – Хоть и синтезированный.
– А вам, Виктор Францевич? – Девушка знала руководителя проекта в лицо – вероятно, он и её вербовал персонально или читал первую вводную лекцию.
– Будьте любезны, то же самое! – чуть поклонился в сторону девушки "инструктор".
Официантка ушла.
– Итак, мы остановились на расовой солидарности, – продолжил Виктор Францевич. – Видите ли, говоря о тараканах, я беру самые крайние варианты. Много хуже, что есть цивилизации, представители которых формально гуманоиды, то есть имеют две руки, две ноги и голову, но генетически не совместимы с нами. И тут возникают серьёзные проблемы.
– Большие, чем с тараканами?
– Существенно большие! Цивилизаций, достигших уровня межзвёздных перелётов, всего две, и ещё четыре, не вышедшие в космос самостоятельно, примерно как вы на Земле. Сами понимаете, что они ведут политику, похожую на ту, что ведём мы: колонизируют планеты, стараясь расселиться как можно шире.
– Значит, – спросил Александр, – вы не можете найти язык с цивилизациями, отличающимися от вас?
– От нас , – многозначительно поправил Виктор Францевич. – Понимаете, объяснить трудно, ситуация весьма сложна и запутанна. Существует Единый Галактический Совет, куда входят все расы, совершающие межзвёздные полёты и установившие к данному моменту между собой контакт. Но там всё так же непросто, как, например, в вашей ООН. Кто-то из стран на Земле входит в альянсы друг с другом против третьих, и тому подобное. Со временем разберётесь.
Официантка принесла восхитительно пахнущий кофе и пузатые бокалы с тёмно-янтарным коньяком, источающим божественное благоухание.
– А как долго вы этим занимаетесь? – спросил Быков.
– На Земле? Конкретно по программе вербовки землян около двухсот ваших лет. А всего около шестисот лет мы обустраиваем иные миры для Содружества Идентичных и заселяем Галактику себе подобными.
– Перекрываете, значит, кислород разным тараканам?
– Почему перекрываем? Мы не захватываем заселённые миры, даже если там имеются пригодные для нас, идентичных, условия. Мы создаём на свободных местах более широкий ареал обитания себе и тем, с кем мы генетически совместимы. Это вполне этичный подход: мы не тормозим развитие других миров, не ускоряем развитие тех, что нам дружественны – как я говорил, очень важно не нарушать естественный ход развития цивилизации, дабы не создать иждивенческого настроения и не вызвать комплекса неполноценности. За этим, кстати, следят – и мы, и наши противники, согласно закону о "Естественном Ходе Событий". Также давно принят некий "договор о ненападении". Согласитесь, войны в космосе – страшная вещь. Но ведётся много подпольных игр. Например, недоброжелатели вполне могут подправить орбиту астероида, пролетающего мимо планеты с иной расой, вызвать там повышенную сейсмическую активность или что-то подобное. Порой бывают и локальные стычки. Приходится следить за противниками, а они следят за нами. В общем, почти как у вас на Земле, только масштаб галактический, понимаете?
– Кажется, понимаю, – вздохнул Быков, нюхая коньяк.
Он не был знатоком французских коньяков, но запах свидетельствовал, что напиток великолепен, хотя и сделан, возможно, из опилок или чего похуже.
"Странно, а почему они не могут договориться с "чужими", – подумал Александр. – Почему нужно обязательно находиться в состоянии конфронтации?" Пример Земли не вполне уместен: у нас хотя пространства вроде на всех хватает, но ведь всех не поселишь на Средиземноморских курортах и всем не дашь нефтяные месторождения. Так что наши подспудные распри, в общем, понятны. А здесь, на просторах Галактики, что делить? Планет и звёзд – полно! Неужели есть фактор "борьбы за пространство"?! Ведь у какой-нибудь голубой звезды типа Сириуса вряд ли станут жить люди?
Он так и спросил у Виктора Францевича. Орханин усмехнулся: