Эл повторила его поклон и, не поворачиваясь спиной, удалилась из зала.
Эл села на краю трапа, в защитном поле корабля можно дышать без шлема, рука рефлекторно потянулась к замкам. Высвободившись из тесного убежища, Эл с удовольствием тряхнула головой и взъерошила волосы. Воспринять услышанное оказалось непросто. Голова отказывалась думать. Эл казалось, что она оказалась участницей веселого спектакля, где повороты сюжета неожиданны, а она как главное действующее лицо не в состоянии понять, что происходит. Что происходит? Так быстро, так много…
Потом она решила привести себя в порядок, и пошла на встречу с принцем, чувствуя себя насекомым под микроскопом.
Эл склонилась, с любопытством разглядывая сияющий столбик, с едва ощутимыми очертаниями диковинного человечка. Май. Вот ты какой, на самом деле. Ничего похожего на то, что Эл видела в рубке своего корабля. Она присела, стала внимательно рассматривать. Если бы ее попросили в последствии описать увиденное создание, вряд ли она нашла бы слова. Он был очень милый.
– Вы можете снять шлем, – сказал Торн.
Он стоял рядом и наблюдал сцену. Эл не сопротивлялась и сняла шлем. Торну было приятно вновь увидеть это лицо. Сейчас оно было преисполнено счастьем, и в блеске ее детских глаз Торн прочел восторг первооткрывателя. Она вытянула шею, чтобы еще немного приблизиться к принцу, подбородок заострился, и она сама в копне светлых волос была похожа на Мая. Тот явно проявил к ней встречный интерес. Торн никогда не видел, чтобы подобные ему существа прикасались к кому-то, но от тельца Мая отделилось подобие руки, и он мягко коснулся лба Эл. Она звонко рассмеялась и сощурила глаза. Торн позавидовал ей. За этой внешностью, смелостью, недавним гневом, скрывалось чистое сердце, иначе вряд ли принц снизошел до прикосновения. Он провел по ее лбу "рукой". Эл чуть сдвинула брови потому, что виски вдруг, а потом голову будто стиснуло тугим кольцом. Неприятное ощущение быстро прошло. Эл сощурилась, потом ей стало щекотно, и она рассмеялась. Некая сила приковала взгляд к принцу. Эл смотрела очень внимательно. Ей хотелось взять его на руки, как берут детей на Земле, и прижать к себе. Она не зря рисковала. Ни что другое уже не могло быть важным в этом случае. Эл согласилась безоговорочно с тем, что в нем было сосредоточено все самое лучшее, самое великое. Она знала это ниоткуда. Просто знала.
Первое знакомство длилось больше часа, напоминая то церемонию обмена любезностями, то ласковую встречу, то осторожное взаимное изучение. Торн мог поклясться, что не видел ничего по-детски более забавного за свою полетную практику. Встретились два ребенка, которые забыли о присутствии посторонних. Едва ли Эл так сложно, как он сейчас, оценивала ситуацию, для нее происходила просто любопытная встреча.
– Вы будете его сопровождать? – тихо задал вопрос Торн.
– Да, – коротко ответила Эл. – С удовольствием.
"Она сейчас еще узнает, что никакого путешествия на корабле не будет", подумал капитан и хитро улыбнулся.
Торн как напутствие сказал:
– Вы вернетесь быстро.
Глава 2 Последствия
Возвращение на Плутон таило массу неожиданностей.
– Борт "Дельта – 31" разрешаю стоянку в боксе 15.
Эл села без труда и на экране увидела, как несколько техников бросились к кораблю. "Ага, посадка вручную встревожила их", – подумала Эл. Их яркие комбинезоны выделялись на фоне темно-серой площадки. Эл шагнула в открытую дверь и сразу же встретилась с десятком любопытных глаз. Она улыбнулась им, но в ответ увидела лишь одну смущенную улыбку старика Вердена. На легком автомобильчике подкатило еще трое в форме Космофлота. По знакам на одежде Эл распознала людей из инспекторского корпуса. Что-то будет. Эл, наконец, спустилась по трапу.
– Совсем новая обшивка, – услышала Эл шепот за спиной.
Действительно её "Дельта" выглядела как новенькая. Тут Эл снова вспомнила о нарушенных инструкциях, о невыполненном распоряжении, об отремонтированной "Дельте" и в одно мгновение осознала, что ничего хорошего это не сулит. Она миновала автомобильчик, решив не останавливаться, и услышала ожидаемое обращение:
– Вы капитан "Дельты – 31"?
Эл обернулась, не успев заметить, кто из них говорил.
– Верно, я. Здравствуйте, – ответила она.
– Каковы ваши дальнейшие планы? – голос был тот же и принадлежал старшему из них не только по возрасту, но и по званию.
– У вас ко мне вопросы? – спросила она. Тон беседы был очень уж официальным.
– Да. Нам хотелось бы услышать ваш рапорт.
– Я отправляюсь к командиру сектора, если угодно, то вы можете идти со мной.
Эл знала, сказав так, она бросила им вызов. Но по правилам субординации, прежде всего, нужно идти к начальнику сектора. Пока они ничего не могут с ней сделать, а потом ей, наверняка, грозит арест.
Леон Дантел, мрачный лысый человек, выслушивал рапорт Эл в присутствии тех троих. Он даже не посмотрел на Эл. Потом он коротко ответил:
– До завтрашнего вечера можешь отдыхать, потом я тебя вызову снова.
– Разве я недостаточно ясно все объяснила? – удивленно спросила Эл.
– Для меня не все ясно! – сказал он, почти перейдя на крик.
Эл поняла, что он раздражен. Лучше теперь было уйти, что она и сделала.
Эл еще не знала, что Леон оттянул время, якобы для повторного рапорта, чтобы помочь ей. А положение было таким, что Эл почти обвинили в дезертирстве. От нее только и ожидали заявления, что она гражданин Галактиса и галактожитель.
Эл ушла, оставив Леона Дантела – начальника сектора, наедине с тремя инспекторами.
– Ну, каково ваше мнение? – спросил старший у Леона.
– Мнение я составлю завтра к вечеру, когда выслушаю ее снова.
– Вам что-то непонятно?
– Мне неясен мотив. И еще есть несколько вопросов…
Тем временем Эл вернулась на площадку к своей "Дельте". Там был только Веден, который, прохаживаясь вдоль борта, гладил рукой в перчатке новенькую обшивку.
– Нравиться? Все как обещала, – сказала Эл с улыбкой.
– Те сделали. За что такое?
– Меня обстреляли на границе Галактиса. Осталось два двигателя и половина систем с повреждениями. Вот спасатели меня и подобрали.
– Ты уж извини, тут болтают всякую ерунду о тебе. Говорили ,ты сбежала. Разное говорят.
Эл посмотрела на недовольного старика и решила пошутить.
– Тебе не нравиться, что меня подновили, сам, небось, хотел месяц с ней возиться? А? – Эл сощурила глаза.
– Ну, тебя, – отмахнулся Верден. – После их ремонта она два срока отлетает, я такое видел. Из чего они это делают?
Он постучал по обшивке, глянул на Эл из-под седых бровей.
– А тебя там не подновили? Мозги не вправили?
Эл нахмурилась. Он был крепок на слово и уж если задавал вопросы то всерьез.
– Ты о чем?
– Кто ты теперь есть? – нервно спросил он.
– Тоже что обычно. Капитан Космофлота, если тебя это интересует.
Эл сказала довольно жестко. Эл глаза не опустила, значит, не врет. Верден снова заговорил уже мягче:
– Ты хоть думала куда влезла? Ведь все знаки сдернут.
– За что? – Эл опять нахмурилась.
– Будто не знаешь?
– Знаю, что не за что.
– Вот, упрямая!
– Верден, расскажи, просвети глупую.
– Ладно-ладно. Пойдем, я тебе покажу что-то.
Эл снова улыбнулась. Верден казался чудаковатым, сейчас он был похож на придворного шута – весь изогнулся и наклонил голову так, будто шея у него была без костей.
– Только без глупых шуток, – сказала она.
– Идем.
Эл двинулась за ним следом. Соседние площадки не были разделены стеной, они шли друг за другом террасами. Они стояли на самом верху сектора, впереди были видны пять площадок в ряд. Эл оцепенела. Две нижние террасы были заняты ее "старыми знакомыми". Это были два судна, которые обстреляли ее, вернее они были в точности такими же.
– Я пошел посмотреть, – стал объяснять Верден, – присмотрелся, они как новенькие, а на борту у одного полоса горелая, как от луча…
Эл прервала его:
– Мне тоже надо посмотреть. Пошли.
– Там у них охрана. Своя. Скоро улетят.
– Когда?
– Почем я знаю. Иди к наблюдателям. Но чувствую, они ждут чего-то. Ты ж разведчик, поди, узнай.
– Сначала я к командиру сектора … пойду.
Она свесилась за ограждение и внимательно смотрела на пришельцев. Они ли это?
– Они на ремонте?
– Вроде того. От помощи отказались. Агрессивные. Говорят, среди них на нас есть похожие. Я ведь оттуда никого не видел, хоть здесь всю жизнь.
А ведь верно было то, что Верден прожил на Плутоне-6 пятьдесят лет, ни разу его не покидал. Он ровесник этой базы. Шутили, что он боится летать. Эл подумала, что ему, наверное, очень уютно и спокойно в своем добровольно ограниченном мире, где есть корабли, работа, знакомые люди. Для Эл он был будто в скорлупе, за которую вряд ли когда-то выберется. Разве сама судьба разобьет ее, нарушив его устоявшуюся программу жизни. Эл вдруг стало жаль его. Про себя она называла таких людей как Верден "спящими". Они жили и умирали в узких рамках своего сознания, руководствуясь лишь одним, однажды выбранным способом жизни и сменить его, означало только крушение, разрушение всего. Эл не бралась менять их жизнь, потому что жалела, но ей всегда подсознательно хотелось быть причиной перемен.
– Я пошла, – сказала она, обернувшись к Вердену.